Логика мизогинии - Kate Manne
ПРИТВОРЯТЬСЯ
Последний ценный источник доказательств гендерных предубеждений, которые могли иметь место на выборах, - интерактивная база данных огромного количества студенческих оценок (около четырнадцати миллионов) с сайта ratemyprofessor.com, разработанная Бенджамином Шмидтом, которая показывает частоту использования слов в них в разбивке по предметной области и полу профессора. Не все гендерные описания так очевидны, как "ведьма" и "сука". По наитию я ввел слово "фальшивка", и результаты оказались поразительными (см. рис. 8.1 ).
Рисунок 8.1 Частота употребления термина "фальшивый" в оценках студентами преподавателей-мужчин и преподавателей-женщин в различных академических областях (на основе данных и графиков, полученных через http://benschmidt.org/profGender/#fake, доступ получен в сентябре 2016 года).
Результаты показывают, что преподаватели-женщины чаще называли студентов "фальшивыми" - иногда на много порядков чаще во всех предметах, кроме двух. С другой стороны, профессора-мужчины чаще вдохновляли студентов на использование слова "подлинный", хотя и с несколько меньшим отрывом. (На этот раз - во всех, кроме одного испытуемого; это другой испытуемый, не дающий явных признаков закономерности). Результаты по словам "холодный", "подлый", "противный" и - опять же, что поразительно - "несправедливый" также продемонстрировали резкое гендерное распределение. А именно, женщины воспринимаются как злые, противные, холодные, несправедливые и, прежде всего, фальшивые, а не настоящие, гораздо чаще, чем их коллеги-мужчины.
Вы можете задаться вопросом: может быть, у преподавателей-мужчин и преподавателей-женщин просто разные стили преподавания и поэтому они подвергаются разным видам оценки и критики? К счастью, Спрэг и Массони рассматривают этот вопрос в вышеупомянутой работе (2005) и утверждают, что это маловероятно: преподаватели-мужчины часто получают комментарии по тем же параметрам, но с противоположной полярностью. Это говорит о том, что они не проявляют несоизмеримо разных качеств, а лишь соответствуют более или менее строгим стандартам.
Предположим (как мне кажется, безопасно - хотя, опять же, с большой долей вероятности), что женщины-профессора не заслуживают такого нелестного восприятия, поскольку действительно кажутся "фальшивыми", как бы это ни выглядело. Это говорит о том, что люди более склонны воспринимать женщин, занимающих властные позиции, как позеров и самозванцев по сравнению с их коллегами-мужчинами.
Предположим, что это правда: так называемый синдром самозванца иногда проявляется в глазах женщин-профессоров по сравнению с мужчинами, занимающими позиции моральных и интеллектуальных авторитетов. Эта гипотеза могла бы помочь объяснить, почему многие миллениалы предпочли Берни Сандерса Хиллари Клинтон с таким большим отрывом, в немалой степени благодаря различному восприятию их честности, искренности и подлинности, и, похоже, сверх политических и моральных различий между ними - особенно после того, как стало ясно, что инсинуации о нечестности и недостоверности Клинтон по сути ни к чему не привели ( Abramson 2016 ).
Это также помогло бы объяснить некоторые странные теории заговора, согласно которым проблемы со здоровьем Хиллари были гораздо серьезнее, чем сообщалось, что привело за два месяца до выборов к появлению абсурдного слуха о том, что у Хиллари был "двойник тела ". Или, наоборот, что Клинтон умерла и была заменена этим двойником-куклой. (Уик-энд у Берни, встречайте сентябрь Хиллари).
Клинтон - не первая, кто страдает от подобного восприятия среди женщин-политиков. Джулию Гиллард называли неаутентичной до такой степени, что ее первая предвыборная кампания попыталась свести на нет этот ущерб, представив австралийской публике "настоящую Джулию". Однако эта попытка оказалась крайне неудачной: Гиллард безжалостно высмеивали и изображали в виде похожей на русскую куклу фигуры - слой на слое, поверхностный слой на поверхностном слое, без существенного ядра ценностей.
Вспомните замечание пандита, с которого я начал свое выступление: "У нее много масок, но кто видел ее лицо?". Он цитирует своего неназванного друга, который сказал: "Она либо очень консервативна, либо ни во что не верит. Нам лучше надеяться, что она консервативна". По крайней мере, с ее оппонентами вы знаете, что получаете; "в то время как с ней существует сильнейший риск развенчания". В ее поведении заметен "макиавеллизм, чуть не дотягивающий до лживости". Не имея подлинного политического видения, ее политика основана лишь на "предчувствии того, что может понравиться электорату". И если она "не верит ни во что, кроме власти", и безжалостно жаждет ее получить, то "не вызывает ли это призрак, практически немыслимый в леволиберальных кругах", что нужно просто голосовать за правого кандидата, который, "как бы вы с ним ни были не согласны, может быть лучшим лидером, потому что он хотя бы что-то отстаивает?" ( Craven 2010 ).
Если бы вы не знали ничего лучше, то, скорее всего, предположили бы, что эти довольно характерные и яркие образы, приведенные в абзаце выше, относятся к Хиллари Клинтон, а не к Джулии Гиллард. Этих двух людей постоянно описывали поразительно похоже, особенно учитывая разницу между ними во внешности, возрасте и истории (но не в их левоцентристской политике, в частности).
Вера в женщин-лидеров в политике кажется основательной даже на уровне визуального восприятия. Они выглядят полыми, жесткими, деревянными, роботизированными, а также фальшивыми и неаутентичными. Кажется, что их энергия не исходит изнутри, как и их ценности, которые впоследствии считаются всего лишь продуктом меркантильных, внешних социальных сил.
Когда во время третьих дебатов Клинтон назвала Трампа марионеткой Путина, инстинкты Трампа были интересны: "Нет... нет марионетки... Это вы марионетка!" - прорычал он. Необычно для него, но он, похоже, верил в то, что говорил. Она была марионеткой, а он - хозяином.
Сторонники Трампа были склонны одобрительно говорить, что он говорит все как есть. Думаю, справедливо будет сказать, что многие либералы недооценили силу способности этого человека создавать впечатление подлинности без ее содержания - на том основании, что многое из того, что говорит Трамп, является ложью, возмутительной ложью, непоследовательностью, самопротиворечивостью или отменой предыдущих его заявлений. Но мы должны спросить себя, имеет ли приписывание подлинности или неподдельности потенциальным лидерам в политике и за ее пределами какое-либо отношение к убеждению, что они говорят правду, а не ложь, в отличие от их кажущейся правоты на эту роль, возможно, благодаря тому, что они хорошо рассказывают историю и выглядят естественно, в отличие от Клинтон, по причинам, которые, возможно, не имеют особого отношения к ней, когда дело дошло до этого. (Сравните с фундаментальной ошибкой атрибуции, когда предпочтение отдается объяснениям, ссылающимся на конкретную, а не на общую
