Галина Черная - Похождения Трусливой Львицы, или Искусство жить, которому можно научиться

Во-первых, что я не в силах повлиять на их жизнь. Во-вторых, что они, и особенно моя агрессивная бабушка, много хорошего мне в жизни сделали, и я им за это признательна. В-третьих, что смогла установить отношения так, что даже моя предельно навязчивая мама никак не мешает мне жить, а отношения у нас – теплые.

Мое сопротивление и желание решить вопрос силой

Вчера мы жутко поскандалили с мамой. За две недели своего «гостевания» у меня она устроила невероятный бардак в квартире, а число ранее сделанных поломок увеличилось: отломан кран в ванной, сломана дверца морозильника. О том, что я не могу найти ни одной вещи, и говорить нечего. При этом мама постоянно навязывает свои услуги типа сварить варенье, которое я не ем, или постирать вещи, которые в результате придется перестирывать. Поводом для скандала послужило то, что она договорилась с няней, чтобы та принесла ей четыре ведра пропадающей алычи. Мама с мужем собираются уезжать завтра и взять на два дня в Шахты Валю. Я представила, как эта алыча сначала привлечет кучу мошек в мою квартиру, потом потребует вложения денег в сахар (моих денег), и как потом мама нагрузит ею себя и своего мужа, и как они на автобусе вместе с Валей поедут в Шахты. Бред какой-то!

Сначала мы с маминым мужем хором возмутились. Но когда мама начала доказывать необходимость этого поступка, я, вместо того чтобы пойти на стадион, развернулась и выплеснула на нее свою энергию и раздражение. И очень четко осознавала свой поступок.

Бедная моя мамочка! Она как те «хорошие» люди, о которых говорили на группе в среду: с большим количеством скрытой агрессии внутри и с непробиваемым желанием «всем сделать хорошо» – снаружи. И от ее «хороших» поступков нет спасения никому. А понять, что они не нужны, она уже пятьдесят лет не может.

В течение семи или восьми лет, до того как они стали жить вместе с теперешним ее мужем, она испытывала к нему невероятную любовь и восторг. Но вот три года назад они поженились и приехали в Шахты к бабушке, чтобы жить «одной большой семьей». Однако у бабушки очень сильна психологическая сцепка с «моей дорогой мамой». ( Когда я ее мысленно так называю, мне сразу становится чуть смешно и раздражение уходит. А мама у меня – действительно очень «дорогая» женщина. В буквальном смысле. Каждая минута проведенного с ней времени или разговора очень дорого обходятся. И не только в части расходов на переговоры и возмещение убытков испорченных по ее халатности вещей. Дороже всего – потраченные собственные нервы и душевные силы, ведь после разговора с нею мне приходилось восстанавливаться по полдня. К счастью и моей гордости, в последний год «стоимость» моей мамы для меня сильно упала. Я нашла ключик, позволяю себе более 5 минут телефонного разговора в неделю и одного дня на визит в год. ) И теперь скандалы между мамой и бабушкой доходят до рукоприкладства. Еще более печально от того, что такое происходит не в крестьянской семье, где, может, было бы и нормой, а в интеллигентной, где все имеют высшее образование.

В результате таких скандалов мама и ее муж разочаровались друг в друге. И мне больно видеть это. Может потому, что я не до конца развелась с родственниками и хочу, чтобы у них было все хорошо, а может, подспудно боюсь, что если мамин муж куда-нибудь сбежит, то мое чувство долга заставит меня быть буфером в их проблемах.

Ну вот он, еще один мой мяконький Дракончик. По отношению к родственникам я (исключая дочь и бывшего мужа) всегда была избавительницей. Особенно по отношению к маме. Я, бабушка со своим братом и все остальные близкие всю жизнь будто были в сговоре: Света (т. е. моя мама) ничего сама не может, и за нее все надо решать. Начиная от выбора ее профессии и заканчивая тем, за кого надо выходить замуж и как долго жить с мужем. Эти вопросы решала бабушка. Апофеозом же было следующее. Пять лет назад мама приехала в отпуск с Севера и сказала: «Я покончу жизнь самоубийством, потому что у меня куча долгов». В результате все родственники (избавители) наскребли нужную сумму из своих скудных запасов и расплатились по ее долгам.

На эти размышления меня навел телефонный звонок маминого мужа: мама после вчерашнего скандала пошла к моей соседке и одолжила у нее деньги. И поехала с Валей по жаре что-то покупать.

Первая моя реакция – шок. Положила трубку и думаю.

Мысль 1. Ей все равно отдавать нечем. Интересно, много ли она заняла, хватит ли у меня отдать?

Мысль 2. Какого черта я должна отдавать? Пусть сама думает, как и чем расплачиваться.

