Анна Маркова - Преподобный Серафим Вырицкий
Каждый раз, когда я потом к нему приходила, он благословлял меня. Меня пускали к нему и тогда, когда он уже очень сильно болел. Я помню, он лежал в своей узкой кроватке в келье, и, когда мы с братом входили, батюшка давал нам яблоки и печенье и благословлял нас.
Ходили к старцу за советом все мои родные: и мама, и крестная, и тетя. Брат очень любил сидеть за рулем, а мать боялась, что, когда он вырастет, будет водить машину. Но батюшка благословил его, и брат проработал за рулем более 40 лет без единой аварии.
В 1946–1948 годах в Вырицу приезжало много монахинь из Пюхтицкого монастыря. После богослужений в праздники они всегда останавливались у крестной. Тогда ставились два самовара. Монахи ни очень много говорили между собой об отце Серафиме. До успения матушки Серафимы, батюшкиной супруги в миру, многие монахини окормлялись и у матушки. Матушка была схимница и очень духовная старица.
Когда я прибегала к отцу Серафиму, у него бывало много народу. Посещали батюшку и очень образованные люди, и разговоры шли об очень многом…
Крестная говорила, что батюшка молился на камне, но я на это не обратила внимания, потому что он всегда молился. Когда бы я его ни видела, я понимала, что он непрестанно молится.
Когда батюшка отошел ко Господу, я приходила с ним прощаться. Гроб стоял в доме, в гостиной. Я очень хорошо помню тепло его руки. Когда я при ложилась к ней, она была совершенно теплая. Меня это так поразило!
Когда я вспоминаю все, связанное с вырицким старцем, то сознаю, что я уверовала в Бога именно через отца Серафима. Никогда не забуду того, что я видела – как батюшка Серафим всех-всех любит.
Даже трудно представить, чтобы он кого-то не любил и к кому-то не имел бы доброты. Чувство любви вокруг него распространялось повсюду и на всех. Это было не просто добро, а вот именно – любовь! Не знаю, как Бог так сотворил, чтобы от одного человека шла такая любовь! Более в жизни никогда я не испытывала такого сильного и явственного ощущения. Верую, что ныне преподобный отец наш Серафим Вырицкий ходатайствует за нас у Престола Божия.
Воспоминания игуменьи Варвары, настоятельницы Пюхтицкого женского монастыря в честь Успения Пресвятой Богородицы в Эстонии
Шел 1947 год. Наша семья только вернулась из эвакуации и мы с родителями жили в Луге. Много было у нас в Луге разговоров о великом старце, сильном молитвеннике, отце Серафиме Вырицком. И мне так хотелось съездить к нему! При первой же возможности я отправилась в путь. Стояли первые июньские дни, только распустились листочки на деревьях. Мне еще не было семнадцати лет. Доехала я до Петербурга, оттуда – до станции Вырица. Куда идти – не знаю. Спросила у людей: «Где у вас батюшка Серафим живет?» «Идите, увидите церковь Казанскую, там недалеко и домик», – говорят. И я пошла. Смотрю – церковь деревянная стоит, могилочки у храма. Подхожу к домику. Веранда большая. Стучусь. Захожу, а там много-много народу. «Здесь живет батюшка Серафим?», – спрашиваю. «Тут, да он не принимает – читайте». На двери объявление: «Батюшка болеет, просьба не беспокоить и не стучать». Это было за два года до батюшкиной кончины.
Стою и думаю: «Неужели придется уехать? Так и не увижу батюшку». Стою: и не ухожу, и беспокоить не решаюсь. «Доченька, мы-то тут с утра сидим. Иногда нам записочками отвечают, но мы-то здешние», – говорят бабушки. А я все стою в нерешительности: «Матерь Божия, помоги, устрой… Никто как Матерь Божия…».
Вдруг открывается дверь. Выходит монахиня и говорит: «А кто здесь из Луги?» Думаю: «Кто здесь из Луги?» Растерялась. А все на меня смотрят. «Я из Луги», – говорю. «Батюшка сказал: «Пропустите девушку из Луги»». «Деточка, проходите», – ласково позвала монахиня и повела: «Пойдемте, батюшка просит Вас». Впоследствии эта монахиня стала схимницей Пюхтицкого монастыря, Серафимой, которую я хоронила в 1974 году, будучи настоятельницей монастыря. Часто мы с ней с любовью вспоминали батюшку и эту нашу встречу.
Идем по коридору. Угловая комната – батюшкина келья с окнами в сад. Справа – большой святой угол. А слева, в самом уголочке, кроватка. Батюшка лежит на подушечках. У кроватки – ковер. «Подойдите, встаньте на коленочки на коврик, – говорит монахиня, – чтобы батюшка слышал Вас». Подхожу, встала на колени, смотрю на батюшку. Такой светлый, впалые щечки, проницательные серые глаза, а лицо. Это не лицо, а лик! Шапочка схимническая с крестиком, схима надета, наперсный крест. Я открыла рот – и не могу вымолвить ни слова. Смотрю, смотрю. И он на меня проницательно смотрит. Батюшка нарушил молчание: «Деточка, а что Вы хотите, с чем Вы ко мне приехали?»
