Михаил Ткач - Тайны католических монашеских орденов
В VIII веке метцкий епископ Хродеганг на основе бенедиктинского монашеского устава создал устав канониката. Священники, подобно монахам, совместно принимали трапезу, жили в одной комнате, куда не допускались посторонние. Каждый вступающий в общину жертвовал церкви, при которой состоял каноникат, всю бывшую в его собственности недвижимость, однако мог оставить за собой право пожизненного пользования этим имуществом. В общине не все было общим, каждый каноник имел личный доход от совершаемых им обрядов.
Капитулярий 817 года, немного видоизменив устав Хродеганга, предписал всему франкскому духовенству организовывать каноникаты при соборных церквях. Все же расцвет такой формы церковной организации начался только в XI веке, после Клюнийской реформы. На Латеранском соборе (1059) общежитийному духовенству была предписана еще более аскетическая жизнь, чем по прежнему уставу.
Вскоре после этого появились уставные каноники, дававшие монашеские обеты бедности, послушания и целомудрия. Этим они отличались от так называемых мирских каноников, не дававших обетов. Общины уставных каноников принимали устав, составленный на основе сочинений Августина. Таких каноников стали называть августинцами.
К другим значительным объединениям каноников относились конгрегация латеранского Спасителя, святого Руфа, святого Виктора. В последней много внимания уделялось преподаванию богословия.
К основным функциям каноникатов можно отнести обозначение еще не устоявшихся границ отдельных епископств, укрепление церковной структуры за счет осуществляемого ими духовного пастырства, поддержание культа святых проведением богослужений у погребений их останков, уход за больными, а также исполнение христианского долга гостеприимства (такие общины являлись своего рода постоялыми дворами). Особенно распространенным было подобное явление на Востоке. Здесь каноники организовывали госпитали, объединявшие в себе больницу и гостиницу, для помощи паломникам в Святую землю.
Монахи в доспехах и обносках
Идеи монашества в процессе своего развития принимали своеобразные формы, переплетаясь с идеями разных слоев общества. Проникновение аскетического идеала в воинское сословие привело к созданию духовно-рыцарских орденов.
Концепция рыцарства, старательно насаждаемая католической церковью, предписывала рыцарям защищать слабых, вдов и сирот. В задачи сословия также входила защита веры от еретиков и неверных.
Рыцари должны были защищать паломников в Святую землю; они создавали здесь госпитали для больных и раненых, охраняли дороги от разбойников. Рыцарство, таким образом, действовало в интересах церкви, стремившейся, начиная с XI века, распространить свое влияние на Восток.
В это время Рим сконцентрировал усилия на завоевании Святой земли. Для этого необходимо было увлечь значительную часть рыцарства христианскими идеалами.
С XI века в Палестине стали образовываться рыцарские ордена, выполнявшие военную и религиозную функцию. Вступавшие в них давали монашеские обеты целомудрия, послушания и бедности. Основной формой служения таких монахов было уничтожение с помощью военной силы врагов христианства.
Церковные идеологи разработали хитроумную теорию, чтобы устранить противоречие между долгом воина и долгом христианина. Согласно официальной идеологии, против язычников и неверных необходимо вести войну, так как нет других способов отстоять святыни.
В основу концепции Христова Воинства была положена идея двух мечей. Если церковь держала в своих руках духовный меч, то рыцари носили настоящие боевые мечи и их долгом являлось обнажать клинки по велению церкви.
На христианского воина не распространялась заповедь «не убий». Наместники Петра, держащие в руках ключи от Божьего Царства, могли прощать любые грехи, а основанием для прощения убийства было то, что в Библии якобы нет никаких указаний, что власть не может убивать виновных. Церковная власть должна иметь такое право и способна наделить этим правом верное ей воинство. Рыцарь поэтому не считался убийцей, он всего лишь борец со злом; его можно было назвать специальным термином «злоубийца» (malicida).
Католические мыслители нашли в Библии наглядный образ, демонстрирующий применение насилия во благо, — сам Христос, вооружившись плетью, изгонял торговцев из храма.
