Карл Абрахам - Классические психоаналитические труды
То же самое, по сути, относится к преждевременным интерпретациям переноса, изолированным от контекста симптомов и трудностей характера пациента. Если мы, например, вдохновленные наблюдением некоторых ранних анально-эротических реакций у обсессивного пациента, будем использовать его первую задержку с оплатой, чтобы сделать немедленную интерпретацию анально-эротического переноса, то сможем лишь прокомментировать его характерологические реакции без какого-нибудь указания на их связь с ранними объектными отношениями. Чистым результатом, вероятно, будет то, что пациент воспримет такой комментарий не только как личное размышление относительно его достоинств, но и как признак нашей собственной тревожности по поводу денег, в чем может заключаться немало правды. Несомненно, что бессознательное символическое отождествление денег и фекалий является хорошо установленным аналитическим наблюдением. Но толкование символизма в анализе является средством к достижению цели, и мы должны четко видеть такую цель, прежде чем прибегать к интерпретации.
Само собой разумеется, что фиксационные сопротивления можно разнообразно классифицировать по их либидинозному предпочтению, по объектным отношениям и по генетическому периоду инфантильной патогенной фрустрации. Mutatis mutandis[25] описанные выше проявления анальной фиксации могут сопровождаться и любыми другими в случаях орального, уретрального, кожного, мускульного и любого другого эротического главенства. Любой из участвующих импульсов может внести свой вклад в фиксацию. Но детальный разбор таких предпочтений и характера объектных отношений, свойственных каждой из них, должен быть осуществлен в систематической психоаналитической монографии. Здесь мы можем ограничиться выделением двух основных трудностей, встречающихся при диагностировании самого явления фиксации. Первая трудность касается вопроса множественности точек фиксации. Вторая трудность касается проблемы различения, с одной стороны, между явлением фиксации и меняющимся фокусом регрессии, а с другой стороны, между явлением фиксации и защитным поступательным движением либидо.
Изучение смешанных случаев невроза переноса, особенно тревожной истерии и обсессивного невроза, часто обнаруживает существование двух различных точек или периодов фиксации, которые, однако, могут быть тесно связаны или в какой-то мере пересекаться. В подобных случаях нам нужно рассмотреть возможность того, что патогенная фрустрация и конфликт возникли в два различных момента инфантильного развития. Еще более сложной является ситуация при переходных образованиях по типу наркомании, когда можно обнаружить до трех различных точек фиксации. В психотических случаях антисоциального поведения может быть найдено несколько различных ранних точек фиксации. То же относится и к случаям шизофренического типа. Действительно, диагноз множественных фиксаций сначала легче установить по клиническим параметрам, аналитическое же подтверждение требует более четкого их различения.
Относительно различения фиксации и защитной регрессии или защитной прогрессии можно сказать, что это одна из самых старых и самых щекотливых проблем для практикующего аналитика. Пока мы не можем установить надежные критерии в данном вопросе. Их отсутствие является причиной большинства ошибок при постановке диагноза, а также в ходе интерпретаций. Что касается теоретической стороны вопроса, то данное отсутствие также ответственно за большинство грубых этиологических ошибок, которые время от времени добавляют разнообразия и интереса к истории аналитических исследований. Данная проблема предположительно не очень часто возникает в случаях неосложненных неврозов, сексуальных нарушений или перверсий, но почти в любом другом виде нарушений она является стойким и долговременным источником затруднений.
Возможно, самый лучший пример представляют собой малые депрессивные состояния, которые могут манифестировать в мягкой форме все характерные черты подлинной меланхолии. Такой пациент в анализе может демонстрировать типичные черты орально-садистической фиксации и защиты, а используемые им механизмы могут быть неотличимы от механизмов, наблюдаемых при глубоких депрессивных состояниях. При этом достаточно часто оказывается, то, что представляется настоящей орально-садистической регрессией, совершенно не поддается подходу с позиции классической интерпретации депрессии и разрешается только после раскрытия глубокого чувства неполноценности типично кастрационного комплекса, выразившегося в матрице пассивной бессознательной гомосексуальной организации. В двух одновременно анализировавшихся случаях наблюдался интересный контраст. В одном случае широко начитанный в области современной клинической психологии пациент, человек свободной профессии, достаточно рано высказался о своей озабоченности оральными проявлениями и посредством кропотливого изучения семейных архивов смог установить, к собственному удовлетворению, что страдал от неизлечимой оральной регрессии. Другой пациент был абсолютно несведущ в психоанализе. В обоих случаях симптомы были почти одинаковыми, а манифестации в анализе – очень похожими. При этом в обоих случаях оральные конструкции представляли всего лишь защитную регрессию от эдипова конфликта, который в обоих случаях по невероятному совпадению ассоциировался с травмой обрезания на раннем этапе эдиповой стадии, а именно на третьем году жизни, имевшей место вслед за рождением брата-конкурента. «Неизлечимая оральная регрессия», оказалось, концентрировалась вокруг бессознательных фантазий о фелляции, которая, связавшись с травмой обрезания, послужила основой чувства неадекватности, проистекавшего из убеждения в собственной кастрированности. Короче говоря, мы всегда должны иметь в виду возможность того, что, казалось бы, глубокая регрессия может скрывать более поздние фиксации.
