А. Перроа - Святой Игнатий Лойола
«Случай» — один из самых больших слуг Божьих. Ортиз, испанец, посол Карла V в Риме, случайно встречает их… и начинает расспрашивать. Он знал Игнатия, когда-то даже ссорился с ним. Он проникся к ним состраданием (разве не было между ними четырех испанцев?), нашел им приют и взялся выхлопотать для них аудиенцию у Павла III. Последний, полагаясь на лестный отзыв посла, назначил им аудиенцию на вторник Пасхальной недели, 3 апреля. Во время завтрака у Святейшего Отца они должны были в его присутствии защищать богословские тезисы. К удивлению Ортиза, в тот же день были приглашены кардиналы, епископы и несколько профессоров.
Ортиз представил своих гостей, и началось состязание. Павел III лично задавал им вопросы вместе с известным богословом Корнелием Муссо. Святой Отец был в восторге и при всех выразил свое удовольствие. «Мы благословляем, — сказал он, — ваше паломничество, хотя и не думаем, что оно осуществимо».
Что же касается рукоположений, то они не встретили никаких препятствий. «Вы можете быть рукоположены любым епископом, в три последующих праздника или в три воскресения, и мы даем священникам право исповедовать и отпускать грехи». После этого он велел вручить им тридцать три золотые монеты. Сумма эта была округлена щедрыми пожертвованиями присутствующих.
Радостным был обратный путь, радостным было возвращение в Венецию.
Теперь их главной заботою было приготовление к священству, Тем более, что через несколько месяцев, как и предвидел Павел III, все надежды отправиться в Святую Землю к сроку, определенному в обетах, оказались несбыточными. Война с турками была неизбежной.
24 июня они были рукоположены во священники. Сорокадневной молитвой и постом они решили подготовиться к служению первой мессы.
Мы не знаем, когда они отслужили ее. Известно только, что, желая лучше подготовиться к ней, Игнатий ждал более года.
Как раз в это время случилось довольно странное событие, чрезвычайно утешительное для всех тех, кто пожелает избрать своим отцом Игнатия,
Так как доступ в Святую Землю оказался затрудненным, Игнатий разослал своих сынов в разные места Верхней Италии.
Но перед разлукой они хотели вместе найти ответ на вопрос, который часто задавали им: «Кто вы?» Мы знаем из рассказа самого Игнатия, что после рукоположения, во время сорокадневного поста и молитвы, он снова, как в Манрезе, удостоился озарений свыше. Не свет ли этого озарения породил его ответ: «Мы ответим, — сказал он, — что мы из Общества Иисуса».
Ответ Игнатия наполнил их сердца несказанной радостью, и все в один голос дружно повторили: «Мы ответим, что мы из Общества Иисуса».
Несомненно, это неожиданное имя было внушено самим Небом!
Несколько недель спустя Игнатий слушал обедню в монастыре Моптекассино (здесь он давал местным монахам Духовные Упражнения). Священник говорил «Confiteor», и, когда он произносил «и всех святых», Игнатий увидел последнего из пришедших сынов своих, Иоанна Хоцеса, в полном блеске славы, среди ангелов. Сердце его преисполнилось невыразимым утешением, и он не переставая плакал всю обедню.
И действительно, Хоцес умер в больнице в Падуа, на руках своего сотоварища Иоанна Кодюра, как раз в то время, когда Игнатий присутствовал на мессе.
Общество Иисуса, получившее наименование на земле, было представлено теперь и на Небе, среди блаженных.
Отныне Общество имело Небесного покровителя, который охранял его.
Глава XV На перекрестке римских дорог. «я буду с вами в Риме»
Обет, данный на Монмартре, обязывал их явиться к Папе, так как выяснилось, что переезд в Святую Землю невозможен,
Поэтому в сопровождении Лайнеза и Петра Лефевра Игнатий пошел из Венеции в Рим. И все тот же Ортиз вновь помог им встретиться с Папой.
Может быть, именно тогда Павел III сказал Игнатию: «Рим будет вашим Иерусалимом». В точности мы этого не знаем, как не знаем и тех слов, с помощью которых Игнатий предложил себя и своих сотоварищей на службу Державному Первосвященнику.
Но история сохранила неожиданный ответ Папы на предложение Игнатия. Трудно было бы Его Святейшеству более ясно выразить свое высокое мнение о трех бедно одетых монахах, которые склонили перед ним.
Вот его ответ: «Мы поручаем вам, — сказал он Лайнезу, — немедленно начать преподавать богословие в Коллегии Сапиенца [Римском Университете], а вам, отец Лефевр, преподавать там же патристику».
