Александр Данилин - Ключи к смыслу жизни

Но к безумию приводит и «железная логика» простого мыш­ления. В ней становится чрезвычайно значимым влияние не бес­конечности, на окружающих людей. Всю жизнь, а часто и смерть, влюбленного юноши могут определить неосторожные слова лю­бимой девушки, не говоря уже о том, как определяют нашу жизнь и самооценку столь же неосторожные слова наших матерей.

В попытке определить самого себя и спрятаться от непредска­зуемости будущего человек может назвать себя больным и всю жизнь чувствовать себя таким: сколько человек продолжают пить только потому, что маска алкоголика выгодна, поскольку позво­ляет переложить ответственность за свою жизнь на окружающих.

Эту мысль можно продолжать до бесконечности. В конце концов, человек может ограничить свою судьбу мыслью самой по себе. Ну, например, вместо проявления энергии интереса он может под ударами болезненного самолюбия объявить себя На­полеоном или искренне считать, что он, наконец, стал великим изобретателем. Психиатры называют такое состояние паранойей, но паранойя — это так и не осуществившаяся человеческая мечта о собственной гениальности: мечта детства, которая так и не по­лучила в течение жизни энергии интереса для своего превраще­ния в реальность.

Боясь тратить усилия, человек объявляет мечту реальностью. Так замыкается круг.

Безумие возникает оттого, что человек боится... безумия и де­лает все возможное, лишь бы только отделить себя от бесконеч­ности, почувствовать себя отдельным от ядра, вокруг которого вращается электрон.

В нашей «электронной» метафоре остается смутным и недо­говоренным образ ядра, которое всегда заряжено положительно, по сравнению с электроном, который есть частица извечно от­рицательная (интересно, случайно возникли именно такие ха­рактеристики заряда атомарных частиц или само их возникно­вение — часть той же метафоры, вечно существующей в душах ученых).

Так вот, метафора ядра принадлежит отнюдь не автору этих строк: «...я уверен, что единый Космос объединен в материаль­ном и духовном смысле. В космическом пространстве существу­ет некое ядро, из которого мы черпаем всю силу и вдохновение. Это ядро вечно притягивает нас к себе, я чувствую его мощь и его ценности, посылаемые им по всей Вселенной и этим поддержи­вающие ее гармонию. Я не проник в тайну этого ядра, но знаю, что оно существует, и когда я хочу придать ему какой-либо ма­териальный атрибут, то думаю, что это свет, а когда я пытаюсь постичь его духовное начало, тогда это — красота и сочувствие. Тот, кто носит в себе эту веру, чувствует себя сильным, работает с радостью, ибо ощущает себя частью общей гармонии».

Это слова Николы Теслы, человека, которого, как вы помните, многие исследователи считают одним из двух подлинных гениев истории. Он никогда не считал, что идеи и приборы рождаются в его собственной голове. Тесла полагал, что они приходят из кос­моса — от того начала, которое он именовал ядром Вселенной.

«Мой мозг — только приемное устройство, — говорил Тесла, — а каждый человек лишь автомат космических сил».

Тесла считал, что образы приходят из космоса, но вовсе не обя­зательно через колоссальные расстояния привычного евклидово­го пространства: «Ядро всегда рядом». Они приходят из другого уровня или плана существования. Платон называл «ядро Вселен­ной» миром «эйдосов», миром идеальных форм, еще не овещест­вленных, но уже продуманных и жаждущих своей реализации.

Тесла, в свою очередь, считал Платона одним из величайших гениев человечества и следом за ним был убежден: человек — это не только тело, это прежде всего дух. И как дух он не стеснен какими-либо рамками, не ведает ни пространственных, ни вре­менных ограничений: «Каждый человек способен подробно и неторопливо рассмотреть, что происходит внутри атома или в ядре галактики, — говорил Тесла, — масштаб не имеет значе­ния... только не каждый готов поверить своим собственным ощущениям».

Тесла умел жить в обоих мирах — и в материальном, и в ду­ховном, — и везде чувствовал себя как дома. В этом заключалась его гениальность. Гений был одинок, у него не было ни семьи, ни детей, однако сам он считал, что он находится в процессе не­прерывного общения с другими сущностями с иных орбит или планов бытия. И считал себя счастливым человеком — электро­ном, способным свободно и разумно совершать квантовые скач­ки между орбитами, общаясь с другими электронами и принося им пользу, участвуя в творении разных реальностей.

