Василий Галин - Капитал Российской империи. Практика политической экономии

Плотность населения в 1914 г., чел./кв. версту[180],[181]

Распыленность на огромных пространствах не столь многочисленного населения, почти лишенного удобных и дешевых транспортных путей сообщения предопределяла крайнюю географическую ОБЕЗДОЛЕННОСТЬ России. Русская география задавала настолько высокие издержки и низкие темпы накопления капитала, по сравнению с основными экономическими конкурентами, что не только изначально предопределяла отставание России, но и вообще ставила под вопрос возможность появления в ней капитализма. Но география была здесь только началом…

Плотность населения Европейской России в 1913 г. в зависимости от январских и июльских изотерм, чел./кв. км, а также численность населения по областям январских изотерм, млн. чел.[182],[183]

Ведь плотность населения сама по себе является лишь производной от близости к дешевым транспортным путям, исторической наследственности, уровня индустриализации, и прежде всего от климата, от которого зависит само появление жизни. Наглядно эту зависимость передает приводимый график, из которого видно, что наибольшая плотность населения Европейской России, за исключением столиц, благодаря континентальному характеру, находилась в весьма узких температурных пределах. Причем чем выше была температура января и мягче сезонные колебания, тем выше, при прочих равных условиях, была плотность населения. Особенностью России, заданной историей, в данном случае, являлось то, что более 70 % населения ее европейской части (более 80 млн человек) жило в интервале изотерм января от -8 до -14 ºС. В Канаде и Скандинавии в этой области в 1913 г. уже почти не было людей, их совокупное количество не превышало 1–2 млн человек или 5–10 % общего населения (см. график на стр. 52).

Климат

Британия получила свое процветание и политическую стабильность благодаря своему климату.

Роковая страна, ледяная,Проклятая железной судьбой,– Мать Россия, о родина злая,Кто же так подшутил над тобой?

То, что российский климат самым коренным образом отличается от европейского, отмечал уже в 1553 г. Р. Чанселлор, первый англичанин, прибывший в Россию: «По моему мнению, нет другого такого народа под солнцем, у которого были бы такие же трудные жизненные условия… Я не знаю такого края вокруг нас, где человек и животное выдержали бы все это»[185]. Спустя почти триста лет в 1839 г. появится одна из лучших книг о России, написанная А. де Кюстином: «Климат здесь угнетает животных, как деспотизм угнетает человека. Природа и общество словно бы объединили свои усилия, чтобы сделать жизнь как можно более трудной. Когда задумываешься о том, каковы исходные данные, послужившие для образования такого общества, то удивляешься только одному: каким образом народ, так жестоко обделенный природой, сумел так далеко уйти по пути цивилизации»[186]. У. Буллит, первый американский посол в СССР в 1930 г. напишет: «За климат… (русские) выплачивают немыслимый ростовщический процент, в виде издержек за зимние погодные условия»[187].

Климат обуславливает и предопределяет практически все аспекты человеческой деятельности. Но нас, прежде всего, интересуют темпы и объемы накопления капитала, какую же роль играл климат в этом вопросе?

В аграрной стране основным источником капитала является прибавочный продукт, который дает выращивание биомассы. Естественная продуктивность последней определяется, главным образом, сочетанием в определенных пропорциях и последовательности солнца, тепла и воды.

Для наглядного представления воздействия климатических факторов на урожайность, русско-немецкий ученый В. Коппен в конце XIX – начале XX вв. создал карту классификации климата, которая, несмотря на появление более точных современных агроклиматических моделей, пользуется популярностью и сегодня. Основное ее достоинство заключается в том, что она дает комплексную наглядную характеристику климатических зон, сочетающих в себе показатели среднегодовых и месячных температур, и осадков, с учетом сезонности.

Согласно классификации В. Коппена основная часть Средней Европы, Японии, востока США и Китая, южная оконечность Скандинавии относятся к категории Cf – теплого умеренного климата (-3º < Tmin < +18º). Россия целиком находится в зоне Df – снежного климата (Tmin ≤ -3º)[188]. На территории Российской империи к климату Средней Европы в какой-то мере приближался только Крым и узкая полоса в районе Предкавказья, относящиеся к категории Dfa.

Карта классификации климата В. Коппена (Северное полушарие)[189]

Граница между Россией и Европой была задана жестко, но не столько естественными препятствиями, сколько климатом и проходила почти точно по западной границе европейской зоны Dfb или по изотерме января – 4º.