Сейчас пора рассмотреть типы сопротивлений, свойственные различным нарушениям. Здесь я хочу их только упомянуть, потому что более полно мы исследуем данный вопрос при рассмотрении различных форм «неврозов переноса». Это подходящий момент напомнить себе, что первые шаги в направлении упорядоченной классификации психических защит и их корреляции с различными стадиями развития (а тем самым с нарушениями, вызванными фиксациями на таких различных стадиях) были предприняты Фрейдом в его монографии «Торможение, образование симптома и тревога», которая, возможно, более, чем любая другая клиническая работа Фрейда, неправильно понимается и пренебрегается студентами-психоаналитиками. Попросту говоря, Фрейд, исследуя проблему тревожности, пришел к выводу, что тревога является сигналом опасности, исходящим из Эго и предупреждающим об угрозе приближения к состоянию психической беспомощности перед лицом слишком сильного раздражения, – это образец воспоминания о ранней беспомощности, переживавшейся при рождении. Рассматривая то, что могло бы представлять опасность беспомощности, он пришел к выводу, что на разных стадиях развития такая опасность могла подвергаться модификации, и соотнес такие модификации с различными клиническими состояниями. Например, потерю защищающего и удовлетворяющего объекта – с ранними инфантильными фобиями, кастрационный страх – с поздними фобиями, страх потери любви – с истерией, а страх потери любви со стороны Супер-Эго – с обсессивным неврозом. Затем, рассматривая вопрос защит, он предположил, что вытеснение является процессом, особенно родственным генитальной организации, и поэтому признается характерным механизмом при истерии. В случае обсессивного невроза он указал, как в качестве защиты используется регрессия на раннюю стадию развития либидо. Далее, в отношении реактивных образований он показал, что при обсессивном неврозе они направляются против внутренних стимулов, т. е. против силы возбуждения инстинкта, тогда как при истерии контрзаряд направлен в основном против внешних стимулов и рассчитан так, чтобы вызвать внутреннее возбуждение. Приведенное мною резюме чрезвычайно неполно, и не следует предполагать, что в каждом отдельном случае существуют строгие и устойчивые разграничения. Но, я думаю, такие общие признаки могут быть с пользой применены во время анализа сопротивлений. Например, они объясняют ту зависимость, которую истерик демонстрирует при страстном стремлении сохранить возбужденную ситуацию переноса, и позволяют понять причины, почему анализ такого переноса вызывает столь энергичное сопротивление, несмотря на крайне очевидные проявления – пациент стремится избежать травматической ситуации, предполагаемой при уничтожении переноса. Поэтому в целях успокоения пациенту необходимо чувствовать себя по-настоящему любимым аналитиком. Более того, пациенту вдвойне необходимо поддерживать в переносе страсть для того, чтобы это могло скрывать тенденции к ненависти при истерических реактивных образованиях. Далее, мы можем понять, почему фобии пациента в анализе склонны проявляться так, как если бы существовала неминуемая угроза кастрации от рук аналитика. Идеи Фрейда показывают нам, что значительная часть нашей работы с обсессивными неврозами будет заключаться в обращении реактивных образований, в отслеживании хода регрессии, в установке мыслей-мостов над защитными пустыми пространствами, которые он назвал изоляциями, и в анализе амбивалентных обращений и репараций от отмены сделанного; кроме того, что в обсессивных случаях нас не должен вводить в заблуждение факт, что соответствующие представления не вытеснены, хотя и сильно искажены; а также что нам все-таки предстоит сделать мышление пациента столь же эмоциональным, как это бывает при истерии, когда его вытесненные представления начинают приоткрываться. Более того, мы можем понять, почему даже самое легкое предание гласности фантазии при обсессивном неврозе сопровождается непрерывной чередой упорно высказываемых перед аналитиком извинений, на самом деле производимых для внутреннего употребления. Пациент тем самым умиротворяет свое Супер-Эго.
