Марк Гиршман - Еврейская и христианская интерпретации Библии в поздней античности
Заповеди больше не имеют силы; они были предназначены лишь для ограниченного времени в истории. Все, что теперь нужно сделать Юстину, это прежде всего объяснить, почему было необходимо дать заповеди в первую очередь евреям. Вот его довод: «…Бог повелел вам хранить субботу и возложил на вас другие заповеди, как я уже сказал, за грехи (adikias) ваши и отцов ваших…» (21:1) Знаки завета, суббота и обрезание, рассматриваются Юстином как признаки немилости, служащие для предупреждения евреев и для удержания их от следования по неправедному пути. Вместо того чтобы понимать заповеди как знаки избранности, их следует воспринимать как наказание, имеющее целью остановить грешников. Если бы не жестокосердие и неповиновение евреев, знаки и заповеди были бы не нужны. Грех преклонения перед золотым тельцом показал, что евреям необходимо приносить жертвы Богу, чтобы они «не идолопоклонствовали» (19:6). Первоначальное, желаемое состояние — это состояние тех праведных людей, которые жили без заповедей. Согласно Юстину, заповеди были даны евреям только потому, что они отвратились. Пророки были вынуждены повторять и придавать особое значение некоторым заповедям, которые были даны Моисею, в том числе и соблюдению субботы, в надежде, что этот жестокосердый (греч. sklerokardion) народ в конце концов поймет их смысл и покается.
Юстин находит подтверждение своей точке зрения, согласно которой заповеди были даны как наказание, у пророка Иезекииля, в главе 20. Он приводит оттуда обширные цитаты, не указывая при этом, каким образом этот текст может решительно подтвердить его мнение. В этой главе Иезекииль упрекает народ Израиля за его постоянные отступления от закона со времен выхода из Египта. Мы процитируем главу с 5–го стиха, хотя Юстин начинает с 20–го:
«…и открыл Себя им в земле Египетской… И сказал им: отвергните каждый мерзости от очей ваших и не оскверняйте себя идолами Египетскими… Но они возмутились против Меня и не хотели слушать Меня… И Я сказал: изолью на них гнев Мой, истощу на них ярость мою среди земли Египетской. Но Я поступил ради имени Моего, чтобы оно не хулилось пред народами… И Я вывел их из земли Египетской и привел их в пустыню. И Я дал им заповеди Мои и объявил им Мои постановления, исполняя которые, человек жив бы был чрез них. Дал им также субботы Мои, чтобы они были знамением между Мною и ими, чтобы они знали, что Я Господь, освещающий их»
(Иез. 20:5–12).Теперь процитирую продолжение текста согласно версии Юстина, почти идентичной тексту Септуагинты:[70]
«Я Господь Бог ваш; поступайте по правилам Моим, соблюдайте установления Мои, и не прилепляйтесь к обычаям египетским, и освящайте субботы Мои; они будут знамением между Мною и вами, чтобы вы знали, что Я Господь Бог ваш. А вы прогневали Меня, и дети ваши не держались заповедей Моих. И я поднял руку Мою на них в пустыне, чтобы разбросать их между язычниками и рассеять в странах за то, что не исполняли установлений Моих, отвергли заповеди Мои и осквернили субботы Мои. И Я дал им заповеди недобрые и установления такие, чрез которые им не жить, и оскверню их в домах их (Иез. 20:19— 26)»
(«Диалог» 21:4–2).Возможно, для Юстина слова «заповеди недобрые» означают, что Бог дал их ради «недобрых» людей, ради тех плохих евреев? Намерение Юстина могло быть таким, но я думаю, что он опирается на главу в целом, о чем можно судить по переносу стиха 7 («не оскверняйте себя идолами египетскими») в последовательность стихов 20—26. Юстин читает Иезекииля следующим образом: когда Израиль был избран в Египте, народу было указано воздерживаться от скверны египетских идолов. Поколение Египта обмануло ожидания, и поколению пустыни были даны «правила, заповеди», новое знамение и предостережение от осквернения. Но это поколение также не исполняло заповедей, пока не достигло последней стадии — разорения народа, вероятно, из–за плохих «правил». Следовательно, упадок народа и является той самой причиной, по которой были даны заповеди и знамение.
