Владимир Никитин - Арт-терапия. Учебное пособие
С другой стороны, целесообразно ли сводить вопрос о здоровье к исследованию феномена боли? В научных психологических источниках недвусмысленно подчеркивается мысль о том, что тело становится объектом рефлексии исключительно в тех случаях, когда оно заявляет о себе болью. Иначе говоря, состояние организма не опознается сознанием, если тело не транслирует чувство боли. Но где проходит граница между двумя ипостасями единого целого: здорового – нездорового? Достаточно отметить, что материальное тело обнаруживает себя в лучах собственного «сознания», несводимого к социолингвистической системе интерпретации.
Чувство тела, телесности многогранно, многомерно, прерывисто, целостно единовременно. Телесность переживается как феномен, определяемый самым субъектом качествами силы и слабости, возбуждения и вялости, целостности и раздробленности. Отдельно взятое чувство, выделенное из опыта переживания индивидуумом себя, не может быть случайным, так как его характер проявления для мышления указывает на его значимость. Некий набор чувств, еще до прорыва в сознание острой боли, говорит о состоянии не только физического тела, но и того, что можно обозначить как «человек». Оценка строится на сопоставлении того, что дано сейчас и памяти того, что пережито и обозначено ранее.
Решающим фактором, задающим систему оценок, выступает внешняя среда. Скажем, я попадаю в ранее неизвестные мне природные условия: жара и холод, ветер и штиль, сухость и влажность – признаки нового, неопознанного состояния среды, обусловливающей и мое отношение к себе, к своему телу, к его здоровью. Состояние организма оценивается как «здоровое», если тело способно адаптироваться, преодолевая дискомфорт и даже чувство сильной боли. Его целостность сохраняется благодаря трансформации устаревших стратегий восприятия мира и себя в нем, изменению стратегий поведения того, что можно обозначить как «целостный человек», т. е. всех его составляющих систем и качеств.
Проходит ли этот процесс за чертой осознаваемого контроля самого субъекта наблюдения? Безусловно, да. Осознание себя происходит лишь изредка, поверхностно. Однако восприятие субъектом себя становится более глубоким по мере концентрации внимания на тех или иных признаках внешней и внутренней телесной репрезентации. Чувство тела и его состояние воспринимается мгновенно; оно досубъектно, недискурсивно. Но его осознание требует пристального внимания к нюансам ощущений, свободы от дискурсивного мышления, развитой способности к рефлексии, умение различать «мое» и «другое».
Таким образом, среда требует от человека поиск средств и способов адаптации и тем самым предопределяет характер разворачивания организмических и психических процессов. Отсюда следует сделать вывод, что средовой фактор, несущий в себе причину потенциальной боли, не может быть отнесен к Светлому или к Темному началу. Экзистенциальное значение для здоровья окружающей среды иное: она высвечивает несовершенное, ригидное в человеке, то, что продуцирует в нем боль. Здесь уместна метафора: среда являет себя человеку в качестве носителя сил Светлого, своим свечением она проявляет в нем Темное.
Боль говорит не только о несовершенстве тела и сознания; она указывает на характер восприятия человеком себя. Отчуждение субъектом себя от среды, от собственного тела, от самого себя, как целостной Единицы бытия, и является причиной порождения боли. Чем больше рациональное «Я» отказывает своему телу в мудрости, тем сложнее последнему следовать своей правде, тем труднее соединяться человеку со средой, оставаясь собою. Именно «Я» и является тем Темным началом, которое явное превращает в неявное, скрывая от самого себя знание о собственном теле. Ограничивая возможности выражения себя посредством тела, индивидуум утрачивает связь с ним, делая его ничтожным, слабым в собственных глазах, неспособным к принятию мира и к нахождению в нем своего назначения.
Противостояние тела и «Я» является предметом исследования философов Старого и Нового света. Так, в философии даосизма духовное «Я» предстает в качестве Наездника грубого материального тела. Именно взращенное безмерными потребностями личностное «Я» рассматривается как первопричина человеческого страдания, боли. Освободиться от его опеки – цель практик в суфизме, дзен-буддизме, различных ветвей йоги и прочих эзотерических течений восточных школ философии. Иная позиция сводится к тому, что человеческое тело, организм – совершенные божественные образования.
