А. П. Лебедев - История Греко-восточной церкви под властью турок
Для характеристики содержания, заключающегося в первом «Ответе», представим несколько образчиков, отличающихся известного рода оригинальностью. Так, о Св. Таинствах в «Ответе» говорится: «Каждое из Св. Таинств имеет определенную материю и форму, а равно орудную определенную причину. Так, в крещении материей служит вода, а формой — слова священника:"Крещается раб Божий"и пр.; орудная же причина есть священник». В частности, о таинстве священства здесь сказано: «Рукоположение сообщает власть и силу Творца. Без священника ничто не свято. Апостолам и их преемникам Христос предал ключи неба». А относительно таинства брака здесь выражена такая мысль: «Бог дозволил нам совершать преемство рода так же, как и бессловесным; дабы мы знали, в каком находимся состоянии, и это только дотоле» и пр. (Acta. P. 77–78; Пер. С. 45–47). Вот еще несколько мыслей по вопросу о почитании святых: «Говорим, что (молитвенное) призывание прилично главным образом только в отношении к одному Богу и к Нему преимущественно и собственно относится; а то, которое совершается к святым, бывает не в собственном смысле и обращается к ним, так сказать, случайно и по благодати. Ибо не Петр или Павел слышит тех, которые призывают их, но благодать, которую они имеют. Посредниками мы делаем всех святых и чтим их храмами, и призываниями, и иконами — относительно, а не служебно. Лучше мы сами не желаем стать святыми, нежели бояться впасть через относительное почитание в обожание» (Acta. P. 127–128; Пер. С. 131–132). — Кстати здесь заметить, что учение о церковном пастырстве в «Аугсбургском исповедании» было изложено совершенно неясно, ввиду этого «Ответ» похвалял то, что не заслуживало никакой похвалы. В «Ответе» написано: «XIV глава ("Исповедания") повелевает, чтобы никто другой не проповедовал и не раздавал таинств, кроме лиц, законно поставленных на сие служение. Это, говорим мы, хорошо» (Acta. P. 104; Пер. С. 93). Но так как протестанты не признают таинства священства, то правильным их учение о священстве признавать нельзя. Впрочем, нужно сказать, в этом случае вина падает не на составителя «Ответа», а на «Аугсбургское исповедание», где было сказано: «Никто не может проповедовать и сообщать таинства, nisi rite vacatus». Читатель этих слов в латинском подлиннике и в греческом переводе, если не знал действительного положения дела, всегда мог допускать мысль, что протестантство признает благодатное рукоположение. Но этого на самом деле не было. С этой истиной Греческая церковь ознакомилась из тех возражений, которыми встретили протестанты «Ответ» на их «Исповедание».
Следует еще привести заключительные слова «Ответа», с которыми Греческая церковь обращается к протестантам, слова, дышащие любовью к заблуждающимся. «Если вы, германцы, — читаем здесь, — мудрые мужи и возлюбленные по духу чада, желаете, как люди благоразумные, всей душой присоединиться к нашей Церкви, то мы, как чадолюбивые отцы, охотно примем ваше благорасположение, если только захотите согласно с нами следовать апостольским и соборным догматам. И когда таким образом из двух Церквей состоится при помощи Божьей одна, тогда мы станем жить в союзе и поживем богоугодно» и пр. (Acta. P. 143; Пер. С. 157).
На сейчас рассмотренный «Ответ» последовали замечания и возражения (не в полемической, а в положительной форме) со стороны тюбингенцев, но это произошло только через год по получении в Тюбингене этого «Ответа». Дело замедлилось из‑за разных случайных обстоятельств. Свод указанных замечаний и возражений составил из себя обширный трактат (Acta. P. 144–199), который в греческом переводе и был послан в Константинополь с препроводительным вежливым письмом на имя Иеремии. Излагать содержание трактата нам нет надобности — в нем заключаются довольно обычные протестантские религиозные воззрения. Да изложение это было бы и бесцельно; потому что и второй «Ответ» Константинопольской церкви протестантам, как и первый, не входит в разбор лютеранского учения, поскольку оно находилось в указанном трактате, а прямо этому учению противопоставляет свое православное учение, переходя от одного догмата к другому, в порядке все того же трактата.
Относительно этого трактата сделаем немногие замечания, чтобы иметь о нем некоторое представление. После письма к Иеремии здесь встречаем что‑то вроде введения, в котором протестанты указывают исходные точки их учения. Так, они здесь говорят, что не определения соборов и не писания Отцов служат к уяснению спорных религиозных вопросов, а лишь одно Св. Писание; что точное истолкование этого источника веры заимствуется не от соборов и не у Отцов, а из самого Св. Писания, и что если само Св. Писание недостаточно объясняет себя, то нужно ожидать, что неясное прояснится для нас в будущей жизни (Acta. P. 150 et cet.). Из отдельных пунктов учения отметим лишь выраженный здесь взгляд на иерархию. Мы уже знаем, что «Аугсбургское исповедание» ввело в невольную ошибку составителей первого «Ответа», побудив их похвалить взгляд протестантов на иерархию. По прочтении же рассматриваемого лютеранского трактата всякие сомнения на этот счет должны были исчезнуть из Греческой церкви. Здесь раскрывалось, что протестанты отвергают наименование «священник» (Sacerdos), а вместо него употребляют выражение «служитель Церкви» (ecclesiae minister), и что эти их служители могут жениться и после поставления в должность (после руковозложения суперинтенданта) и даже не один раз (Р. 175–177).
