Валерий Гиндин - Психопатология в русской литературе

Но вот с 1831 будто бы кризис миновал. В психической деятельности преобладает активность. Так длится до 1836 г., когда публикуется «философическое письмо № 1» и вновь наступает душевный кризис, еще более усиливаются депрессивно-ипохондрические переживания, он постоянно философствует на непонятные темы, говорит о «ледяном существовании», высказывает суицидальные мысли, идеи особой значимости, переоценки собственной личности. В 1847 вновь перелом к лучшему – активен, занимается литературной и журналистской деятельностью. В 1855 вновь кризис – депрессия, ипохондрия, суицидомания и роковой конец.

Казалось бы диагноз шизо-аффективного психоза несомненен.

Только есть одно большое «но».

Почему все таки смолоду Чаадаев не испытывал сексуального интереса к женщинам, а скорее наоборот? Почему очень быстро за три года так изменился внешне – полысел, кожа лица приобрела пергаментный характер, рот сжался, появились различные «болячки»?

Почему в свои 36 лет он выглядел одно время лет на 20 старше? Почему, наконец, катастрофически старея в течение трех дней, превратившись в глубокого старика, он умер?

Если обратимся к эндокринологии, то там с уверенностью найдем ответ. Да, существует эндокринологическое заболевание – прогерия (в переводе с греческого – преждевременно состарившийся). Это заболевание описано у взрослых в 1904 году Вернером и называется – синдромом Вернера.

Проявляется оно в возрасте 20–30 лет. Кожа лица становится бледной, истонченной, несколько уплотненной на ощупь, резко натянутой. Черты лица заостряются, выявляется т. н. птичий нос, резко выступает подбородок, ротовое отверстие суживается. Снижается сало– и потоотделение. Волосы тонкие, преждевременное облысение и поседение. Гипогонадизм. Трофические нарушения кожи – язвы, гиперкератоз. Ранний атеросклероз: (БМЭ, т.4 с. 143, 1976 г.).

Читатель может удивиться тому, как точно внешний облик Чаадаева и его ранняя смерть соответствуют медицинскому описанию синдрома Вернера.

Нужно полагать, что в основе душевного заболевания П. Я. Чаадаева лежит тяжелая эндокринопатия в виде синдрома Вернера с психопатологической картиной шизо-аффективных состояний.

Но разве для нас это важно? Важно другое, что так талантливо, с трагической грустью отражено в стихах А. Городницкого:

«…Он в сторону смотрит из дальней эпохи туманной,Объявлен безумцем, лишенный высоких чинов.Кому он опасен, затворник на Старой Басманной?Но трудно не думать, почувствовав холод внутри,О силе сокрытой в таинственном том человеке,Которого более века боятся цари,Сначала цари, а позднее вожди и генсеки.И в тайном архиве, его раскрывая тетрадь,Вослед за стихами друг другу мы скажем негромко,Что имя его мы должны написать на обломках,Но нету обломков и не на чем имя писать».

Литература

1. Василенко А. О Чаадаеве // Молодая гвардия. 1993. № 7. С. 195–208.

2. Волгин И. Стихи//Москва. 1968. № 1. С. 166.

3. Городницкий А. И оживают тихие слова//Дружба народов. 1990. № 1. С.67–68.

4. Давыдов Д. Сочинения. М., 1962.

5. Евграфов К. В. Лично известен. М., 1988.

6. Кайдаш С. Адресат «Философических писем» // Наука и жизнь. 1979. № 7. С. 62–66.

7. Мандельштам О. Чаадаев. М., 1987.

8. Новиков А. Трижизни Петра Чаадаева//Аврора. 1993. № 6. С. 108–116.

9. Радзинский Э. Кровь и призраки русской смуты. На Руси от ума одно горе. М., 2003. С. 257–298.

10. Стахов Д. Диагноз императора// Огонек. 1994. № 21–23.

11. Тарасов Б. Н. Чаадаев. М., 1990.

12. Чаадаев П. Я. Цена веков. М., 1991.

13. Чаадаев П. Я. Полное собрание сочинений. Т. 1, 2. М., 1991.

14. Чаадаев П. Я.: pro et contra. СПб., 1998.

15. Шкуринов П. С. П. Я. Чаадаев. Жизнь, деятельность, мировоззрение. М., 1960.

Персоналии

1. Вигель А. Ф. – чиновник, вице-директор Департамента иностранных вероисповеданий. Автор клички Чаадаева «плешивый лжепророк».

2. Вяземский П. А. – поэт и литературный критик, друг Чаадаева и Пушкина.

