Елизавета Павлова - Почему мне так хреново, хотя вроде бы всё нормально
«Держать зло» на другого – это порочный круг, поддерживающий негатив в мире, семье и обществе.
Делать дурные вещи другим и не получать воздаяние (даже в форме обиды и разрыва отношений) – это тоже миру, семье и обществу не очень много хорошего принесет. Если зло не наказано, оно будет постоянно повторяться вновь. Во всех фильмах и сказках добро побеждает зло и злодеи наказаны, а не прощены в первых же кадрах фильма ради «гармонии и света».
Прощение – это духовная практика, путь к просветлению. Обижаться и таить обиду – значит портить карму.
Закон кармы предполагает, что за всякое действие придет воздаяние от мира. Откуда вы знаете, может, вы орудие кармы и ваша роль в мироздании – наказать того, кто неправильно поступает с ближними?
Нужно быть милосердным. Прощение – христианская добродетель.
Ну, тут одно из двух: или вы христианин, или верите в «карму». (Мне-то все равно, но церковь не сочтет вас христианином, если вы проповедуете идеи индуизма.) Честно говоря, в Библии полно не только призывов благостно прощать, но и требований равноценной оплаты за содеянную обиду («око за око, зуб за зуб»).
Обида – это проявление себялюбия и гордыни.
Всепрощение – это тоже проявление гордыни. «Я настолько духовен, велик и мудр, что прощу кого угодно из этих людей, не ведающих света истины». Гордыня может принимать разные формы, так что проверьте – не пренебрежительно ли вы судите о тех, кто высот духовности и всепрощения пока не достиг?
Резюмируя, скажу: прощение – это всегда выбор. И оно будет иметь ценность только тогда, когда вы НЕ ОБЯЗАНЫ прощать, а можете свободно выбрать другой вариант отношения к человеку. Именно для этого, именно для большей свободы выбора я и рассмотрела все предложенные идеи. А решать будете вы сами. В конце концов, это ваша жизнь, не так ли?
История про то, как политика чуть не разрушила один счастливый брак, или о механизме психологической проекции
Коллега рассказала: к ней на прием явилась одна семейная пара. В целом счастливый брак: муж – один из руководящих сотрудников крупной корпорации, жена имеет первое образование техническое (давно, впрочем, забытое), сейчас увлеченно занимается искусством, учится на художницу (посещает мастер-классы и какую-то частную рисовальную академию) и не работает – благо зарплата супруга позволяет. У них двое детей: старший мальчик – студент, а младшая девочка еще учится в школе. Живут они обеспеченно. И все бы ничего, но на мужа страшно подействовала риторика белоленточного процесса. Каждый вечер он приходит домой, ужинает – и в Интернет. Начитается он прокламаций и потом пристает к жене, ведя агитацию и пропаганду против кровавого гэбэшного режима. И дороги-то в этой стране не как в Европе, и порядки не как в Америке. Воруют, дескать, страну разграбили, а кто в этом виноват – понятно. До смешного доходит: на даче дерево упало от урагана прямо на линию электропередач, полтора месяца поселок без света жил – и в этом, по мнению мужа, бесчеловечный режим виноват: в нормальной стране деревья бы так не росли, ну, или бы их заранее спиливали.
На митинги меж тем он не ходит, Болотной площадью пренебрег. А вот агитацию в семье ведет ежедневно, по многу часов, и с такой пламенной риторикой, что Троцкий бы позавидовал.
Жене все это надоело до крайности: непросто жить с пламенным революционером. Поскольку, повторюсь, семья достаточно счастливая и любящая, до психолога она мужа довела. Сели они перед психотерапевтом, и муж затянул обычную волынку о зверствах режима и о том, как «гады страну разворовали» и коррупцию кругом развели. На вопрос же: «А что бы вы изменили, если бы стали единоличным президентом?» он отвечает без заминки давно подготовленными трескучими фразами о наказаниях для жуликов и воров и необходимости жить не по лжи. Психолог не унимается: «А для себя вы что хотите получить в этом новом нелживом мире?» Муж не сразу, но отвечает: «В первую очередь жене выделил бы студию с видом на Кремль, чтобы работала без проблем, не воняла своими красками да растворителями по квартире. Ну, потом супруге же галерею бы подарил, большую и светлую, чтобы собирала коллекции предметов искусства». «Да что вы говорите? – удивляется психолог. – Вы же сказали, что вы за справедливость и против всяческих злоупотреблений, а вон оно как у вас выходит: жене вне всяких рамок сделаете лучшие условия для занятия любимым делом? Разве это не та же самая коррупция?» Муж мнется. В диалоге выясняется, что он, в общем-то, не против, чтобы хорошим людям делалось хорошо, но обидно, когда вот этим вот противным и гадким ворюгам – все, а любимой заиньке-жене никак не удается на захудалую студию накопить, хотя она о ней уж несколько лет мечтает. Тогда как эти – хапают большой ложкой, деньги лопатами гребут. Ну разве ж это дело? Страну разворовали, разграбили, а ему – ни копеечки!