Нужно полагать, что Павел III не раскаялся в этом двойном назначении, так как через несколько недель он приказал новым профессорам приходить к нему каждые 15 дней для богословских диспутов, которые проходили во время его завтрака.
По окончании Великого поста 1538 г. Игнатий собрал в Риме всех своих сынов, рассеянных по разным епархиям Италии. Он и не подозревал, что призвал их для крещения, которое они примут через обрушившиеся на них гонения. Час первой бури, которую должны были претерпеть все девять его сотоварищей, пробил.
Перед тем, как рассказать о ней, мы должны вернуться к тому, что произошло за несколько месяцев до этого, когда Игнатий с двумя спутниками подходил к Святому Граду, чтобы предстать перед Папой,
Приблизительно в пятнадцати километрах от города, на перекрестке двух древних римских дорог, Виа Клавдия и Виа Кассия, находится маленькая часовня, именуемая «Делла Сторта» и посвященная Богоматери. Игнатий вошел в нее с Лайнеэом и Петром Лефевром. И во время молитвы он получил уверенность в том, что Бог Отец (собственное выражение Игнатия) «поручил его Своему Сыну».
Действительно, в раскрывшемся небе Игнатию явился Предвечный Отец. Перед Ним стоял Христос, несущий крест Свой, и Оба с благоволением смотрели на Игнатия «Я хочу, — сказал Отец Своему Сыну,
чтобы Ты взял его в Свои слуги». Иисус сказал тогда Игнатию: «Я хочу, чтобы ты был Моим слугою». «Я же, — сказал Отец Игнатию, — буду благосклонен к вам в Риме». На этих словах видение кончилось.
А теперь перейдем к буре! Она длилась восемь месяцев.
Реформация, торжествовавшая в Германии, стала проникать даже в Италию. И наши отцы были вынуждены восстать против одного проповедника, принадлежавшего к одному духовному Ордену. Он был весьма влиятельным человеком. Они просили его объясниться с кафедры, чтобы не вводить в заблуждение народ. Но проповедник отказался. Отцы хорошо понимали, что, обличая его ошибки в той церкви, где он их совершил, подвергают себя большим неприятностям. Но что им до этого? Однако неприятности превзошли все ожидания. Высокопоставленные друзья проповедника донесли на Игнатия и его сотоварищей и обвинили их в ереси. Игнатий был якобы беглым арестантом, организовавшим некую конгрегацию без разрешения Святого Престола.
«Клевещите, всегда что-нибудь да останется». Это «что-нибудь» всякий день увеличивалось. Родители начали запрещать своим детям посещать уроки катехизиса, которые давались нашими отцами.
Игнатий, памятуя о видении на перекрестке дорог, оставался спокойным, преисполненным доверия; и он был готов презирать оскорбления, касающиеся лично его; но он превращался в прежнего воина, когда дело шло о защите славы Божьей… Его стараниями были собраны свидетельства тех, кто видел его сотоварищей за работой.
Он достиг еще большего, и именно здесь наглядно исполнилось обещание Предвечного Бога. Как бы случайно прибыли в Рим те, кто расследовали его дело в Алкале, в Париже и иных местах, чтобы заявить о безупречной чистоте проповедуемого Игнатием и его сотоварищами учения.
Вооруженный этими свидетельствами, Игнатий испросил аудиенцию в Папы Павла III. Не считаясь с самолюбием, он подробно раскрыл ему всю свою жизнь, не пропуская ни своих ошибок, ни полученных Божественных милостей. Свидание продолжалось целый час. Глубоко взволнованный, Папа велел обнародовать «решение, объявляющее, признающее и утверждающее, что Игнатий и его сотоварищи должны почитаться добрыми католиками».
Это было 8 ноября.
«Я буду с вами в Риме». Он был с ними на самом деле.
Когда буря стихла, Игнатий стал готовиться к своей первой обедне. Он выбрал день Рождества 1538 г. и собор Святой Марии Великой, а в соборе — часовню, в которой хранится древо от Вифлеемских Яслей.
Предвечный Отец уготовил иную радость для гонимых.
Петр Кодаче был настоятелем церкви «делла Страда». Там находился образ Богоматери, перед которым Игнатий любил молиться. Несколько раз он просил отца Кодаче подарить ему эту икону. Кодаче всегда отказывался, а тут он неожиданно предложил Игнатию не толь ко Святую икону, но и самую церковь, при этом выразив желание поступить в Общество Иисуса. Это был первый иезуит итальянец.
Павел III утвердил этот дар. Эта церковь стала первою церковью Общества.
Одновременно Кодаче подарил Игнатию принадлежавший ему и прилегавший к церкви дом. Впоследствии в этом доме жил и скончался святой Игнатий.
