Григорий Курлов - Обалденика. Книга-состояние. Фаза третья
Все дело в том, что принцип «мгновенного фазового перехода», принцип «калейдоскопа», столь ясно и определенно действующий в пространстве чистой энергии, проявляясь в мире плотных форм, а главное – в пространстве, обусловленном менталом, все больше начинает принимать характерные черты процесса: мгновенность внутренних изменений обретает определенную протяженность во времени; трудноопределяемый позыв к началу изменений, ранее не имевший никакой логической причины, также все больше становится всего лишь результатом особых качественных подвижек, нарастающих в системе.
И все же – это не более чем иллюзия: на самом деле, изменение «картинки Вселенского калейдоскопа» и в физическом мире происходит столь же мгновенно и столь же необусловлено. Просто то, что на тонком плане действительно мгновенно, в силу практически нулевой его инертности (ведь не забывайте – он Целен, и отдельных элементов в нем попросту нет, он «точечен» – и поэтому никакого внутреннего движения, создающего инерцию, в нем также нет), итак, все это в физическом пространстве еще должно выстроиться, так как в мире, фрагментированном менталом, каждый его фрагмент уже обладает определенной инерцией. То есть – сам факт проявленности в трехмерности уже требует существования процесса, требует определенной временной протяженности.
Так что – изменению, произошедшему на тонких планах мгновенно, еще требуется как бы «надеть» на себя физическое пространство, проявиться в нем.
А поскольку этот мир существует только благодаря нам, то заправлять этим актом «проявленности» будет, угадайте, кто? Правильно – наш ментал. Но он просто не в состоянии воспринять ни квантовых скачков, ни целокупной картинки нового мира. Осознав себя в таком «новообразованном» пространстве, он начинает его привычно и не спеша фрагментировать, то есть – делить на метки. И лишь затем, столь же неспешно переходя от метки к метке, от фрагмента к фрагменту, он начинает его исследование, а точнее – исследование всего лишь его фрагментов. И хоть он вновь пытается «склеивать» их воедино, но понятно, что теперь он это делает «вкривь и вкось» и исключительно в соответствии со своими представлениями, попутно создавая пространство привычных ему процессов.
Именно поэтому, буквально на каждом шагу сталкиваясь с чудом, ментал упорно от него отказывается, и лишь затем – постепенно опошляя его своей тривиальностью и соглашаясь увидеть в нем только отдельные детали, он его «осваивает» и «постигает», превращая в банальное приложение к «описанию Мира».
То есть – мы действительно живем в пространстве Чуда, но непрерывно крадем его у себя, ибо, как оказывается, – нам без него и привычнее, и спокойнее.
Мы уже упомянули о том, что каждая новая фаза калейдоскопа не является продолжением предыдущей, она всегда автономна и самостоятельна. Связь же, несомненно, существующая между ними, имеет не причинно-следственный, а много более глубокий характер – каждая новая фаза в своей основе является фазой предыдущей, каждая последующая картинка является картинкой предшествующей. Они не просто равноценны – они суть одно.
Каждый из этих фрагментов и есть целая Вселенная, Бог, Вечность. Каждый такой фрагмент неисчерпаем и предельно изобилен.
Именно этим определяется нелепость и ненужность выбора, равно как и абсурдность постановки цели, выбирать здесь не из чего – все уже есть Бог, все есть Целое. Поэтому Хозяин, или, если угодно – Дурак, здесь всего лишь играет, он просто осваивает новую игровую площадку.
И только когда она ему «наскучит», то есть – будет полностью «реализована», «обыграна», Дурак слегка «тронет калейдоскоп», выстраивая новое пространство для своей игры.
Причем, и это очень важно для развития темы – любая новая фаза игры Дурака изначально безынерционна, то есть – она не имеет груза прошлого, а в человеческой транскрипции – кармы. Карма – это просто нонсенс для Дурака, поскольку она является исключительно порождением ментала. Это всего лишь результат, а точнее даже – совокупность общего ментального несогласия и всех его привязок, это сатанинский продукт патологического стремления к выбору.
