Ричард Дэвидсон - Пламя Яхве. Сексуальность в Библии

Возможны фаллические намеки в понятии «десница» (yāmîn, стих 4) в свете угаритских параллелей, где «рука» иногда указывает на гениталии.

Фраза «жезл праведности/прямоты» (šēbeṭ mîšōr) в стихе 7 в контексте брачного псалма имеет явный сексуальный подтекст.

Упоминания о «елее радости» (стих 8), «смирне, алоэ и касии» (стих 9) имеют эротическое звучание, ибо «тогда, как и теперь, благовония и секс были неразрывно связаны, – как легко поймет и любой любитель Песни Песней (ср. также Притч 7:17)».[1817]

Редкое слово šēgal («царица») в стихе 10 содержит эротический подтекст, ибо перекликается с еврейским глаголом šāgal («брать женщину агрессивным образом»).[1818]

Пропп резюмирует основные понятия, которые могут содержать сексуальный подтекст, и констатирует свою неспособность решить, действительно ли они присутствуют в тексте.

Да, при желании, хотя и не без усилия, можно и не усматривать намеков. Иногда меч – всего лишь меч, бедро – всего лишь бедро, завоевание – всего лишь завоевание, лук – всего лишь лук, ру-ка – всего лишь рука, нога – всего лишь нога, а прямой жезл – всего лишь прямой жезл. Но в брачной песне?…Я не могу уйти от мысли, что грубоватые подтексты в Псалме 45 реальны и сознательны. И это интересно![1819]

Действительно, некоторые намеки выглядят очевидными (в частности, лилии и благовония). Однако другие гипотетические аллюзии более шатки, и уверенности здесь нет. Вместе с тем возможно, как думает Пропп, что «поэтические намеки на древние образы любви и похоти – слишком тонкие и туманные для современной аудитории»,[1820] включая меня самого. Если Пропп прав в оценке всех или многих сексуальных подтекстов данного псалма, в этих подтекстах нет ничего «грубоватого» и низменного. Вопреки мнению Проппа нет здесь и похоти.[1821] Напротив, намеки исполнены красоты и тонкого вкуса, наполняя возвышенную и богодухновенную «Песнь любви» эротической радостью.

Самые яркие образы красоты и радости секса мы находим в Книге Притчей. В главе 10 мы уже говорили о теме ласк в Притч 5:15–23, где описана не только близость, но и целостная красота брачной любви. Мудрец не стыдится говорить о сексуальных отношениях, благословенных Богом, откровенно эротическим образом. Он дает такой прямой совет:

Родник твой да будет благословен;и утешайся женой юности твоей,любезной ланью и прекрасной серной;груди ее да упояют тебя во всякое время,любовью ее услаждайся постоянно.

Физическая чувственность, радостное удовлетворение мужа (rāwâ, пиэль, буквально «насыщение»)[1822] грудями жены, его постоянное (tāmîd) опьянение (šāgâ)[1823] любовью жены – вот образ целостной и заповеданной Богом сексуальности.

Вальтер Кайзер исследовал пять различных слов, обозначающих воду в 5:15–20. Все они указывают на места, где можно взять воду, – водоем, колодец, источники, потоки, родник – и выступают в роли «метафор брачной любви». Кайзер отмечает, что в жаркой стране с ограниченными запасами воды мудрец «сравнивает глоток холодной освежающей воды с той радостью, которую дарит обладание супругой… Образы водоема, колодца, источника и потока используются потому, что жена, подобно влаге, утоляет желание».[1824] Как мы уже сказали, слово rāwâ («удовлетворять») имеет коннотацию «насыщаться». Так могут говорить о насыщении водой, а в данном отрывке так усиливается тема радостного упоения сексуальной близостью.

Более того, жена названа «любезной ланью и прекрасной серной» (стих 19): стало быть, она «проворная, грациозная и красивая».[1825] И в том же стихе упоминание о женских грудях (dad) содержит игру слов с еврейским понятием «любовь» (dôd). Стих 18а называет «родник» (целостной брачной сексуальности) «благословенным», что перекликается с первоначальным благословением сексуальности в Эдемском саду. И наконец, основной пафос отрывка содержится в стихе 18б: «…утешайся (или «радуйся»; śāmaḥ min. – Р. Д.) женой юности твоей». «Этот программный призыв («радуйся…») вмещает в себя смысл всей пословицы».[1826] Целостная брачная сексуальная любовь, какой ее задумал Бог, воистину есть дар, которому можно только радоваться.