Карта январских изотерм и годовых осадков Европейской России 1900 г.[190]

Карта и классификация В. Коппена конечно дают лишь общее наглядное представление о проблеме, что при переходе к конкретике требует существенных уточнений, например:

Для устойчивого урожая необходимо не менее 700 мм осадков, в России таких фрагментарных территорий было около 1 %. В основных сельхозрегионах, таких например, как Ставрополь или Белгород всего порядка 470 мм. Для сравнения: в США земель со средним увлажнением 700 мм осадков около 60 % территории. Кроме этого осадки должны выпадать в строго определенных пропорциях и последовательности. В России это редкость. Например, в Подмосковье при среднегодовом общем количестве осадков до 600 мм, количество наиболее значимых для сельского хозяйства летних осадков составляет всего 180–240 мм.

Р. Пайпс в связи с этим замечает, что «…особенность осадков в России состоит в том, что дожди обыкновенно льют сильнее всего во второй половине лета», из-за чего часто бывает засуха «весной и ранним летом, за которой следуют катастрофические ливни в уборочную. В Западной Европе дожди на протяжении всего года распределяются куда более равномерно». Следствие всего этого – предельно «низкая урожайность в России»[191]. Засуха так же не редкость, что относит большую часть России к зоне рискованного земледелия. Говоря о частых засухах, М. Салтыков-Щедрин в 1881 г. приводил, поговорку русских крестьян: «в случае ежели бог дожжичка не пошлет, так нам, братцы, и помирать не в диковинку!»[192]

Что касается сходной по климатическим условиям с Россией Канады, то там отмечает Р. Пайпс, «подавляющее большинство канадского населения всегда жило в самых южных районах страны, по Великим Озерам и реке Св. Лаврентия, то есть на 45 параллели, что в России соответствует широте Крыма… К северу от 52 параллели в Канаде (широта Курска и Воронежа) мало населения и почти нет сельского хозяйства»[193]. Кроме этого, климат Канады более морской, т. е. значительно мягче и количество осадков там существенно выше, чем в континентальной части России, в результате земледельческие районы Канады, хотя и соответствуют широте центрально-черноземных областей, тем не менее, не относятся к зоне рискованного земледелия.

Количество безморозных дней в России в зоне Dfb составляет 125–155 дней в году, в зоне Dfa – до 180 в Европе -230–325. В результате на одном и том же участке земли европейцы имеют возможность собирать два урожая в год, например, один зерновой и один овощной, вносящий одновременно естественные азотные удобрения, либо дополнительно получать выход кормовых трав. В Западной Европе всегда пахали поле 4–6 раз подряд, а в Нечерноземье – максимум 2–3 раза, затем пускали под пары, иначе земля переставала рожать. Не случайно «в Западной Европе средний земельный участок в 5 гектаров столетиями кормил одну крестьянскую семью. В русском Нечерноземье и 20 Га не в прокорм, хлеба еле-еле хватало до Покрова (ноября). Во Франции и Германии сено косили с апреля по июль, в России всего 20 дней в июне и все»[194]. М. Шницлер в 1835 г. в своей статистике так описывал земли Московской губернии: «Почти везде почва тощая, болотистая и неплодородная, и хотя почти половина земель обработана, этого совершенно недостаточно для населяющих ее жителей; урожай в здешних краях очень скудный и голодный…»[195]

Наглядным примером влияния природных условий на эффективность сельхозпроизводства являлась урожайность зерновых, которая в начале века в России была в среднем 2–3 раза ниже, чем в ведущих европейских странах.

Урожайность пшеницы и ржи, средняя за 1906–1910 гг. (Россия за 100)[196]

Если в Западной Европе скот пасется почти круглый год, то в России период стойлового содержания 180–212 дней. В то же время из-за краткости периода сельхозработ крестьянское хозяйство было способно заготовить не более 300 пудов сена (для лошади норма 180–200 пудов, для коровы 100–120, для овцы около 60). «Острый дефицит сена приводил к тому, – отмечает Л. Милов, – что основой кормовой базы скота у крестьянина и у барина была солома»[197]. Даже дворцовые племенные жеребцы в неурожайные годы находились на голодном пайке – 9 месяцев в году они получали в сутки 6 кг сена. «Норма, – по словам Л. Милова, – рассчитанная, пожалуй, только на выживание животного»[198].