Психолог продолжает расспросы: «А когда ж это вас, батенька, так накрыло? По времени – в какой момент этот белоленточный, извиняюсь, процесс у вас начался?» Мужчина вспоминает: как раз когда на работе ему повышение хотели дать. Ну, в смысле, как хотели: одним из топ-менеджеров давно и прочно недовольно начальство. Давно бы его уволили, да замену никак не могут найти. Со стороны брать – долго учить специфике бизнеса придется, а из своих – тоже желающих мало. Работа у этого топа нервная и очень ответственная. Вот этому самому мужу как раз и предлагали занять эту должность буквально за полмесяца до выхода народных масс на Болотную. Он прикинул: денег – практически вдвое больше, чем сейчас; статус – тоже сильно подскакивает. Но – ответственность! Нервы! Работа на износ! И все шишки на тебя повалятся! Ну и отказался, а должность-то манит: перспективы, статус, деньги… Жене студию, опять же, ну очень хочется подарить (хотя все остальное у них уже есть, говорю же – обеспеченная семья). Мужика фактически разрывает, нервное возбуждение бурно выражается. Принять должность – боязно, не принять и успокоиться – невозможно: уж очень сладкие перспективы открываются… И кто виноват тут оказывается?
Ну, вы поняли.
А теперь поясню, как здесь реализован механизм психологической проекции. Невзирая на некоторую анекдотичность истории, тем не менее ситуация показывает, как же все-таки работает психологическая проекция. Вот наш герой. У него, говоря психологическим языком, есть некоторая потребность, в данном случае – в карьерном росте; туда входит и желание денег, которые он уже мысленно распределил, куда девать, и мечта повысить статус на службе, который ощутимо возрастет на топ-позиции; в общем, тут все в одном флаконе. Но реализовать потребность наш герой никак не может: опять-таки в данном случае ему мешают страхи, опасения и желание относительно спокойной жизни (с нервными условиями на позиции топ-менеджера его нынешнюю работу и не сравнить, поверьте). И мужчину начинает РАЗРЫВАТЬ. Энергия внутри так и бурлит: принять должность? Но шишки, которые посыплются… Отказаться? Но ведь деньги, статус, и вообще – такой шанс раз в жизни бывает… Наш герой сильно терзается, в нем сражаются противоборствующие силы, и ни одна не может взять верх… И тогда энергия желания направляется в относительно безопасное русло – на осуждение тех непорядков в стране, которые действительно имеют место. Поймите меня правильно: политические проблемы в стране, несомненно, совершенно объективны. Но такой страстной поддержки от нашего героя никакой оппозиции бы ни в жизнь не получить, если бы он направил свою энергию туда, где ему самому хотелось бы реализоваться (а не на шельмование «жуликов и воров»).
При этом вся внутренняя борьба происходит подспудно, невидимо даже для самого человека. Обычно даже простое осознание происходящего и называние проблем своими именами («хочу должность, но не готов пока ее принять во всей полноте последствий») сильно снижает накал происходящего. Человек обращается к решению тех проблем, которые на самом деле его занимают, а не на реализацию дел, которые могли бы «замещать» действительно желанную самореализацию.
Механизм такой защиты, как психологическая проекция, вообще основан на приписывании другим тех желаний и потребностей, которые грызут самого человека. Различают три типа проекций: зеркальная, катартическая и дополнительная (в данном случае речь о втором типе, то есть о катартической проекции).
Зеркальная проекция: «все думают и хотят одного и того же (и я знаю, чего – ведь я сам хочу этого)». Ну, то есть «все лгут» – я знаю это просто потому, что сам такой же. Что поделаешь, дескать, природа человеческая такова. Именно зеркальной проек цией руководствуются, например, наши отечественные чиновники, все ужесточая и ужесточая отчетность в системе образования. А как же, ведь если учи теля начальных классов не напишут сто тридцать две бумаж ки о содер жании того урока, где первоклассников учили палочки выводить, они ведь будут лениться и ничего осмысленного не станут делать. Все бы на их месте так поступили. Именно поэтому учителя нуждаются в жестком и тотальном чиновничьем контроле: ведь все люди ленивы, все филонят, все готовы ничего не делать при первой же возможности. Ну да, конечно.
