Феодор Студит - Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения
Так отрезвитесь же вы, все такие! Особенно же протрезвитесь от дремливости своих душ, от небрежения к Божественному, <43> от погружения в земное, от теплохладности[946] (Откр. 3:15–16), разожгитесь Божественными любовию и страхом, приимите наказание (Пс. 2:12), приимите оружия правды (Рим. 6:13). Трепещите и бойтесь и при том, что вам ставят, я уже не говорю о тех случаях, когда у нас бывают рыба, сыр, приправы, жареное, печенье, но и когда дают один только хлеб, капусту и бобы с маслом, различную зелень и овощи, одну или две чаши вина, ибо и это уже великое утешение. В самом деле, какой смиренномудрый человек не заботится, чтобы чрез такое послабление не лишиться вечных благ? По моему личному взгляду, пища и питье – это только запас себе мучения, особенно же я этим считаю то, чем кормили меня во время болезни; и поверьте мне, – хотя я высказываю безумную вещь, – что если бы не великий страх ослушаться нашего отца <44> да еще соображение о попечении и управлении вами не принуждали меня, то я [ни за что бы] не изменил своей пищи и своих привычек, доколе не вселилася бы во ад душа моя (Пс. 93:17), но я вкушал и пил разнообразные яства и напитки – но, простите опять за глупость, со скорбью, воздыханием и горечью на сердце: со скорбью и воздыханием потому, что я того недостоин, с горечью же потому, что вы сами, немощные, нуждаетесь в попечении и терпите недостаток.
Пища и питье – запас себе мучения
Все-таки, по благодати Христовой, у нас с вами кое-что есть, (21) и вы, неблагодарные, воздайте за это славу Богу, ведь мы пивали вино, едали с маслом, вкушали рыбу, лежали в больнице и лечились не один-два раза, а, правду сказать, ежедневно. У нас избран брат, знающий и врачебное искусство, старший больничник, у него от трех до пяти помощников, свой повар, свой келарь. Он [больничник] изготовляет мази, <45> корпию[947], постоянно занят своим делом. И расходов [по больнице] немало: ежедневно почти дается рыба – ее доставляют три-четыре определенных на это занятие брата или же покупают. Сколько и какого издержано и издерживается вина! Сколько масла, меду! Дается чистый свежий хлеб и прочее, чтобы мелочным перечетом не затянуть слова. И за все это, неблагодарные, [как же] не возблагодарить, не восхвалить, не воспеть, не воздать славы Богу? Вы того не думаете, что сами-то мы ведь ровно ничего не принесли в монастырь, да и от работы нашей ему нет никакого дохода. Вы здесь, как разваренная свекла, как луковка, одеты, подобно детям, беззаботны; у нас только и дела, что прохаживаться да посматривать, а больше нет ничего: нас не заставляют стоять у ворот, ни прислуживать на трапезе, не употребляют ни на какое другое, <46> хотя бы детское или старческое, дело. Мы, бесчувственные, не хотим видеть того, что мы здесь, в сущности, – самые последние, а заслуживают почета и выше нас другие – разные братия и отцы как в самом монастыре, так и вне его, именно те, что зимой и летом, на жаре и во время зноя, как бы обреченные на рабство, пашут, копают, подрезают виноградники, огородничают, рубят дрова, плотничают, мелют, красят, варят, куют, моют, шьют, терпят невзгоды, ходят туда и сюда, прислуживают, путешествуют по городам, полям, горам, закупают вещи, выдают, во всем этом терпя скорби и изнурения. (22) Воистину таковых есть Царствие Божие (Лк. 18:16).
Порицание недостойных монахов
Смотри же ты, слепой, упорный, лукавый, отчаянный человек, чтобы не услышать тебе в тот день: связавше ему руце и нозе, возмите его и вверзите в тму кромешнюю (Мф. 22:13). Горе, горе! Так как Бог не воздает тотчас же, то вы считаете Его как бы за ничто. <47> Прямо о вас это сказано: рече безумен в сердцы своем: несть Бог. Почему же? Потому что вы растлились и омерзились в начинаниих своих, не творя благостыню (Пс. 13:1). Но Господь постоянно приникает с неба и смотрит, аще есть разумеваяй или взыскаяй (Пс. 13:2) Его, – и таких Он записывает, а прочих вычеркивает. Я боюсь, чтобы не подошел к Нему святой Давид, не воспел бы о нас и не пришло бы в исполнение то, что мы поем: раздели я в животе их (Пс. 16:14). Кого же именно? Да понятно, этих вот, худых, от живущих по-доброму. Так поймите же это вы, забывшие о Боге, да не восхитит Он кого-либо так, что у этого человека не окажется и избавителя (Пс. 49:22); а меня, неразумного, чада возлюбленные, извините за то, что, оберегая вас, из любви к вам, со слезами говорю [все] это, полагая, что лучше мне похлестать вас своею проповедью, нежели вам испытать бичей вечных, <48> от коих да избавимся все благодатию Господа нашего Иисуса Христа, с Ним Отцу и со Святым Духом слава, честь и держава, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Оглашение 8
<49> О том, чтобы не устраивать тайных сходок и совещаний друг с другом, потому что это ведет к душевной погибели
Братия мои, отцы и чада. Опять искушение, опять соблазн! Опять я, несчастный, сокрушаюсь и горюю о том, что возлюбленные мои подняли (23) на меня пяту (см. Пс. 40:10), что проводившие высокое житие низвержены, глаголющеся быти мудри (Рим. 1:22) омрачились, – о том, что люди, которые уже много лет переносили великий подвиг и труд благочестия, в мгновение ока расточили все и сделались для меня вместо винограда – тернием, вместо надежды – неудачей. И я теперь уже не знаю, говорить ли мне что-нибудь о падении моих братьев <50> или же просто только сесть, заплакать да сказать: если так, то кто убо, Господи, может спасен быти? (Мф. 19:25). Действительно, нельзя похвалить человека раньше его смерти (см. Сир. 11:28). Воистину, неудобопроходим путь нашего спасения. Кто может избежать диавольских ухищрений? Кто не будет заботиться [о себе] до самой кончины?
