Брендон Берчард - Манифест мотиваций. Девять деклараций о праве на личную силу
Их окружение постоянно предостерегало их или вредило им, и поэтому они привыкли к импульсу страха – он поступал так часто, что стал для них привычным. Из боязливого прошлого они пришли в настоящее, движимое страхом.
Из этого не следует, что нам нужно обвинять наше прошлое или оправдывать свои страхи. Когда люди делают выбор в пользу страха во взрослом возрасте, – они делают выбор не управлять им и не преодолевать его. Это нелегкая работа для многих, потому что страх сделался их импульсом по умолчанию. Мысли, управляющие их мышлением и разговорами с самим собой, воспроизводят режущие зубы критиков и сбитых с толку опекунов, однажды их уже унизивших. Хорошая новость состоит в том, что такую обусловленность можно изменить. Как только мы готовы взять на себя ответственность, мы понимаем, что единственное, что можно сделать с прошлым, – это рассмотреть его с новой перспективы. Мы способны освободить себя от этой хватки. Мы не можем управлять тем, как другие обращались с нами вчера, – поэтому давайте вместо этого работать над пониманием, как нам в настоящее время действовать в отношении тех, кто держит нас сегодня в страхе. Величайшие усилия по продвижению нашей жизни всегда сводятся к новому моменту, в который мы прерываем страх и активируем свободу – выбирая, как мы будем воспринимать, интерпретировать и управлять своей жизнью.
Часть метода управления жизнью основана на том предположении, что те же люди, пытавшиеся привить страх вчера, встретятся и сегодня, и завтра. Зная об этом, мы относимся настороженно к людям, которые урезают нашу свободу. Среди них – люди беспокойные, слабовольные, а в более редких случаях – просто злобные.
Беспокойные люди
Беспокойные люди вокруг нас чаще всего представляют самую большую угрозу по разжиганию страха. Они более других способны лишить нас мотивации и судьбы, поскольку часто кажутся нам друзьями. Мы так близки с ними, что их волнение может передаться и нам. Нам нужно научиться управлять нашими реакциями в их кругу.
Большинство беспокойных людей вовсе не являются недобрыми. Они понятия не имеют о том страхе, какой навязывают нам, или о том, как их несмолкаемые голоса сомнения давят на наш потенциал. Они не понимают, что поступают как предатели, убеждая нас действовать осторожно. Среди них любящая мать, говорящая «Осторожней, милый» по каждому случаю, в то время как ее дитя занято обычной для своего возраста деятельностью; среди них коллега, перечисляющий с десяток причин, по которым нас могут подстерегать неприятности, и не говорящий ни единого слова о том, как мы можем изменить мир. Среди них любимый человек, который без конца боится, что мы с ним перестанем существовать как пара, и потому умоляет нас отступиться от борьбы или выйти из любой рискованной ситуации.
Эти люди считают себя заботливыми, любящими и надежными. Свои слова осторожности они чаще всего произносят с интонацией любви. Они хотят для нас добра. Они считают себя обязанными защитить нас от травм и потому ведут нас проторенными путями, в каких хорошо разбираются сами. Это наши родители, друзья, ровесники, любимые, соседи и вожди.
Такова неловкая социальная реальность: мы должны защитить себя от ограничений со стороны тех, кто о нас заботится, равно как и от тех, кто нам откровенно противостоит.
Как тут можно поступить? Нам нужно научиться слышать сомнения, волнения и беспокойства с большой зоркостью; нам нельзя вносить чужие страхи в наше собственное принятие решений. Развить такого рода зоркость легко для сознательного человека, поскольку почти все беспокойные используют тот же язык и аргументы – они высказывают предостерегающий довод в качестве своего щита для выбора нашей «защиты». По существу, их интонации и высказывания сводятся к одним и тем же:
«Осторожнее; ты можешь пострадать».
«Осторожнее; ты не знаешь, что может произойти».
«Осторожнее; тебя могут уволить, позабыть, изгнать, возненавидеть, оттолкнуть, начать презирать, дразнить».
«Ты уверен, что хочешь это сделать?»
«Тебе это не понравится».
«Это совсем не ты».
«Ты не можешь этого сделать».
«Это совсем не твое».