Ментальный выбор – это всегда результат линейной логики. Это деление на «правых» и «неправых», «хороших» и «плохих». Это проявление все тех же причинно-следственных отношений. В пространстве, ими выстроенном, всегда культивируется и приветствуется предельная определенность и однозначность. Именно с этим связана неизбежная серьезность такого мира, в нем крайне нежелателен ни парадокс, ни абсурд, а следовательно, невозможен и смех. Ибо смех всегда возникает лишь при наличии противоречий, то есть – как раз в случае парадокса и абсурда.
Именно в парадоксе, легко совмещающем взаимоисключающие понятия, находит свое отражение принцип «калейдоскопа». Разница только в одном – парадокс, как правило, пытается объединить собой проявление двойственности, «калейдоскоп» же объединяет в себе любое множество взаимоисключающих элементов, понятий, событий.
– Ты прав, – улыбаясь, говорит Дурак, – и ты тоже прав… И ты… И вот ты, который там, тоже прав… А уж как ты прав, так это вообще…
– И я прав, – смеясь, добавляет он.
Именно так.
– Это черное, – говорит Дурак, вращая калейдоскоп… Щелк! – Нет, белое, – смеется он.
«Зло, это… – …Щелк! – …добро, пришедшее к власти».
«Иногда меня Дьявол искушает… – …Щелк! – …поверить в Бога».
«В действительности все… – …Щелк! – …не так, как на самом деле».
«Левое – это… – …Щелк! – …хорошо перевернутое правое».
«Все подобно всему в каком-то отношении», – видимо, как раз об этом некогда сказал древнегреческий мудрец Протагор.
– Кто смеется, тот и прав, – хохочет Дурак, слушая все это.
Мы уже упоминали, что именно принцип «Калейдоскопа» с легкостью и непринужденностью создает то, что для нас является Чудом. В пространстве Сказки «калейдоскоп» – такая же обыденность, как в пространстве Мифа – таблица умножения. В Сказке отсутствует тяжеловесная инертность ментала, поэтому там все и случается легко, одномоментно и радостно. В одно ухо к Коньку-Горбунку влезает Иван-Дурак… – …Щелк! – и из другого он вылезает уже преображенным.
Помните, совсем недавно мы дерзко заявили, что Рай – это там, где вы прямо сейчас? Можно сказать, что «Вселенский калейдоскоп» непрерывно показывает нам именно картинку Рая… Он «показывает», он предлагает нам каждый раз картинку Мира, в которой мы можем находиться в «здесь и сейчас», можем быть счастливыми, можем ощутить свой мир как Рай, как Сказку, как Чудо.
Когда наше сознание временно освобождается от тяжеловесных оков ментала, а это случается всякий раз, когда мы засыпаем, оно самым естественным образом переходит на привычный для него способ безынерционного функционирования. Ведь вспомните – когда мы видим сон, наше сновидение всегда (!) выстраивается по «принципу калейдоскопа». Каждый отдельный фрагмент сна полностью осмыслен, в нем всегда существует некая внутренняя логика, но линейной связи с прочими фрагментами сна он часто не имеет. Однако отследить это мы можем только после того, как попытаемся восстановить сновидение в памяти. При этом мы ощущаем, как оно стремительно исчезает, тает – ведь для нашей логики, для ментала его как бы и не было, ведь в самом сновидении совершенно иные критерии истинности, в нем отсутствует причинная последовательность событий.
Зато в самом сне все понятно и органично… Щелк! – и я лечу… – …Щелк! – и я уже за тридевять земель… – …Щелк! – …и я обнимаю самую красивую женщину на свете… – …Щелк! – …блин! Да это же дядя Жора – мой сосед снизу!..
Согласитесь, что, находясь во сне, мы всегда ощущаем любой его фрагмент как естественную часть чего-то целого, как «логически» оправданное продолжение сновидческих событий. Вот только логика там иная – не человеческая, не линейная, и поэтому, с трудом припомнив все же что-то, мы нередко морщимся с досадой: «Ну и бред!»
Но, вновь заснув, мы снова окунаемся в те же чудесные пространства и с легкостью вспоминаем свое недавнее «крайне нелогичное» сновидение, часто продолжая его развитие дальше.
Сновидение – это почти чистая энергия, очень подвижная и легкая, поэтому так просто с ней творить чудеса, поэтому столь сладостно нам «живется» во сне, и столь обостренно многое в нем ощущается. Почти как в детстве…