Нельзя похвалить человека раньше его смерти
Это прекрасно понимал тот святой, который уже на пороге своей смерти, когда диавол спросил у него: «Выгнал ли ты меня?» – отвечал: «Не знаю». Вот как он вел борьбу, что даже в этот последний час он не был уверен твердо в своем спасении, несмотря на высокую степень своих благочестивых подвигов. А мы лишь проживем лет пять-десять, узнаем монастырский устав (καταστάσεις του μοναστηρίου), – заучим немножко мест из Священного Писания, придется нам положить несколько поклонов, несколько помолиться, попоститься, как уже заносимся мыслию <51> о себе и начинаем думать, что мы уже все сделали. Потому-то мы и падаем, как листья (Притч. 11:14), и кости наши расточаются при аде (Пс. 140:7); прежде чем прозябнуть, мы уже засыхаем, оказываемся мудрыми в невежестве и умниками в глупости, ставим себя учителями, ревнителями, законниками – с таким видом, как будто истина у нас одних. Потому-то у нас и случилось это, потому-то вместо света мы принимаем тьму, за это мы стали изгнанниками из рая – двора Христова и Его стада.
Пагубность монашеского самомнения
(24) Так прошу вас, братия мои, обратите же на это внимание и не расточайте мало-помалу своих добродетели и благоверия, дабы затем не дойти до такой бедности, когда все душевное богатство ваше окажется прожитым и вы очутитесь у самого падения – побега. <52> Ведь вы, когда беседуете об этом и сходитесь на соблазн себе и затем, вместо того чтобы или самим друг друга исправлять, или доносить об этом мне, дабы скорее уврачевать болезнь, молчите, и сами падаете, и других увлекаете за собой и вместе погибаете. Если вы так будете вести себя и дальше, я не знаю, что будет завтра со всеми вами. Хороши эти ваши сходки, собрания и рассуждения, что ими вы губите свои души! Зачем же, когда вы слышите подобные речи, вы не отворачиваетесь, не пугаетесь такого собеседника и не решаетесь убежать от него, как от огня или змеи, но по своей мягкости, доброте, а также по нежеланию быть доносчиками и по любви к брату оказываетесь человекоубийцами и братоненавистниками и проливаете невинную кровь, которая взыщется от душ ваших? <53> Вот я сказал вам, братия, и предупреждаю, как и раньше предупреждал с болью, мукой и скорбью.
Человекоубийцы из-за нежелания быть доносчиками
Слыши, сказано, небо, и внуши, земле (Ис. 1:2). Отныне пусть никто да не оправдывается, никто да не отговаривается: «Я-де не знаю, не осведомлен, не слышал». Вы [очень хорошо] и знаете, и осведомлены, и слышали, и для чистых все чисто (см. Тит. 1:15). Быть может, вы стремитесь к моей погибели и, отсекаясь и отделяясь от Бога отречением от своего обета, думаете остаться ненаказанными в День Судный? Так ли это? Бог – Судия праведный, Он меня накажет по всей справедливости; но и таким лицам не избегнуть должного наказания, понесут и они возмездие за свое преступление, ибо они сделались нарушителями закона Божия и не пребыли твердыми в своих обещаниях, данных ими пред Его алтарем, (25) когда чрез святое покаяние и очистительное крещение у них было пострижение и им были отпущены грехи. <54> И что могли бы сказать нам бедный Евстафий и несчастный Епифаний – зачем и для чего они учинили свое падение? Что бы они ни придумали, совершенно ничего не могут сказать они справедливого, как написано: горе, иже мудри в себе самих и пред собою разумни (Ис. 5:21), и еще: грешнику рече Бог: вскую ты поведаеши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими? (Пс. 49:16). Распространяться еще о том, как это они решили, что их тайное удаление для меня хорошо, не вызовет [с моей стороны] осуждения и [даже] будет мне приятно, нет нужды. Но я еще раз подтвержу: их побег опасен и пагубен. Вы знаете, как [хорошо] могли бы они покончить дело, если бы представили достаточное оправдание.