Разве всего этого мы не слышали раньше? Конечно, все мы знаем какого-нибудь знатока в возведении красноречивых аргументов в пользу того, почему мы не должны быть чересчур громкими, одержимыми и настойчивыми в преследовании своей цели или почему нельзя слишком много прыгать в неизвестность. Все это спокойные и убежденные люди в нашей жизни – те, кто может представить обстоятельное объяснение, как мы можем пострадать, растеряться или выбиться из сил, если рискнем попытаться стать другими, творческими, живыми, смелыми.
Безусловно, эти люди не бессердечные. Они убеждены, что выполняют свой долг. Они ведут себя по-матерински и здраво, действуя с величайшей заботой, чтобы нас защитить. Но давайте будем остерегаться саботажника нашей мечты, переодетого в доброжелательного друга. Как много душ не сумело воспарить, задохнувшись в волнениях любящего человека?
Если мы не будем бдительными, постоянное беспокойство того, кто рядом, может в скором времени ограничить нас в том, кто мы есть и на что способны. Как же нам в таком случае поступить с нашими заботливыми родственниками и друзьями, которые непредумышленно умаляют наш кругозор или наши стремления?
Нам стоит быть великодушными в своей интерпретации их заботы, поскольку они, скорее всего, не знают о своем коварном воздействии, которое должно научить нас оценивать риск и вред, прежде чем что-либо предпринимать. Мы не должны держать недобрых чувств в отношении этих беспокойных людей; они заслуживают терпения и понимания, потому что могут быть в ловушке мышления, ставящей отвращение выше восхождения. Пускай ими управляет страх, если им так хочется, но не присоединяйтесь к ним.
Все, что мы можем делать, – это внимательно слушать тех, кому доверяем, и быть трезвыми в наших оценках любой реальной опасности. Но в отношении тех, кого мы не знаем и кто не знает нас, и в отношении тех, кто хочет, чтобы мы придерживались их системы убеждений о нас и как далеко мы пойдем по жизни, – нужно перестать их воспринимать. Мы должны простить им их недалекий ум и должны учитывать его пределы, чтобы найти для себя более широкий горизонт. Мы не должны волноваться, что именно может пойти не так; вместо этого стоит удивиться, какое великолепие могло бы войти в нашу жизнь, если бы мы постоянно выражали свою настоящую сущность и следовали за нашими настоящими увлечениями.
Давайте будем одержимы свободой, а не страхом.
Нам нужно написать на песке большими буквами: к беспокоящимся не должно быть никакой терпимости. Все великие мужчины и женщины пришли к одному и тому же решительному заключению. Неважно, насколько добросердечен наш спаситель, – мы не можем рассматривать всерьез человека, который уже неоднократно вселял в нас страх. Это демотивирует и деморализует.
Когда наши мечты становятся живыми и придают нам новые силы, мы должны замахиваться на большее вместе с нашими беспокойными родственниками и друзьями – или без них, даже если приходится идти на жертвы, и это вызывает озабоченность. Позволять волнениям других уничтожать наш настрой – все равно что поддаваться подавлению.
Слабовольные люди
Следующая категория такого рода людей характеризуется слабоволием и ленью, они отговаривают нас от стараний и трудных испытаний, необходимых, чтобы стать выдающейся личностью.
Кажется, слишком просто сказать: «Не слушай ленивого человека, ведь он наверняка прольет страх и апатию на твою душу». И тем не менее это мощная мантра. Решение не слушать слабовольных потребует настоящей личной силы, особенно от тех из нас, кто внимательно слушает и сочувствует друзьям, ведь мы хотим считаться с их мнением и обстоятельствами. Нам нужно быть проницательными насчет хороших и близких людей; мы можем слушать с восторгом и в то же время быть внимательными к их воздействию на нас.
С незнакомыми людьми имеет смысл быть настороже: легко стать соблазненными бонвиванами, лениво проводить послеполуденные часы за едой, алкогольными напитками, сплетнями и наблюдением за пресной реальностью. Нас может сбить с толку их размеренный досуг, а их отсутствие амбиций мы по ошибке можем спутать с безмятежностью. Но люди такого рода бывают скорее апатичными, чем успокоенными. Нам стоит их остерегаться, ибо они могут заставить нас бояться того, что движет нашу жизнь: усилия.
