Паола Волкова - Мост через бездну. В пространстве христианской культуры
Рим же сделал нечто другое – он построил государство, его современную интерпретацию. Он не занимался театром, потому что римляне только смотрели театр, в жизни вели себя театрально, но прежде всего они были людьми стадиона. Римляне создали государство, они создали правовую культуру, республику с сенатом, создали империю. Они создали современные формы жизни, а искусство обслуживало все это.
Рим оболгали. Римляне не были бездельниками, лентяями, пьяницами и обжорами. Как бы смогла нация бездельников выстроить такую культуру и такую империю? В одном только Риме перепись общественных зданий была начата еще при Октавиане Августе и велась на протяжении двухсот лет. Она была завершена в I веке н. э. В Риме по этой переписи было 865 общественных бань. Что они делали в этих банях? Мылись? Нет, они мылись дома, потому что у них вода была проведена в дома. Баня – это был образ жизни.
Реконструкция остийских инсул работы итальянского археолога Итало Гизмонди
Благодаря водопроводу, сработанному рабами и дошедшему до наших дней, в Риме не было эпидемий. Там были такие фильтры, что они пили эту воду, купались в фонтанах. Сколько было фонтанов в Риме? 1760.
Есть такой вопрос: отчего погибла Римская империя? Обычно говорят, что Рим погиб от варваров. Нет, он погиб сам от себя, Рим сам себя разрушил. Бродский в пьесе «Мрамор» замечательно показал этот процесс гибели. Они сами назначали командующими в армии не римлян и давали права не римлянам.
Но вернемся к воде. Муратов писал: «Рим – это шум падающей воды». В шестиэтажных инсулах жили с водопроводом. Инсула – это дом с бесплатными двух-или трехкомнатными квартирами со всеми удобствами, которые муниципалитет давал людям, объявившим себя безработными. Кроме квартир давали еще двух бесплатных рабов, чтобы человек мылся в банях, ходил на стадионы и создавал римскую жизнь. Бесплатными рабами назывались вольноотпущенники, и занимались они тем, что сидели на земле, то есть возделывали ее. Римляне были любителями садовых приусадебных участков. Многие служили в армии 25 лет, чтобы им затем дали дом с садиком. У них была богиня Веста, покровительница домашнего очага, и был бог Вертумн – бог яблоневых садов. Вольноотпущенники сидели на земле, кормили семью и продавали излишки на базаре. Еще они ухаживали за детьми, пускали деньги в рост.
Когда в 325 году на Никейском соборе был принят Символ веры, была объявлена война ереси. Один из самых главных вопросов был о воде. Что такое вода?
Фригидарий в Старой бане в Помпеях. Гравюра работы Иоганна Фридриха Овербека
865 общественных бань. Кроме этих бань у них было 11 терм, по одной в каждом округе. Чтобы построить баню, нужно было иметь деньги, прийти в сенат, доложить там, как эти деньги были заработаны. Если они были получены честно, то ты мог строить баню и ты становился героем. На фронтоне бани писалось твое имя. Наши Сандуны – это жалкое подобие римских бань. Женщины тоже стоили бани и ходили в них. А термы строили только императоры – это было только их занятие. Так для чего существует в Риме вода? Для цивилизации, а также для удовольствия и наслаждения.
А христианство сказало: нет! В Афоне, где находится первый христианский монастырь, монахам запрещено было купаться даже в одеждах. Вода – это самая сакральное, что есть. Это другая философия, другое отношение к воде. Когда-то Аверинцев гениально ответил на вопросы: «А куда подевались водопроводы? Что такое прогресс? Почему сейчас нет таких водопроводов?» Он ответил на это: «Никакого прогресса нет и быть не может! Есть то, что культуре в данный момент требуется». Им нужна была вода, и они ее получили. А другим вода не нужна. И все, что было, заросло, исчезло, потому что надо все поддерживать в надлежащем состоянии. Когда вспомнили об этом, оказалось, что поздно – цивилизация воды была утрачена. Разрушено водоснабжение, невозможно орошение любимого участка, заработанного службой в армии или купленного. Теперь воду можно брать только из колодца и столько, сколько нужно. Капля воды содержит всю информацию – всю сакральную информацию. Это принципиально. Точно так же принципиальное отношение к вину и хлебу. Для христиан это кровь и плоть, их нельзя бездумно есть и пить.