3. Гершензон М. О. – историк литературы и общественной мысли. Биограф Чаадаева.

4. Давыдов Д. В. – поэт, написавший стихотворную карикатуру на Чаадаева.

5. Жихарев М. П. – племянник, друг и ученик Чаадаева.

6. Лонгинов М. Н. – историк литературы.

7. Мандельштам О. Э. – поэт, автор биографического очерка о Чаадаеве.

8. Мережковский Д. С. – писатель, автор биографического эссе о Чаадаеве.

9. Надеждин Н. И. – редактор журнала «Телескоп».

10. Саблер В. Ф. – врач психиатр, владелец частной психиатрической клиники в Москве.

11. Свербеев Д. Н. – московский литератор. Знакомство с Чаадаевым продолжалась с 1824 г. до самой смерти.

12. Строганов С. Г. – попечитель Московского учебного округа, председатель Московского цензурного комитета.

13. Татищев Д. П. – член Государственного совета, камергер.

14. Тургенев А. И. – археограф и литератор. Друг Чаадаева до самой смерти.

15. Тютчев Ф. И. – поэт и публицист, друг Чаадаева.

16. Улыбышев А. Д. – брат Е. Д. Пановой.

17. Хомяков А. С. – философ, поэт, идеолог славянофильства, друг Чаадаева.

18. Языков Н. М. – поэт, автор недоброжелательных стихов о Чаадаеве.

Глава III

Меланхолия поручика Лермонтова

Он был рожден для мирных вдохновенийДля славы, для надежд; помеж людейОн не годился – и враждебный генийЕго душе не наложил цепей,И не слыхал творец его моленийИ он погиб во цвете лучших дней;

С трепетом душевным приступаю я к написанию психопатологического портрета Михаила Юрьевича Лермонтова. Вы спросите почему с трепетом? А потому, что психопатологическая картина нашего великого поэта вырисовывается неприглядно-мрачной. На обывательско-житейском уровне может показаться, что я занимаюсь очернительством памяти Лермонтова. Но в отличие от врачей-интернистов, мы – психиатры работаем с больными, у которых малейшая психическая девиация служит камнем для построения диагноза, для целостной оценки личности, и работаем мы в отличие от них не в белых лайковых перчатках, а голыми руками разгребаем душевные завалы, а чаще всего патологический мусор наших пациентов, и далеко не всегда великая личность предстанет перед нами в приглядном свете.

Так и у Лермонтова. Ведь поэт не был психически болен. Он обладал врожденным патологическим характером, принесшим ему неисчислимые страдания и способствовавшего ранней смерти.

Я сам до самозабвения любил и люблю Лермонтова. Его печально-тоскливая лирика, наполненная отголосками несбывшихся надежд и неразделенной любви, с юношеских лет, со школьной скамьи легла мне на душу. А мои разыскания вызвали еще большее сострадание и еще большую любовь к этому таинственному и до конца не открытому русскому поэту.

В особенности впечатлял нас, учеников старших классов мужской школы, в начале 50-х годов прошлого века, образ Печорина. И неправда, что увлечение «байронизмом», принесенное П. Чаадаевым на русскую землю, было уделом светской молодежи средины 19 века, но и мы, воспитанники сталинской эпохи, не были чужды этакому онегински – печоринскому шику и во взглядах на жизнь и в отношении к прекрасному полу.

На экзамене по русской словесности на аттестат зрелости из трех тем, предложенных для написания сочинения: «Комсомол – нашей доблестной партии сын», «Большевики с в борьбе с кулачеством» по роману М. А. Шолохова «Поднятая целина» и «Трагедия «лишних» людей в царском обществе» – по произведениям А. Пушкина, М. Лермонтова, А. Грибоедова, И. Тургенева, я выбрал последнюю. Никогда не предполагал, что на склоне лет примусь за написание еще одного сочинения, посвященному Лермонтову, и что фактографический анализ его жизни и творчества откроет передо мной такую мучительную бездну души поэта, что я в растерянности застыну перед ней, и долго буду сомневаться «быть или не быть», писать или не писать?

И все – таки психиатр одолел во мне обывателя.

И я пишу, хотя знаю, что могу подвергнуться уничтожающей критике литературоведов – панегиристов, да и собратья – психиатры тоже пройдутся по мне железным катком, поставив под сомнение диагностический анализ. Но истина, есть истина, какой бы отвратительной она ни была.

И даже самые неприглядные биографические факты из жизни поэта не умалят его и не сведут с пьедестала, построенного на века.

Итак, я приступаю. Господи, спаси и помилуй мя!