Гельмут Фигдор - Беды развода и пути их преодоления. В помощь родителям и консультантам по вопросам воспитания.

Второй возможностью может оказаться эгоцентрический поворот к себе самому с более или менее сильной оттяжкой либидо от любовного объекта; и теперь ребенку все более безразлично, что думает или чувствует отец. Вариантом этой «делибидонизации» может быть эгоистическое желание только получать: если я не могу ничего получить любовью или если мне не дают любить так, как я этого хочу, то я стану, по крайней мере, извлекать из этой ситуации максимально все, что из нее можно извлечь. При этом наибольшее значение приобретают материальные стороны, и нередко дети начинают сталкивать родителей между собой для достижения своих интересов. Это может привести к бессознательной коалиции между желаниями детей и устремлениями родителей, когда те, чтобы досадить друг другу, начинают соревноваться в том, кто из них исполнит больше (материальных) запросов ребенка.

Третья возможность преодоления внутренних конфликтов заключается в снижении ценности собственной персоны. Развивающееся таким образом чувство неполноценности можно выразить так: «Я знаю, что не должен так сильно любить папу (по мнению мамы), но я не могу иначе. Однако я не в силах выполнить и папины ожидания и целиком занять только его сторону. Я знаю, что причиняю этим боль обоим. Но что мне делать, если я продолжаю любить обоих и не в силах отказаться ни от одного из них! Я знаю, что это плохо и что я просто слишком слаб и сам не достоин любви...». Таким образом, любовь ребенка в его собственных глазах становится своего рода «болезнью», которой он стыдится, но от которой все равно не может избавиться.

1.3. Новое супружество родителей

К важнейшим и решающим переживаниям детей в послеразводные годы относится появление у родителей новых партнеров. Появление у ребенка новой семьи в результате нового брака отца или матери роднит «разведенных» детей с теми детьми, у которых один из родителей умер; новая семья является частью судьбы этих детей. Следует отметить, что чувства и фантазии, появляющиеся при возникновении такой новой семьи, вновь оживляют переживания развода. Поэтому мы должны рассмотреть эту тему подробнее.

Зная о том, какое огромное значение для ребенка имеет отец в качестве любовного объекта и объекта идентификации, можно предположить, что новый брак матери представляет собой большой шанс для детей. И не только для тех детей, которые потеряли всякий контакт со своими отцами. Как бы положительно ни влияли продолжающиеся отношения с отцом на психическое развитие ребенка, нельзя закрывать глаза на то, что в быту ребенку по-прежнему его недостает. Однако посмотрим поближе на роль родного отца после того, как у матери появился новый партнер, который любит детей и к которому дети тоже привязаны.

Многие матери начинают считать, что при таких обстоятельствах родной отец как бы теряет свои функции. Особенно те матери, чьи отношения с бывшим супругом все еще достаточно напряженны. Им кажется, что их желание все начать сначала, подведя черту под всеми разочарованиями прошлого, наконец-то могут исполниться и дети при этом тоже что-то выиграют, у них теперь есть «отец», который постоянно присутствует и может о них заботиться. И, может быть, даже больше, чем это когда-либо делал родной отец.

Конечно, в этой аргументации что-то есть. Но ошибка заключается в том, что нельзя отцовские функции целиком отделять от личности отца. Любовные объекты или объекты идентификации не позволяют просто так заменить себя другими объектами. Если бы это было возможно, то не было бы любовного страдания и в жизни взрослых. Представьте себе весь абсурд следующего заявления матери: «Итак, у тебя сейчас есть Ганс, так что папа тебе теперь совсем не нужен!». А ведь нечто подобное случается нередко. Конечно, нельзя предположить, что такие матери не имеют представления о том, что такое любовь, а это значит, что здесь, скорее всего, речь идет о горячем желании наконец-то окончательно избавиться от бывшего супруга. Когда мне приходилось относительно долго работать с такими матерями, это мое предположение неизменно подтверждалось. Благодаря испытываемому ко мне доверию они начинали откровенно раскрывать передо мной свои чувства.

Несколько оправдывает таких матерей то обстоятельство, что многие дети сами помогают им в этом, а именно, они сами отказываются от отца и принижают его значение. Но мы видели, что в большинстве случаев это лишь результат бессознательной зашиты против невыносимых конфликтов лояльности. Итак, что следует сделать, так это дать ребенку возможность опять любить своего отца, вместо того чтобы окончательно его устранять. (На этой почве часто личные потребности родителей превращаются в «педагогические» формулировки, в чем выражается одна из форм «рационализирования»[31], относящаяся к классическим механизмам защиты. Те специалисты, которым приходилось консультировать пары, могут подтвердить, что большая часть обоюдных упреков аргументируется именно «благополучием детей». С методическими выводами из этого обстоятельства мы познакомимся позже[32]).

