Кен Уилбер - Интегральная психология. Сознание, Дух, Психология, Терапия

В результате этого практически весь спектр сознания и, разумеется, его более высокие уровни (душа и дух) свелись к перестановкам и сочетаниям материи и тел. Резко говоря, все «Я» и «мы» были сведены к «оно», к объектам научного рассмотрения, которое, сколь бы долгим и пристальным оно ни было, не могло найти ничего похожего на Великое Гнездо человеческих возможностей, но видело повсюду лишь бесконечные картины движущихся и суетящихся «оно».

Таким образом, оказывается, что у до-современности была по меньшей мере одна сильная сторона, которой лишена современность: она признавала все Великое Гнездо Бытия, которое, по существу, представляет собой общую карту более высоких потенциальных возможностей человека. Однако у до-современности была и как минимум одна серьезная слабость: она не полностью разграничивала сферы ценностей на любом из уровней Великого Гнезда. Поэтому, помимо всего прочего, было затруднено объективно-научное исследование спектра сознания; специфические и, зачастую, обусловленные местной культурой представления о Великом Гнезде считались универсально значимыми; а общепринятые моральные нормы были неразрывно связаны с этими ограниченными культурно-обусловленными представлениями. Джордано Бруно, возможно, переживал многие из высших уровней Великого Гнезда, но поскольку сферы ценностей, в целом, не были полностью разграничены, и их индивидуальные свободы не были защищены законом и обычаями, Инквизиция с готовностью сожгла его на костре.

С другой стороны, современность сумела полностью разграничить Большую Тройку искусства, морали и науки, так все они начали делать собственные выдающиеся открытия. Но по мере того как разграничение становилось разобщением и начиналась агрессивная карьера научного колониализма, все «Я» и все «мы» сводились к паттернам объективных «оно», и, таким образом, все внутренние стадии развития сознания — от тела к уму, к душе и к духу — были бесцеремонно отброшены, как куча суеверной чепухи. Великое Гнездо рухнуло, превратившись в научный материализм — в то, что мы будем называть «флатландией», плоской страной, где до сих пор остается практически весь научный мир.

Таким образом, представляется, что наша задача состоит в том, чтобы воспринимать и объединять сильные стороны до-современности и современности, отбрасывая их недостатки.

6. ОБЪЕДИНЕНИЕ ДО-СОВРЕМЕННОГО И СОВРЕМЕННОГО

Одна из наших целей — объединить непреходящие истины до-современного и современного подхода к психологии и сознанию. Мы увидели, что квинтэссенцией мировоззрения до-современности было Великое Гнездо Бытия, а квинтэссенцией современного мировоззрения — разграничение сфер ценностей искусства, морали и науки. Таким образом, чтобы объединить до-современное и современное, нам нужно соединить Великое Гнездо Бытия с современными разграничениями. Это значит, что каждый из уровней традиционного Великого Гнезда необходимо четко разграничить в соответствии с четырьмя секторами. Сделав это, мы отдадим должное как сути древней духовности — Великому Гнезду — так и центральному тезису современности — раздельности сфер ценностей. И это будет основанием, которое, возможно, поможет нам продвинуться к более интегральной психологии.

Такой подход в очень упрощенном виде показан на рис. 6, где я подразделил каждый из уровней Великого Гнезда в соответствии с четырьмя секторами. Современная наука уже предоставила впечатляющее описание эволюции или развития Верхнего-Правого и Верхнего-Левого секторов — от атомов до молекул, клеток и организмов, и от собирательства до земледелия, промышленности и информационных технологий. А в нашем собственном обсуждении мы уже видели многочисленные примеры эволюции или развития во внутренних секторах — волны, потоки, мировоззрения, мораль и так далее.

Но, в отличие от современности, мы хотим учитывать все уровни четырех секторов, от тела до ума, души и духа (а не просто отрицать существование более высоких уровней). И, в отличие от до-современности, мы хотим учитывать все сектора на каждом из этих уровнях (а не смешивать их без разбора).

Рис. 6. Великое Гнездо с Четырьмя Секторами.