Таким образом, из соединения военной идеологии с монашеской получился новый идеал — духовно-рыцарский. Целью образованных на основе этого идеала орденов должны было участие в священной войне, то есть в войне, одобренной церковью. Военные кампании под религиозными лозунгами проводились не только в Святой Земле, но в Европейских странах против еретических движений и светских правителей, имевших дерзость поссориться с Римом. Как и всегда, со временем пропасть между идеалом и реальностью расширялась. Как и обычное монашество, духовно-рыцарские организации подвергались обмирщению.
Народные массы имели свое понимание христианства, как правило, более буквальное, чем у представителей церкви, привыкших достаточно произвольно трактовать и интерпретировать библейские тексты, мастерски оперируя символами и аллегориями, и через сотни преобразований извлекать из источника любую нужную им доктрину. Грамотный священник или монах всегда мог найти для себя оправдание в христианстве, но для народа такие оправдания ничего не стоили.
Сложные богословские доктрины не были доступны народным массам, но в то же время становилось доступным Священное Писание, появившееся в переводах. Люди остро воспринимали несоответствие евангельского учения с официальным учением церкви. Еретические течения легко могли использовать такие настроения, критикуя церковь за отступления от апостольских идеалов.
Римская курия также опиралась на народные массы для достижения политических целей. Стремясь утвердить целибат духовенства и искоренить симонию, церковные власти также апеллировали к идеалу апостольского служения. Последователи апостолов, действовавшие в рамках церкви, были выгодны для нее тем, что это движение можно было противопоставить апостольским движениям еретиков.
Тенденции возвращения к истокам, поддерживаемые как церковью, так и ее противниками, привели к созданию нищенствующих орденов, первым и наиболее могущественным из которых стал орден францисканцев. Но и это движение со временем отошло от идеала, которому было обязано своим существованием. Монахи, отказавшиеся от крова и всякого имущества, готовые по завету Христа отдать последнюю рубашку, вскоре перешли к оседлой жизни и значительно обогатились.
Нищенствующее монашество со временем стало мощным оружием церкви в борьбе с еретическими учениями, одним из эффективнейших средств воздействия на массы. Бедные (или казавшиеся такими) монахи, не запиравшиеся к тому же от мира за стенами монастырей, были ближе к народу. В следовании апостольскому идеалу они могли состязаться с еретиками, но в отличие от последних, не противостояли официальной церкви.
Монашество в миру
Не только монахи, но и многие миряне по тем или иным причинам не способные оставить мирскую жизнь, были озабочены спасением души и стремились хотя бы частично следовать монашескому идеалу.
Вокруг монастырей и при монашеских орденах формировались религиозные организации мирян. Входившие в такие братства люди, не отдаляясь от мира, пытались все же насколько возможно соответствовать монашескому идеалу. Бурный расцвет подобных объединений пришелся на XII–XIII века.
Религиозные объединения мирян принимали организованные формы, превращаясь иногда в монашеские ордена, признаваемые церковной властью. Так произошло, например, с братством гумилиатов, объединившим мирян, вдохновленных проповедями святого Бернара Клервоского на религиозную жизнь. Постепенно гумилаты стали образовывать общежития, подобные монашеским. Как и монастыри, общины гумилиатов вскоре достигли процветания.
Организации мирян активно формировали еретические проповедники. Еретики находили опору в верующих среди разных слоев общества, в том числе и самых бедных.
Люди, увлеченные идеями катаров, верили, что спасение души может быть обеспечено только отказавшимся от мира совершенным. Душа мирянина была обречена на гибель, если перед смертью он не успевал получить утешение (consolamentum) от катара. Получивший же утешение считался спасенным, невзирая на все совершенные им в течение жизни грехи.
Таким образом, катары сплачивали вокруг себя верующих, — каждый стремился быть ближе к совершенному, чтобы получить в нужную минуту утешение. Подобный страх умереть без отпущения грехов привязывал и верующих католиков к священникам.
Религиозное мышление народа требовало чего-то нового, а именно возможности работать над спасением души, не давая монашеских обетов и не завися при этом от ритуала, совершаемого священником. Еретическая секта вальденсов смогла стать сильным противником католической церкви потому, что она давала людям надежду спасти душу за пределами монастырских стен. Еретики учили верующих христианской жизни в миру, давали идеал, пригодный для многих. Последователи вальденсов образовывали целые конгрегации, и официальной церкви пришлось приложить немало усилий для борьбы с этой ересью.
