Александр Данилин - LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости
Итак, венцом интеллектуального чуда является мудрость. Как предпосылка к ней — способности к внутреннему слуху и внутреннему зрению, благодаря чему человек как бы проникается зримо Божественным промыслом. Но что же такое сама мудрость? Что означает в русском языке это удивительное слово?
Вот как толкует его словарь Даля:
«Мудрый — основанный на добре и истине; соединяющий в себе любовь и правду; в высшей степени разумный и благонамеренный…
Мудрость — свойство мудрого; соединение истины и блага… смешение любви и истины…»
Кажется, яснее не становится. Сплошные антиномии: добро — истина, любовь — правда, разумный — благонамеренный…
Дело в том, что в русском языке многим словам и понятиям свойственны перемежающиеся оттенки имманентного и трансцендентного — Божественного и мирского. Например, слова «истина», «любовь» и «благонамеренность» имеют Божественный оттенок. Благонамеренный человек в традиционной русской христианской общине — это человек, сверяющий свои намерения с Богом (ведь иного критерия понятия «благо» не существовало).
Не здесь ли кроется разгадка!
Мудрым называли человека, совмещающего в себе любовь (Божественную) и правду (мирскую). Мудрость — это соединение трансцендентных слуха и зрения со слухом и зрением имманентными; «горнего с дольним».
Мудрость — это и есть то самое расширение души в сторону трансцендентного, тот самый вектор, которого недостает на наших схемах. Это способность присутствовать одновременно в двух мирах — мире Божественного Света и человеческой тьмы; способность понимать Божественный промысел и его проекцию в мир, не разделяя одно и другое — целостно.
Мудрым в России считали людей — носителей тех качеств души, которые Юнг определял словом «психопомп».
Вот критерий истинности, которого недоставало нашему анализу.
Подлинное Чудо — Преображение — Знание расширяет возможности нашей души. Чудо расширяет границы не только «Я»-концепции, но и «Я»-чувства. Человеку преображенному становится легче понимать реальность, в которой он существует, выделять в ней главное независимо от внешних обстоятельств.
Стать мудрым — значит постичь духовно, включить в состав своего «Я» общую закономерность бытия, куда наша реальность включена на правах частного случая.
Чудо не отрывает человека от реальности; оно возвращает его в реальность обогащенным чувством целостности Божественного промысла.
Истинное чудо не может привести человека к пресловутому бегству от мира по той простой причине, что феномен преображения и заключен в понимании законов, которые движут этим миром.
Это и есть ощущение смысла существования мира и себя в нем. Только это состояние (состояние мудрости) и есть полное и законченное чудо преображения личности — достижение ею цельности — свободы от противоречий — преодоление первородного греха.
Не забывайте, что сущность первородного греха мы с вами в этой книге, опираясь на труды все тех же апологетов психоделии, поняли как прикосновение души к запретному — «дионисическому», развоплощающему, растворяющему личность (образ Бога в душе человека) знанию.
Возвращаясь на круги своя, отметим, что массовый прием LSD в 60-х годах стал трагическим апофеозом неосознанной вечной потребности человека в чуде духовного преображения, в мудрости, в нахождении «центра, обеспечивающего ориентацию», в поиске истинного «Я», лишенного противоречий и страха.
Но психоделия лишь симулировала удовлетворение этой потребности. Как и всякая симуляция, она привела лишь к прямо противоположному результату — увеличению меры рабства в человеческой душе.
Цивилизация, исповедующая узкую «религию разума в — пределах одного лишь разума», не нашла ничего лучшего, чем, потворствуя человеческой гордыне, подтолкнуть ее к поиску чуда, сотворенного рассудком.
«Психонавты» лишь повторили, по-своему, ошибки алхимиков и революционеров… И их жертва оказалась не напрасной! «Чудеса» психоделии, включая сюда и неспособность к выделению главного в человеческой жизни, во многом определили судьбу культуры всей второй половины только что закончившегося века.
СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ЗАВИСИМОСТЬ ОТ LSD?
Главным признаком психической и физической зависимости от психоактивных веществ является формирование синдрома отмены. Его определяет плохое психическое или физическое самочувствие человека, возникающее после прекращения приема наркотика. В конечном счете желание вернуть себе «хорошее» состояние, при неспособности или нежелании найти иные, не наркотические пути к достижению адекватного состояния организма, мы и называем зависимостью от того или иного химического фактора.
