Марианна Колпакова - Преодоление тревоги. Как рождается мир в душе
Вспомним, что причину возникновения тревоги и формирования «идеализированного Я», самовозвеличивания, гордыни, ненависти к «реальному Я», отвержения собственных чувств и стремлений Хорни видит в нарушении отношений с взрослыми, в отсутствии эмоциональной близости.
Такое утверждение стало общим местом в популярной психологии. Конечно, отсутствие теплых эмоциональных отношений с близкими взрослыми негативно сказывается на развитии ребенка. Но вот что удивительно: пожалуй, не менее распространены случаи, когда ребенок эмоционально принимается взрослыми, есть и «чувство мы», и теплота в отношениях, но это нисколько не препятствует формированию возвеличенного «Я». Напротив, формируется преувеличенное, грандиозное представление о себе. И такое возвеличенное «Я» не только не мешает ребенку следовать своим внутренним желаниям, но, напротив, в соответствии с переживанием своего превосходства, следуя своим внутренним стремлениям, ребенок проявляет и напористость, и агрессию, и высокомерие, и пренебрежение по отношению к окружающим. В то время как, по утверждению Хорни, такое возвеличенное «Я» возникает из-за отвержения реального «Я», ненависти к нему и отвержению собственных чувств и стремлений.
В таком случае ребенок именно свое «Я» и реализует, но оправданно ли говорить о ярком личностном развитии, личностном росте? Формирование отстраненного или агрессивного типов также не обязательно происходит при нарушении эмоциональных отношений ребенка с взрослыми. Например, Илья Обломов или Александр Адуев («Обыкновенная история» И. А. Гончарова) не были лишены в детстве ни тепла, ни участия, ни позитивных эмоциональных отношений, однако ни тот, ни другой не реализуют свой личностный потенциал, свое «реальное Я» в терминологии Хорни. Обломов становится скорее отстраненным от жизни, а Адуев, в конце концов, превращается в ловкого, агрессивного дельца. По-видимому, только теплых эмоциональных отношений с ребенком недостаточно для личностного развития человека.
Рассматривая отчуждение от собственных чувств, стремлений и мыслей как основную причину невротического развития личности, Хорни подчеркивает, что для личностного развития, напротив, необходимо следование своим желаниям, чувствам, мыслям. Человеку для преодоления тревоги следует научиться именно этому. Настаивая на необходимости реализовывать стремления внутреннего, реального «Я», несмотря на препятствующую этому тревогу, Хорни предвосхищает гуманистическую психологию, которой формируется положение о необходимости «идти сквозь тревогу». Казалось бы, действительно, чьим же чувствам и стремлениям мы должны следовать, как не своим собственным? Если мы руководствуемся не своими желаниями и представлениями, то начинается наше отчуждение от самих себя, мы проживаем не свою жизнь. Такое утверждение, на первый взгляд, кажется бесспорным. Вопрос, однако, состоит в том, не уводит ли нас от самих себя следование некоторым собственным стремлениям и желаниям, и означает ли истинная верность себе — следование всем своим внутренним импульсам? Например, стремление использовать ближнего, обогатиться за его счет или оттолкнуть его в сторону, поскольку это видится целесообразным для достижения личного блага? Не станет ли осуществление таких стремлений отчуждением от себя настоящего, подлинного?
Чтобы не упрощать позицию Хорни, необходимо признать, что она также не считает все внутренние стремления человека равнозначными и достойными реализации. Среди внутренних стремлений она различает действительно собственные стремления, навязанные окружением, которые исследователь называет «внутренними запретами и предписаниями». Иными словами, она проводит границу между внутренними желаниями и «внутренними запретами», системой долженствований идеализированного «Я», изначально бывших внешними.
Первым надо следовать, поскольку их реализация и есть личностное развитие, а вторых необходимо избегать, так как они уводят человека от его реального «Я», препятствуя личностному росту. Вопрос о том, какие внутренние чувства и стремления помогают личностному развитию, а какие уводят от него, рассматривается не содержательно, а в плоскости внешнее-внутреннее. Внешнее, порожденное требованиями взрослых или социокультурными нормами, — не подлинное, а идущее изнутри — истинное, а следовательно, способствует развитию. При этом сама возможность соответствия внешних требований и запретов внутренним устремлениям не рассматривается вовсе, как будто ее не может существовать в принципе.