Тот факт, что отчим не в состоянии просто так перенять отцовские функции, поскольку чувства и идентификации ребенка все еще привязаны к родному отцу, является не единственной причиной огромного значения продолжения отношений ребенка с родным отцом. Сколько бы хорошего ни давал ребенку отчим, обрыв контактов с родным отцом в любом случае означает, что после частичной разлуки из-за развода теперь он окончательно потерял своего отца. Как влияет такая потеря на психическое развитие ребенка, мы уже говорили. Таким образом, все беды травмы развода (пусть даже уже более или менее переработанной) снова оживают и потенциально травматические переживания развода «приходят в действие».

Отец играет также важную роль и в развитии отношений между ребенком и отчимом. Конечно, бывает, что дети, и прежде всего мальчики в латентном возрасте[33], упрашивают матерей найти себе нового мужа, который вначале и правда воспринимается ими с большим энтузиазмом. Но в большинстве случаев все же дети относятся к новому пришельцу со скептической отчужденностью и неприязненно. В этой ситуации мать становится противником или предателем: это она привела в дом этого чужака. Более того, она любит его (больше, чем меня?). Итак, где в этой ситуации ребенок может облегчить свое сердце, где он найдет поддержку, чтобы суметь снова удостовериться в своей любви? Мы уже говорили о взаимосвязи конфликтов в отношениях матери и ребенка с триангулирующей функцией разведенного отца, так вот, именно в этой ситуации она приобретает наибольшее значение. В то время как ребенок совершает эмоциональный побег к отцу, домашние события облегчаются: «Они могут делать что хотят, у меня есть папа, и если это будет необходимо, я вообще уйду к нему!..». Пусть это и ничего не меняет в реальном положении, но новый мамин супруг уже не кажется угрозой самому существованию и с ним нет необходимости постоянно бороться. Благодаря этому ослаблению конфликта возникает помещение, где ребенок может себе позволить приобрести новый опыт. Так, он может обнаружить, что «Ганс» в общем не такой уж и глупый, как казалось вначале, что с ним даже интересно играть в «подкидного» и вообще в те игры, в которые ни мама (и ни папа) играть не хотят; а какое это чудесное чувство, когда предпринимаешь что-то втроем и когда тебя держат за руки и справа, и слева, и мы снова «настоящая семья»; и как это хорошо снова иметь рядом сильного мужчину, который поддерживает тебя иногда даже в маленьких ссорах с мамой, а та вначале протестует, но потом уступает, смеясь, и это не приводит к скандалу; папа тоже в свое время занимал мою сторону в ссорах с мамой и т. д. Итак, уже одним своим существованием отец становится своего рода «терапевтом», который облегчает ребенку переход к новым, совсем другим жизненным отношениям.

Но значение отца распространяется далеко за пределы этой трудной переходной фазы даже тогда, когда между ребенком и отчимом установились добрые отношения. Непрерывность отношений с отцом нельзя переоценить в том, что касается доверия ребенка к надежности любовных и дружеских отношений, и это относится как к надежности партнера, так и к своей собственной. Отец уже является первым отношением ребенка к мужчине. То, чем он уже однажды стал, не может быть никем заменено. И это имеет огромное значение для развития чувств ребенка, а также для развития его сознательных и бессознательных представлений о том, чем являются любовные отношения; очень важно, чтобы отношения эти не были преданы – ни отцом, ни им самим. Среди прочего существуют еще два события в жизни ребенка, пережившего развод, в которых родной отец имеет решающее значение для его душевного развития: это рождение единокровных (родных по матери) братьев или сестер и пубертат (переходный возраст) или ранняя фаза адолесцентного периода (ранняя юность). Не только с появлением отчима, но и в тех ситуациях, когда разгораются внешние конфликты с матерью и отчимом, значение родного отца в качестве триангулярного объекта вновь необыкновенно возрастает. Во время этого кризиса он снова играет роль своего рода «терапевта». Ревность к новорожденному вместе со всеми другими бедами и страхами старшего ребенка сейчас значительно больше, чем при рождении новых детей в «нормальной» семье. Если ребенку повезет и родители окажутся в состоянии с пониманиемотнестись к его страхам, то после рождения маленького соперника обычно зарождается новая констелляция отношений: неизбежные потери во внимании и привязанности матери восполняются отцом, который в это время усиливает свою заботу. И все это больше, чем простая замена: отношение к отцу активизирует в ребенке прогрессивные силы его стремления к автономии и он теперь испытывает меньше необходимости конкурировать с младенцем за внимание матери, «потому что я большой и сильный и мне это не так уж нужно!». Таким образом, братишка или сестренка может стать для старшего – то есть соперника, который побеждает в своем соперничестве, – фактором значительного возрастания чувства собственной полноценности.