Но вот отзывы разных людей, прекративших прием LSD:
«Как будто тяжелый камень упал у меня с души».
Знакомый уже нам пациент, психолог
«В душе осталась какая-то пустота. Так бывает после болезненного разрыва отношений с мужчиной. Как будто внутри есть что-то не высказанное до конца. И вместе с тем жить стало гораздо легче. И это снова похоже на чувство освобождения после затянувшегося и ненужного уже обоим любовного романа».
Пациентка Л.
«Через кислоту стоит пройти хотя бы потому, что, прекратив «трипы», ты опять способен радоваться окружающему — травке, солнышку, красивым девочкам. Все это опять имеет для тебя значение».
Пациент К.
Если вместо тягостного синдрома отмены пациенты испытывали чувство, говорящее скорее об удовлетворении или освобождении, то о какой зависимости, казалось бы, может идти речь? Нужно учесть, что приведенные высказывания принадлежат пациентам, регулярно, более чем по году (хотя и с разной частотой) участвовавшим в LSD-трипах.
Что же вызывало желание продолжать прием наркотика?
Из написанного выше следует, что на продолжение экспериментов толкала иссякавшая в их душах потребность в преображении. Теперь мы можем попытаться структурировать эту потребность, выявить два ее «направления».
Первое такое направление понятно. Это уже описанный нами интеллектуальный интерес — голод познания.
«После каждого сеанса становится все интереснее и интереснее и все страшнее и страшнее. Каждый раз, когда все заканчивается, кажется, что ты не прошел какой-то барьер, не прорвал какую-то пленку. Ты все время считаешь, что в следующий раз тебе удастся проникнуть куда-то еще глубже и еще дальше. Ты ждешь проникновения в гораздо более значимые миры, чем те, в которых уже побывал. Каждый раз тебе кажется, что сможешь проникнуть в первопричину мира…
Это не болезнь, это безумная увлеченность новым опытом».
Феномен, который описывает пациент (все тот же кандидат психологических наук), мы назвали «интеллектуальной толерантностью». Суть ее в том, что полученную в ходе «трипа» информацию пациент ощущает как недостаточную (для преображения), и он пытается увеличить дозу или изменить условия приема наркотика, дабы получить доступ к некоей «абсолютной» информации, к «первоисточнику» интеллекта.
Как мы уже выяснили, пациент-психолог, по тесту Роттера, относится к группе «интерналов» — людей «онтологически уверенных» (Р. Лэнг) — обладающих врожденно сильным «Я»-чувством.
Здесь все очень похоже на сценарий развития физической зависимости от наркотиков, разница лишь в том, что «интрига» сосредоточена в области человеческой души, а не тела.
Социальный психолог Леон Фестингер назвал подобную ситуацию, возникающую в обычной человеческой жизни, независимо от наркотиков, «когнитивным (познавательным. — А.Д.) диссонансом».
Сущность его теории заключается в том, что когнитивный диссонанс появляется тогда, когда человек располагает двумя взаимосвязанными познавательными элементами (например, верованиями, намерениями, убеждениями или сознательными установками), которые противоречат друг другу. Диссонанс между сходными установками порождает тревогу и желание уменьшить его и сохранить гештальт {образ происходящих событий и самого себя как их части — сложное понятие современной психологии, которое мы не рассматриваем в этой книге).
Возникновение когнитивного диссонанса у нашего пациента связано с внешним сходством испытываемой им потребности в преображении своего «Я» (достижении цельности) и желанием открыть, расширить границы своего восприятия с помощью LSD.
Потребность в преображении человек не осознает. Она существует на уровне «Я»-чувства и полностью отринута (вытеснена) культурой и воспитанием. На уровне сознания (рассудка) существует лишь «Я»-концепция. Разум материалиста объясняет себе потребность в преображении как желание получить новые знания с помощью механизмов восприятия. Возникает когнитивный диссонанс между истинной потребностью «Я»-чувства и его отражением в структуре «Я»-концепции. Диссонанс этот становится главным энергетическим механизмом формирования зависимости.