Таким образом, задача интегральной психологии (как частного случая интегральных исследований вообще) заключается в том, чтобысогласовывать и объединять результаты исследований на всех уровнях и во всех секторах. Очевидно, что интегральная психология сосредоточивается на Верхнем-Левом секторе, однако суть интегрального подхода состоит в том, что для полного понимания этого сектора его необходимо рассматривать в контексте всех остальных секторов. Такое «всеуровневое, всесекторное» объединение было недоступно и до-современности (которая была всеуров-невой, но не всесекторной), и современности (которая была всесекторной, но не всеуровневой). Эти два серьезных недостатка заслуживают более внимательного рассмотрения.

Традиционное Великое Гнездо относилось почти исключительно к Верхнему-Левому сектору, или к спектру сознания, как он проявляется у отдельных людей (от тела к уму, к душе и к духу). Хотя Великая Цепь также касалась онтологических сфер (или уровней) реальности, эти сферы не были четко подразделены на четыре сектора — по крайней мере, такое подразделение, не проводилось последовательно. Поэтому почти не было понимания того, как сознание соотносится с состояниями мозга, нейрофизиологией и нейромедиаторами (не сводится к состояниям мозга, но и не чисто трансцендентно по отношению к ним). Почти не было понимания того, каким образом мировоззрение человека — и его опыт спектра сознания — глубоко окрашиваются и формируются фоновыми культурными контекстами, в которых он живет. Почти не было понимания того, как материальный способ производства (собирательство, садоводство, земледелие, промышленность и т. д.) влияет на склад индивидуального сознания и резко меняет все, от половых ролей до статистики самоубийств и привычек питания.

Короче говоря, традиционная Великая Цепь сосредоточивалась, главным образом, на Верхнем-Левом секторе и почти полностью игнорировала отдельные подробности остальных секторов, от объективных состояний мозга до межсубъектных культурных контекстов и межобъектных общественных сил. Таким образом, она была огромной, цельной, статичной системой, пока еще не вполне понятной с точки зрения дифференциации многообразных культурных контекстов и их дальнейшей интеграции в глобальные эволюционирующие системы — как мы увидим в главе 12, такое понимание дали современность и пост-современность.1 Например, Плотин в своем личном развитии мог пройти все уровни Великой Цепи, однако подробные корреляции с другими секторами просто еще не были вполне понятны (именно из-за того, что они не были полностью дифференцированы). В частности, поскольку Верхний-Правый сектор (материальный организм) был материальным, представители вечной философии помещали его на самый низший уровень Великой Цепи (материя), так как не понимали, что материальные формы соотносятся с состояниями сознания как внешнее с внутренним, а не просто как низшее с высшим. С традиционной точки зрения любой уровень выше материи считался «трансцендентными» по отношению к материи, находящимся полностью за ее пределами и существующим на своего рода небесах или в какой-то неземной сфере, и это придавало Великой Цепи в значительной мере «потусторонний» оттенок. Вместо того чтобы видеть, что эволюция сознания связана внутренне с повышением качества сознания и внешне с повышением сложности материи (так, что в человеческом мозгу больше нервных связей, чем звезд во вселенной: будучи самой сложной из существующих форм материи, он соответствует высочайшей степени сознания в Космосе) — вместо понимания этого тонкого соответствия, понимания того, что дух является внутренним по отношению к природе, а не стоит над природой, традиционная Великая Цепь призывала отвергать и обесценивать этот мир.

Более того, когда современная наука обнаружила некоторые из этих тонких взаимоотношений между «трансцендентным сознанием» и «материальным мозгом», по традиционному пониманию Великой Цепи был нанесен сокрушительный удар, от которого оно так и не оправилось. Если «потустороннее сознание», в действительности, связано с «посюсторонним организмом», то не могли ли все так называемые метафизические реалии на самом деле быть аспектами этого мира? Да и нужны ли нам вообще эти «духовные» реалии? Не является ли вера в какие бы то ни было духовные реалии просто способом, которым люди проецируют собственные потенциальные возможности и, таким образом, пребывают в отчужденности от самих себя? Разве религия — это не просто опиум для народа?