Все эти взгляды отнюдь не были искусственными, позерски­ми или надуманными. Тесла вообще не очень любил говорить о себе. Все выводы, которые вы только что прочли, были для него абсолютно естественными и следовали из практического опыта постоянных контактов ученого с «тонкими планами существова­ния» — именно так он сам называл свои прорывы или озарения.

Тесла доверялся внезапным непредсказуемым прорывам и чув­ствовал себя счастливым. Несмотря на то, что он иногда зарабаты­вал безумные деньги и бездумно их терял, его жизнь, несомненно, можно считать удачей. И он сам это прекрасно чувствовал.

Однако человек «европейского мышления» и западного обра­за жизни хочет находиться на жесткой и предсказуемой орбите. Мы хотим контролировать свою жизнь и иметь предсказуемое будущее. Мы привыкли к тому, что называем «ясностью»: логи­ке, определенности. Процитированное только что высказыва­ние Тесла мы однозначно относим в область безумия. Однако он считал себя счастливым и удачливым человеком, а подавляющее большинство из нас не считает себя таковыми.

Мы верим в науку, в научное объяснение гениальности и даже не подозреваем, что «наука» давным-давно отказалась от изуче­ния последовательных и предсказуемых событий. Гениальный Ньютон — «отец материалистической физики», гениальный Эйн­штейн — автор теории относительности, гениальные основатели квантовой механики Бор, Гейзенберг, Бом, Шрёдингер и Оппенгеймер считали свои работы вполне совместимыми с мистиче­ским пониманием мира.

«Предсказуемость — основополагающий миф классической науки, — писал гениальный Илья Пригожий, — до сих пор наука занималась изучением причин, теперь она занимается изучением случая». И еще: «Случайность — свобода выбора творца».

Эту мысль Пригожина мне хочется сформулировать немного по-другому: если мы не умеем предоставить свободу гениально­сти — творцу в глубине нашей души, — то нам не видать удачи, как собственных ушей.

Может быть, секрет удачливых людей заключается именно в том, что они поняли, сумели почувствовать взаимосвязь напря­женного интереса и периодов покорности или транса и научились подчинять себе реальность...

Именно это умение мы и называем удачей, не правда ли? «Упорство невежд убьет их, а беспечность глупцов их погубит».

Так сказано в «Притчах» Соломона — одной из самых мудрых книг в истории человечества. Если для электрона человеческой души смертельно опасны отдельно взятые упорство или беспеч­ность как два варианта образа жизни, то не означает ли это, что в жизни нужно научиться сочетать одно с другим?

Этот факт стал очевидным в тех областях человеческой дея­тельности, где наиболее высока конкуренция, где люди борются за свою удачу. В первую очередь в бизнесе. Успешное ведение дел, продвижение вверх по служебной лестнице требуют от челове­ка отнюдь не меньшего таланта, чем формулировка принципов теоретической физики. Трудно сказать, кому из последователей линейного мышления приходится учитывать большее число фак­торов: математику, доказывающему теорему, или рядовому со­труднику фирмы, рвущемуся в топ-менеджеры.

Наука об управлении бизнесом — менеджмент — занимает се­годня в нашей жизни важное место. По данным опросов, самой желанной профессией для американского школьника является профессия консультанта по управлению бизнесом и финанса­ми. Вовсе не удивительно, что именно в эту сферу направлена энергия интереса младшего поколения. Наиболее успешные бизнес-консультанты получают доход до полумиллиона долла­ров в месяц.

Профессор Ч. Хэнди, один из самых известных в мире экспер­тов в области менеджмента, кроме консультирования постоян­но обучающий студентов науке управления, заявил об отказе от преподавательской деятельности: «Когда-то я думал, что наука менеджмента, стоит ей только научиться, может решить все наши проблемы, — писал он. — Теперь, четверть века спустя, я пора­жаюсь, что когда-то верил в существование универсальной тео­рии менеджмента, только ждущей, когда мы раскроем ее секреты своими упорными исследованиями. Теперь я знаю, например, что можно получить степень магистра делового администрирования, проштудировать все книги по менеджменту и все равно остаться никудышным управленцем. Теперь я знаю, что предоставление этих знаний в виде дипломного образования, в результате которо­го студенты мнят себя профессиональными менеджерами, было трагической ошибкой. Теперь я знаю, что нам нужны люди, уже обладающие качествами, научить которым невозможно».