Согласно мудрецу (Притч 30:18–19), целостная и красивая человеческая сексуальность – «путь мужчины к девице» – «удивительна», «дивна» (pālā в нифале). Она настолько удивительна, что ее невозможно полностью понять. Сексуальность красива, и красота эта – не поверхностная. Ведь Книга Притчей говорит не только об эротике и чувственности, но и о духовно-нравственном измерении, без которого физическая привлекательность пуста. Таким образом, с одной стороны, «кроткая жена приобретает славу» (11:16), а с другой –

Что золотое кольцо в носу у свиньи,то женщина красивая и безрассудная.

Последняя глава Книги Притчей четко расставляет иерархию цен-ностей:

Миловидность обманчива и красота суетна;но жена, боящаяся ГОСПОДА, достойна хвалы.

Путь мудрости есть страх Господень. Это благоговение перед Всевышним должно составлять и основу брачных отношений. Тогда сексуальность во всех своих аспектах будет здоровой, красивой и благой.

Книга Екклесиаста утверждает, что путь мудрости возможен в целостных сексуальных отношениях. Согласно Екклесиасту, Бог «все соделал прекрасным в свое время» (3:11), и это «все» включает сексуальность. Секс красив. Поэтому есть «время обнимать» (3:5) и «время любить» (3:8). Екклесиаст призывает: «Наслаждайся жизнью с женой, которую любишь» (9:9).

В ВЗ, особенно в Пророках/Писаниях, любовь Божья часто описывается через сексуальные метафоры. Об этом мы уже говорили в главе 3. В своем глубоком исследовании образа источников и колодцев в ВЗ Ларри Лайк показал, что «богословский и человеческий аспекты этих метафор по сути нераздельны».[1828] «Синхронность богословского и человеческого регистров» в ветхозаветных образах любви – «один из главных путей освящения человеческой сексуальности».[1829] В ВЗ человеческая сексуальность свята. В отличие от языческих культов, она не обожествляется, и ей не придается сакральный характер. Ее святость – в том, что она отражает святость любви Божьей.

Таким образом, всюду в ветхозаветном каноне утверждается и восхваляется целостная и святая красота человеческой сексуальности. Однако сказано и об искажениях этого великого небесного идеала. К ним мы сейчас и перейдем.

Искажения красоты человеческой сексуальности: изнасилование

Многое омрачает целостную и святую красоту небесного идеала сексуальности, но более всего – изнасилование. Оно являет собой жуткую и чудовищную сторону сексуальности, начисто лишенную всякого подобия красоты.

Древние ближневосточные законы, касающиеся изнасилования, обычно излагаются в контексте темы прелюбодеяния. Эти казуистические законы затрагивают два основных момента: брачный статус изнасилованной женщины и наличие согласия с ее стороны. Относительно изнасилования необрученных девственниц среднеассирийские законы (A§ 55) гласят следующее: отец жертвы имеет право изнасиловать жену насильника, а также имеет право потребовать, чтобы насильник женился на его дочери без права развода; если отец захочет, он может принять плату, а дочь выдать за кого-либо еще.[1830]

Что касается изнасилования девушки обрученной, за которую уже внесен калым – де-факто обручение делало пару мужем и женой, – насильник наказывался смертью, а женщина оставалась свободной (кодекс Ур-Намму § 6; кодекс Эшнунны § 26; кодекс Хаммурапи § 130).[1831] Аналогичным образом приговаривался к смерти человек, изнасиловавший замужнюю женщину; саму жертву не наказывали (среднеассирийские законы A§§ 12, 23; хеттские законы § 197).[1832]

Среднеассирийские законы (A§ 12) исходят из того, что женщина пыталась защититься, но не смогла (а значит, невиновна), если дело было на улице (где, надо полагать, женщина ничего плохого не делала); если же насильника застигли на месте преступления, или изнасилование было впоследствии доказано свидетелями, его казнили, а женщину отпускали. Хеттские законы (§ 197) предполагают невиновность женщины в том случае, если дело было «в горах»; если же женщиной овладевали у нее дома, она считалась виновной и приговаривалась к смерти. Если муж застиг их на месте преступления, он имел право тут же убить их: это не считалось преступлением.

Шумерское право учитывало также социальный статус жертвы (и знание его насильником) и то, были ли в курсе родители, что их дочь находится «на улице». Согласно шумерскому закону § 7, если (свободные) родители изнасилованной девственной дочери не знали о пребывании девушки на улице, а она утверждает, что ее изнасиловали, родители вправе заставить насильника жениться на ней.[1833] Согласно шумерскому закону § 8, если (свободные) родители девственной дочери сознательно позволили ей оказаться на улице, а насильник клянется, что не знал о ее принадлежности к свободному классу, насильника не наказывают.[1834]