В этом и есть цивилизационные принципы. Но христианский мир, принявший единый Символ веры на Никейском соборе, повторил его уже полностью после смерти Константина, когда стала развиваться христианская цивилизация. Хлеб, вода, вино – это принципиальные вещи, это отношение людей к миру вокруг них и друг к другу. Римляне не придавали им сакрального смысла – только бытовой, житейский. Христиане же специально берут символы старых ценностей, но заполняют эти сосуды новым содержанием. И это новое содержание держится до сих пор. С одной стороны, есть традиция и символы, а с другой стороны, они имеют множественность смыслов. Христианский мир, центром которого стала, естественно, Византия… как ехидно заметил Бродский: «Константин просто перевез банк к монетному двору». Так вот, христианский мир с самого начала не был единым.
Вопрос о том, как возникли разные ветви христианства, требует отдельного разговора. Но есть один интересный факт: почему-то все начинается в пещере. Где родился младенец? В пещере. Допустим, в данном случае есть объяснение: это были бедные люди, которые не смогли найти себе в Вифлееме пристанища, и нашли его в овине, в пещере. Но есть и другие аналогичные примеры. Откуда появляются дети при рождении? Из пещеры. И даже сам бог Зевс родился в пещере, на Крите: мать спрятала его там от ревнивого супруга. Эту пещеру и сегодня можно увидеть – так же, как пещеру в Вифлееме, к которой стоит очередь. Они сохранились.
Поклонение Младенцу. Картина работы Геррита ван Хонтхорста.
Пещера – это всегда тайна. Поэтому все рождается в пещере.
Когда Тонино Гуэрра задумал памятник Андрею Арсеньевичу Тарковскому, он делал его в пещере. Закрыл наглухо двери и сказал: там тайна. И там правда тайна. Нам надо пересмотреть фильмы Тарковского спустя несколько лет, и мы увидим многое, чего сейчас не замечаем.
Возрождение – это тоже пещера, и поэтому всякий момент рождения – это тайна. Интересно, что первые росписи, которые нам известны, тоже находятся в пещерах, в Пиренеях. Кто их там написал, когда? Все зарождается в пещере и в андеграунде. Может хоть один человек или один теоретик ответить на вопрос: а что такое пещера? Нет, не может. Никто не может сказать, как родился в этой пещере Христос. Мы знаем все и ничего. А самое главное – мы не знаем, ни как зародилось христианство, ни когда это произошло. Такое множество теорий!
Есть ортодоксальная теория, прописанная во всех учебниках, не станем ее тут повторять. Но есть и масса других свидетельств, например кумранские рукописи. Как быть с ними? Это подлинники? Подлинники. Хотя некоторые говорили, что это подделка, фальшивка. Интересно, кто мог бы ее сделать? Сунуть в эти кувшины, запечатать сургучом – еще тем, дореволюционным, и спрятать в той пещере. Так как же быть с кумранскими рукописями? С этими ессеями, у которых был Учитель Справедливости? Забыть и не обращать внимания? Кому надо – тот пусть читает, но считаться мы с этим не будем? У нас написана история. Мы будем ей следовать?
Вот почему вопрос о возникновении христианства – сложный вопрос. И тем не менее, какой бы он ни был сложности, факт остается фактом. Христос был или нет? Скорее всего, был. Я не сторонница диалектики – все, о чем мы говорим, свидетельствует о том, что диалектики не существует. Она нам нужна для того, чтобы существовала причинно-следственная связь и чтобы мы могли как-то осмыслять себя и пройденный нами путь. Но, безусловно, существует очень серьезная вещь – это импульсы человеческого сознания. Это то, что происходит, как написал Арсений Александрович Тарковский, «при свете озарения». В эти моменты меняется сознание человека, меняется не диалектически, а дискретно.
Возьмем, к примеру, партию большевиков. Где она зародилась? В подполье. Но долго в подполье сидеть невозможно: любое подполье, как и пещера, – это девять месяцев, и потом мы рождаемся. Большевики взяли «Аврору» и выстрелили в 1917 году, и в этот момент родились.
Так и христианство – оно сидело в подполье, прошло все мучения подполья, как и те же большевики. У Ленина было много паспортов, грим, усы… он был актер высочайшего класса. Моя родственница, директор музея Андрея Белого, занимается проблемами сознания. Она приводит в своей книге о Ленине интервью с Крупской. У нее спрашивают: «Любил ли Владимир Ильич природу?» Надежда Константиновна отвечает, что да, очень любил природу. Они однажды в Швейцарии совершали прогулку по горам и взошли на какой-то холм, и Надежда Константиновна сказала: «Посмотрите, Володя, какая красота!» А он ответил: «А все-таки, какая Плеханов сволочь!» Это не анекдот. У Ленина перед глазами был только Плеханов.