Сердце мое сжалось от волнения, и я тихо промолвила: «Батюшка, дорогой, мне ничего не надо. Мне только нужно Ваше благословение и Ваши святые молитвы». И все смотрю, смотрю на него. Он, улыбаясь, смотрит и говорит: «Мать Анна, принесите мне две просфоры: одну большую, другую поменьше». Матушка приносит большую, такую, как игуменская, просфору. «Это – Вам, – дает мне отец Серафим, – а эту передайте Вашей маме. Пусть мама разделит на 60 частичек и 60 дней принимает со святой водой».
Мама все исполнила в точности, как сказал батюшка. И все хотела потом съездить в Вырицу. Все говорила: «Доченька, так хочется к батюшке Серафиму съездить!» Но, как у всех у нас, все не хватало времени. Так и осталось загадкой, почему батюшка благословил разделить просфору на 60 частичек. «А когда будете уходить от меня, – продолжал батюшка, – напишите записочки о здравии всех своих родных и за упокой. И я по силе всегда буду молиться». Смотрит на меня и все улыбается, улыбается. А я ничего о своих родных не говорила. Стою я на коленочках, смотрю на батюшку. А он вдруг спрашивает: «Деточка, а как ты поедешь в Лугу?» Я растерялась. «Поездом в Ленинград, а оттуда – в Лугу». – «А ты вот что сделай. Выйдешь от меня, зайди в церковь, приложись к Казанской иконе Божией Матери, а потом могилкам поклонись. Там моя матушка лежит – схимонахиня Серафима. Близенько – большая дорога. Выйдешь на нее, пойдет грузовая машина. Ты не бойся, подними руку. Она остановится и довезет тебя до железной дороги». Оказывается, в 5 километрах от Вырицы – станция Сиверская, а от нее до Луги совсем недалеко. – «А там сядешь на поезд и через час будешь в Луге своей».
У меня и в мыслях не было, чтобы старцу такой вопрос задавать! Меня это так удивило. Смотрю на него: такой светлый, святой человек, словно житель горнего Божиего мира, и вдруг говорит мне о таких практических вещах. А сейчас часто его вспоминаю. Находясь в такой святыне, в Пюхтице, мне постоянно приходится решать жизненные, практические вопросы. Какой батюшка был дальновидный, какой простой, сколько было у него любви! Какой пример был всем нам – какая забота о людях до такой мелочи!
Стою на коленях, скрестив руки на груди, и все смотрю, смотрю на него. Никогда я такого лика не видела. Весь день бы так и стояла! Вошла мать Анна. Я говорю: «Батюшка, простите, я Вас, наверное, так задержала». А сама не знаю, сколько времени прошло, сколько пробыла у батюшки. А он: «Ничего, деточка, подойди, благословлю тебя, и родителей Ваших, и всю родню Вашу». И перекрестил меня. Я поклонилась. Стала уходить. Не решаясь повернуться к батюшке спиной, на носочках вышла.
Зашла в церковь. Приложилась к Казанской иконе Божией Матери. Помолилась на могилках. Теперь, думаю, надо на дорогу выйти. Смотрю: большая дорога рядом, и машина идет. Бабушки сидят в ней, березки лежат. Робко поднимаю руку: «Молодой человек, не подвезете до станции Сиверской?» – «А мы туда и едем». Довезли меня до переезда. Я вышла, поблагодарила. Слышу – поезд сзади подходит. Успела только к вагону подойти и поехала домой. Оказалось, скорый, проходящий поезд был. От радости даже не помню, как доехала. Казалось, только вошла в вагон и уже дома.
Вот такая встреча произошла у меня с отцом Серафимом 50 лет тому назад. Милостью Божией сподобилась видеть светлого старца, принять его благословение и просфору. Всегда, когда мне потом приносили игуменскую просфору, я почему-то невольно вспоминала батюшку и этот день. Было это за 20 лет до моего настоятельства.
Воспоминания Анны Геннадьевны Шуваловой
Мне довелось видеть отца Серафима Вырицкого, когда он еще служил в Александро-Невской Лавре. Помню, как моей маме сказала ее сестра: «Этот иеромонах – прозорливый». Я тогда была еще девочкой, но видела этого старца.
А потом, уже будучи взрослой, я очень часто бы вала у отца Серафима в Вырице. Бывала, когда батюшка еще жил в доме на Пильном, бывала и на Майском. Бывала с мамой, с соседями, возила к батюшке и детей – Николая и Людмилу. Николай родился в 1932 году. Время было тяжелое.
Когда сыну было три года, он сильно заболел, и врачи поставили диагноз – туберкулез. Я поехала к отцу Серафиму. Был 1935 год. Батюшка сказал мне тогда: «Сходи на камушек, где молился преподобный Серафим Саровский. У нас свой Саров есть. Вот матушка Христина тебя проводит (тогда еще его матушка была жива и она еще не была схимницей). Приложись к иконке преподобного Серафима – там на сосенке висит икона Саровского чудо творца. Постойте там с сыном, погуляйте. Помолись. А потом обязательно зайди ко мне». А это сам батюшка молился на камушке. Это было, когда он еще жил в доме на Пильном проспекте и там во дворе сосенки были и камушек, где он молился по ночам перед иконой святого преподобного Серафима Саровского.