Мысль 3. Хоть и понимаю, что глупо, но все-таки стыдно перед соседкой и няней, у которой она тоже занимала.

Мысль 4. Мне надо выработать антитезис на все мамины и бабушкины жалобы и жесткую линию поведения, чтобы они из меня соки не тянули. Иначе меня ждет участь няни, которая на свою мизерную пенсию содержит сына-алкоголика и всем внукам сует деньги, когда те попросят.

Если на ее слезы и истерики по поводу денег я допущу хоть какую-то слабинку, то она из меня все вытянет.

В итоге размышлений я пришла к выводу, что свой карман надо зашить, а соседке объяснить помягче про будущие случаи, так как это и в моих интересах тоже.

Что касается моей линии поведения с мамой и бабушкой. Когда я вынуждена бывать у них, то пресекать их вмешательство в свою жизнь, равно как и не влезать самой в их дела, у меня не получается. Но я свои визиты свела к минимуму, поэтому они теперь стремятся ко мне. Словесно уже почти не воспитывают (это достижение), но в квартире наводят беспорядок и используют мои вещи по своему усмотрению. А это – покушение и на мое время, и на мои деньги.

Во вчерашней ссоре я была близка к тому, чтобы напрямую попросить маму не приезжать ко мне больше. Но это на уровне эмоций. А с рациональной точки зрения я пока не вижу безболезненного пути сделать так, чтобы они от меня отстали.

Воскресенье. Бабушка – «профессиональный больной»

Неделю назад бабушка с сердечным приступом попала в реанимацию. Сейчас лежит уже в обычной кардиологии. Все, как и положено, стоят перед ней по стойке «смирно», а она царственными жестами продолжает отдавать распоряжения. Я не сомневаюсь, что ее болезнь и страдания искренни. Но причина их – невроз (хоть я и не имею право ставить диагнозы). Бабушка к своим болезням всегда подходила профессионально. Кстати, на известие о том, что она была практически при смерти, я отреагировала как на очередной ее фокус, может, даже с долей раздражения. Зато мама на это событие выдала свою типичную истерику с жутким двухдневным ревом, во время которой не могла ни что-либо делать, ни соображать, только ежеминутно пытала лечащих врачей о состоянии бабки. А когда мужу чудом удалось увести ее из-под дверей больничной палаты, то бедная моя мамочка, в которой я узнаю себя, в два часа ночи затащила его в церковь, где они купили двадцать свечей, раздали кучу денег на всякие пожертвования, и мама читала по совету какой-то бабки молитвы около часа.

И я в который раз задалась вопросом: что будет с мамочкой, когда бабушка умрет? Одна надежда, что от ее проблем меня избавит ее муж.

После подсчета итогов по основной работе у меня образовалась приятная сумма денег, часть которых, чтобы «откупиться», я отвезла в Шахты. Сказала о деньгах и маме, и бабушке, а в руки отдала маминому мужу: несмотря на свой алкоголизм, он самый из них здравомыслящий. И опять убедилась в том, насколько моя мамочка не умеет разбираться в людях и обстоятельствах. Или в том, в каком семейном аду недоверия друг другу они все живут. Первый ее вопрос, когда мы остались вдвоем: «А вдруг он присвоит деньги?» Бабушка вообще никому не доверяет. На деле же им стоит поучиться у него взаимовыручке, доверию к людям. Бросив работу, он три дня подряд таскал бабулю по реанимациям, платил нянькам и врачам, при этом пытаясь хоть как-то «собрать в кучу» рыдающую маму. А сейчас каждый день навещает ее, на что у него уходит по три часа. Бабушка после этого назвала его «сыном». А теперь мама задает мне такие вопросы! Написала, и до самой дошло, какую нагрузку он с нас снял, приняв ее на себя.

06.07.2001. Пятница. Мой дежурный приезд в гости

Приехала в Шахты. Сейчас являюсь свидетелем жуткого скандала между мамой и ее мужем. Поводом явилось то, что он напился, уснул в квартире и в течение двух часов не слышал наших звонков в дверь.

Мама с мужем скандалят каждый день. Поводом может послужить любая мелочь. Хороши оба. Я приняла решение при следующем их скандале, несмотря на свои планы, уехать сразу, сказав: «Мама и дядя Т., я вас обоих люблю, но в такой обстановке я не отдыхаю, а Валя нервничает. Поэтому мы уезжаем». А если они будут уговаривать, то с грустью и сожалением ответить: «Не буду ни объясняться, ни оправдываться, но мы уезжаем. Мы все обговорили раньше (а я их предупреждала, что в случае скандала уеду). Мое отношение к вам от этого не меняется». Это хороший ход. Ключевым должен быть тон: с грустью и сожалением .