Принадлежность индивидуума самому себе выражается в его свободе от опеки собственного рационального «Я», в пробуждении в себе способности к осознанию своей целостности. Данная способность и обусловливает возможность «пребывания» человека в здоровом теле и духе. На смену ограниченного «Я», утратившего чувство собственного тела, связь со своей первоосновой, может проступать чувство целостного его восприятия и осознания. Последнее и подготавливает условия для продуктивного чувствования, мышления и поведения. Иначе говоря, гипертрофированное «Я» является Темным в силу узости своего видения связей в мире; оно обусловливает искаженное представление субъекта о себе, является проекцией его фобий, порожденных страхами Другого, причиной его нездоровья.
Но человек обладает способностью к восприятию себя, к самообновлению, рефлексии. В акте рефлексии он может видеть себя в свете не только Другого, но и себя как неповторимую сущность, обозначать и расширять в себе пространство, свободное от вмешательства иного сознания. Обращенный к телесному чувству и осознанию его, субъект способен исцелять себя, снимая слой за слоем чуждое себе и своему телу «знание». Т. е. способность к рефлексии становится необходимым условием для обозначения субъектом себя в границах среды и Другого, для нахождения связей с собственным телом и психическими функциями, обеспечивающими здоровое его существование.
Что же становится объектом рефлексии, исследование которого позволяет приблизиться к пониманию сущности здоровья человека? Безусловно, стратегия по исследованию здоровья тела путем анализа его физико-химических и биологических свойств не может не привлекать пристального внимания. На данном пути находится естествознание. Однако для осмысления проблемы человеческого здоровья особое онтогносеологическое значение приобретает исследование содержания и смыслов эксцентрических и коммуникативных форм телесных репрезентаций. Если внутренняя природа жизни организма сокрыта для прямого наблюдения (ее изучением занимается биология), то внешние формы ее проявления доступны для целостного анализа. Иначе говоря, рефлексия содержания внешне проявленного для наблюдения тела позволяет определить критерии жизненности человеческого организма, т. е. те внешние формы телесных репрезентаций, которые свидетельствуют о состоянии здоровья человека.
Мысль о том, что тело обладает качеством жизненности, может быть рассмотрена как метафора, так как его жизненность проявляется в смене состояний, в актах его репрезентации. Развернутое определение понятия «жизни» можно найти в работах А. Бергсона и Г. Риккерта, посвященных философии жизни. Рассуждая об эволюции, А. Бергсон приходит к выделению основных признаков «жизни» живого организма. К ним он относит: идею «первоначального порыва жизни», осуществляемого в форме «диссоциации и раздвоения» (Бергсон, 2006, с. 111–112); идею «беспрерывно возобновляющегося творчества», выходящего за пределы настоящего, бесконечно продолжающегося в силу начального движения (там же, с. 123); идею «движения», создающего единство организованного мира. «Жизнь есть движение, – писал А. Бергсон, – материальность есть обратное движение, и каждое из этих движений является простым; материя, формирующая мир, есть неделимый поток, неделима также жизнь, которая пронизывает материю, вырезая в ней живые существа» (там же, с. 245). А. Бергсон разделяет тело на «живое тело» и «неживое тело»; по его мнению, не тело продуцирует жизнь, а жизнь делает тело жизненным – «жизнь» (жизненный порыв) есть духовная сила.
С точки зрения А. Бергсона, жизненный порыв является причиной творчества, проявляющегося в двух направлениях: «индивидуализации» и «ассоциации». Метафизическая сущность мира сводится «не к сохранению существования, а к повышению жизни» (там же, с. 360); т. е. сущность жизни заключается в творческом созидании нового, в постоянном движении к поиску более совершенных форм физического и духовного существования. В контексте темы исследования понятия «жизнь», «жизненность» могут быть рассмотрены как категории, выражающие онтологическое основание по исследованию проблемы здоровья человек, связанной с пониманием роли факторов, обеспечивающих его движение (развитие) и творчество (созидание).