Язык Юстина становится еще более саркастическим, когда он нападает на заповедь обрезания. Этот знак свидетельствует о том факте, что евреи в самом деле были не таким народом, как другие, но как «не народ», по словам пророка Осии (1:9). Этот знак служит для отделения евреев, т. е. только им следует претерпеть наказание, которого они заслуживают за свои грехи. Вот как об этом пишет Юстин[71]:
«Плотское обрезание, принятое от Авраама, было дано вам как знак, которым вы были бы отделены от других народов и от нас, и чтобы вы одни терпели те бедствия, которые ныне постигли вас по справедливости, и чтобы страна ваша была опустошена и города пожжены огнем, плоды ваши были истреблены в ваших глазах врагами и никто из вас не смел входить в Иерусалим… И никто из вас, я думаю, не осмелится отрицать, что Бог предвидел и предвидит будущее и что он приготовляет каждому участь, сообразную с его заслугами. Поэтому достойно и справедливо постигли вас те бедствия, ибо вы убили Праведного… и проклинаете в своих синагогах верующих во Христа»
(16:2–4).Страдание преследуемых христиан середины II в. ясно проявляется в этом отрывке, но оно не может притупить резкость формулировки Юстина. Ответ последнего на изумление Трифона, вызванное тем фактом, что христиане не отделяют себя от других людей, резок и определенен: отделены евреи, потому что они не исполнили возложенного на них. Такие экстраординарные меры потребовались лишь для евреев, чтобы изолировать и наказать их. Ученики и последователи Иисуса, конечно, не нуждаются в таком отделении: ни для угрозы, ни для наказания.
Объяснение Юстином причин, по которым евреям были даны заповеди, может также служить ответом на вопрос, почему заповеди были даны именно в это время. Юстин подкрепляет свое заявление еще двумя фактами: 1) ничто не указывает на то, что Бог или природа следуют заповедям; 2) заповеди отвергались или отменялись даже в рамках иудаизма, что доказывает, что они скорее зависят от обстоятельств, чем носят абсолютный характер, как пытаются представить это евреи. Посмотрим, как Юстин формулирует свои утверждения.
Во–первых, говорит Юстин, мы видим, что стихии не бывают праздны и не соблюдают субботы, а если не меняется природа, то и человеку следует быть таким же (23:3). Это утверждение выражено довольно изящно, хотя ему и не хватает определенного христианского отпечатка. В этом случае Юстин не прибегает к Библии за подтверждением, так как его доказательство имеет вид эмпирического и он, видимо, воспринял свое утверждение уже в готовом виде из языческой критики иудаизма. Евреям оно должно было показаться не очень убедительным, потому что, как известно, природе никогда не было приказано отдыхать в субботу (О реке Самбатион см. далее.).
Более интересной представляется попытка Юстина показать, что и Бог не отдыхает в субботу: «Не досадуйте, не укоряйте нас за необрезание телесное, которое сам Бог установил, и не ужасайтесь, что мы и в субботу пьем горячую воду, потому что Бог и в этот день управляет миром, так же как и во все прочие, и первосвященникам повелено приносить жертвы и в этот день, как в прочие» (29:3). Повеление приносить жертвы в храме и общий для всего Творения порядок свидетельствуют о том, что суббота не отличается от других дней. Аргументы, касающиеся принесения жертв и порядка Творения, связаны друг с другом, но различаются по характеру. Довод, связанный с субботними жертвами, предназначен для того, чтобы опровергнуть утверждение евреев о том, что заповеди вечны, демонстрируя таким образом, что еврейская система законов претерпевает изменения и трансформируется. В другом месте Юстин будет опираться на факт превосходства заповеди обрезания над заповедью о соблюдении субботы как на еще один пример такой трансформации (27:5)[72] [73]. Еврейские источники много дискутируют об условиях, при которых одна заповедь отменяет другую. Конфликты и противоречия между заповедями доказывают, согласно Юстину, что у Бога не было намерения узаконивать их для всех поколений, потому что, если бы Он хотел, Он несомненно смог бы предотвратить такой нежелательный эффект.
Доказательство, что Бог не отдыхает в субботу, могло удивить и даже смутить еврейского слушателя. Повелевая соблюдать субботу, Бог напоминает евреям: «потому что в шесть дней сотворил Господь небо и землю, а в день седьмый почил и покоился» (Исх. 31:17). Юстин же пытается доказать, что Бог не соблюдает Свои субботы. Евреи, конечно, знали, что Бог не был обязан соблюдать заповеди, но, быть может, им могло показаться обидным замечание, что они отдыхают в субботу в память о Господнем покое, в то время как Сам Бог больше не соблюдает его[74].
Юстин старался лишить еврейские заповеди того авторитета, которым они обладали в иудаизме, но полностью не отвергал — авторитет переходил к христианам, соблюдавшим «новую Тору» (kainos nomos). Мне думается, что основным фактором является здесь отвращение Юстина к преувеличенной, по его мнению, вере евреев в соблюдение заповедей и получение за это награды: «Новый закон повелевает вам соблюдать всегдашнюю субботу, а вы остаетесь при одном дне и думаете, что вы благочестивы, не соображая того, почему дана вам эта заповедь» (12:5). Согласно Юстину, у еврея, соблюдавшего заповеди, нет никакой причины гордиться этим фактом. Евреи должны понять не только то, что заповеди были даны им как наказание и как особое средство против болезни, поразившей их, но и то, что соблюдение ими заповедей не является истинным исполнением Божьей воли. Чтобы исполнить Божью волю, евреи берутся то за одну заповедь, то за другую, в то время как христиане исполняют эту волю непрестанно.