Остается неясным, как понять человеку, какие чувства и желания являются его собственными, а какие — навязанными окружением? Действительно, как отличить внутренние диктаты и предписания от собственных чувств, мыслей, стремлений? Сложность, как отмечает и Хорни, как раз и состоит в том, что именно диктаты и предписания идеализированного «Я» воспринимаются человеком как его подлинные и внутренние.
Исходя из того, что главное качество реального «Я» — это способность к росту, Хорни предложила считать критерием выбора стремлений и желаний то, насколько они препятствуют или, наоборот, способствуют «человеческому росту». Иными словами, если внутреннее стремление способствует личностному росту человека, развитию его реального «Я», умножению его собственного внутреннего потенциала, то такому стремлению надо следовать. Если же стремление, которое человек также воспринимает как внутреннее и личное, препятствует реализации его собственного потенциала, то ему следовать не нужно, потому что оно навязанное, неподлинное.
Но здесь сразу же возникает другой вопрос: как определить, что есть «собственный внутренний потенциал»? Поскольку основное качество внутреннего потенциала, реального собственного «Я», по Хорни, — это стремление к росту и развитию, но при этом содержательные моменты, цели развития ученым не рассматриваются, то получается замкнутый круг. Критерием подлинности желаний является их направленность на развитие «Я», основной характеристикой которого является то же развитие. Но как же нам понять, какие стремления способствуют личностному развитию, а какие нет? Что вообще следует понимать под «личностным развитием»?
Хорни понимает под личностным ростом «свободное здоровое развитие в соответствии с заложенным в данном человеке индивидуально и наследственно». Она подчеркивает необходимость ориентироваться на индивидуальность ребенка. Однако как быть, если в число заложенного «индивидуально и наследственно» входят не только положительные, но и явно негативные тенденции, препятствующие развитию? Или нужно отвергнуть саму мысль о такой возможности и исходить из представления об исключительно положительных стремлениях и желаниях, свойственных природе человека, что характерно для гуманистической психологии?
Хорни ведь и сама не согласна с таким гуманистическим пониманием человека. Она не считает человека по природе своей ни добрым, ни злым. В его природе, по мнению ученого, содержатся как разрушительные влечения, так и позитивные устремления. Исследователь предлагает другой выход: самое существенное в заложенных индивидуально и наследственно тенденциях — стремление к росту и развитию. Человек обладает сильнейшим потенциалом личностного роста и со временем просто перерастает свои негативные тенденции. Лучший способ справиться с деструктивными внутренними силами, по мнению Хорни, это перерасти их. Для преодоления негативных стремлений полагается необходимой только непосредственность, спонтанность, а внутренняя дисциплина, самоконтроль, так же, как и внешний контроль, считаются не только излишними, но и вредными. Остается не совсем понятным, как происходит перерастание негативных устремлений и какова роль человека в таком перерастании? Играет ли он в этом какую-то активную роль, или нужно просто подождать, пока негативные тенденции перерастут в нечто иное? Если, внутренние, они просто перерастают сами себя, почему же такие негативные тенденции, как стремление к славе, идеализация себя (представление о себе в комплементарном тоне, создание идеализированного образа себя), описанные Хорни, не изживают себя сами? Почему самая главная, по Хорни, негативная тенденция — тревога и отказ от реализации собственного «Я» — формируют довольно устойчивые типы невротической личности?
Средством освобождения сил спонтанного развития, с позиции Хорни, являются осознание и понимание себя. Следовательно, работа психолога, психотерапевта и должна быть направлена на содействие человеку в понимании им самого себя. Рост самопонимания помогает преодолеть негативные последствия тревоги, преодолеть отчуждение от своего реального «Я». Однако под осознанием и пониманием себя имеется в виду не что иное, как понимание человеком механизмов формирования тревоги, механизмов формирования типов невротической личности. Полагается, что обнаружение действия этих механизмов в ходе самоанализа, понимание закономерностей формирования невротических тенденций препятствует действию этих механизмов и реализации закономерностей. Знание о существовании невротических тенденций и их формировании, конечно, полезно, но дело в том, что такое знание не слишком помогает избегнуть их влияния.