Переходим к рассмотрению второго «Ответа». Вышеуказанный лютеранский трактат был получен Герлахом в Константинополе 31 декабря 1577 г. и, конечно, передан в патриархию. В начале следующего года (8 января) этот трактат был отдан на рассмотрение Митрофану, митрополиту Веррийскому. Затем все известия о дальнейшем ходе дела для нас исчезают.409 Известно только, что второй «Ответ» носит на себе такую дату: май 1579 г.
Содержание второго «Ответа» такое. Сначала идет изложение учения «об исхождении Св. Духа» (Acta. P. 200–224; Пер. С. 162–200); затем рассуждение «о свободе воли» (Acta. P. 224–228; Пер. С. 200–208); далее исследуется вопрос «об оправдании и добрых делах» (Acta. P. 229–237; Пер. С. 208–222); после этого излагается учение «о Св. Таинствах» (Acta. P. 238–242; Пер. С. 222–230), еще далее — учение «о призывании святых» (Acta. P. 242–256; Пер. С. 230—252), в заключение идет богословское рассуждение «о монашеской жизни» (Acta. P. 257–264; Пер. С. 252–264), рассуждение, по нашему теперешнему пониманию, из области нравственного богословия, с точки же зрения составителей «Ответа» — из области православной догматики, ибо они, согласно Дионисию Ареопагиту, относят монашеское посвящение к числу внеседмеричных Св. Таинств (см. начало статьи «О монашеской жизни» во втором «Ответе»).
Изложение содержания этого «Ответа», как и первого, покоится на авторитетах. Мы встречаем здесь места из свв. Василия Великого, Златоуста, а также из Дионисия Ареопагита, изредка из сочинений греческого богослова XIV в. Иосифа Вриенния (из этого последнего, например, Acta. P. 231–234, Пер. С. 211–217; Acta. Р. 234, Пер. С. 217 и т. д.).410
Что касается отдельных мыслей, находимых в «Ответе» и заслуживающих внимания, то здесь много глубоких суждений по вопросу о почитании святых. В «Ответе» между прочим читаем: «Вы говорите, что вы отвергаете почитание святых, боясь того, чтобы чести, которая принадлежит одному Богу, не перенести на тварей». Составители «Ответа» считают нужным опровергнуть это последнее предположение и говорят: «Мы должны чтить Богородицу411 не как Бога, но как подлинно Матерь Божью. Пророка Иоанна как предтечу и крестителя, Апостолов как очевидцев Самого Господа, мучеников как воинов Христовых, испивших Его чашу. Будем ревновать их жизни, дабы вместе с ними быть общниками и венцов славы. За то, что мы поклоняемся и их иконам, никто не должен порицать нас, потому что мы кланяемся и друг другу». И несколько ниже здесь же читаем следующее: «Нет у нас другого Бога, кроме единого в Св. Троице познаваемого и поклоняемого. Ибо хотя мы говорим:"Св. Иоанне, моли о нас, и Пресвятая Богородице, и св. Ангелы", но прежде всего мы взываем:"Господи сил, с нами буди, иного"и пр.» (Acta. P. 242, 244 246; Пер. С. 230, 232–233, 235).
Интересно будет отметить, что и по ознакомлении с возражениями протестантов на первый «Ответ» Иеремия не теряет надежды на поворот к лучшему в умах заблуждающихся; ибо с замечательной любовью говорил им (слова из письма патриарха, приложенного ко второму «Ответу», см. начало оного): «Радуемся, как о многом другом, так не менее и о том, что вы во многом согласны с нашей Церковью. О, если бы нам и в том, в чем вы с нами не согласны, благочестиво согласиться по мановению Божьему!» В подобном же роде выражаются мысли и в конце этого же «Ответа». Здесь читаем: «Будучи согласны с нами почти во всем важнейшем, вы не должны некоторых изречений Писания изъяснять иначе, нежели как изъяснили их вселенские учители. Ибо нет никакой другой причины несогласия, кроме этой одной. Если вы исправитесь в этом, то мы, при Божьей помощи, согласимся и по вере будем едины во славу Божью. Итак, в чем вы доныне заблуждались, в том, как люди умные, исправтесь, и тогда удостоитесь похвалы и у Бога, и у людей, и у нас» (Acta. Р. 263–264; Пер. С. 263–264).
