Оливер Сакс - Мигрень

Приложение I

Видения Хильдегарды

Религиозная литература всех эпох изобилует описаниями «видений», в которых возвышенные и невыразимые чувства сопровождаются переживанием лучистого сияния (Вильям Джеймс в этом контексте говорит о «фотизме»). В подавляющем большинстве случаев невозможно сказать, идет ли речь об истерическом или психотическом экстазе, о последствиях отравления или о проявлениях эпилепсии или мигрени. Уникальным исключением является случай Хильдегарды фон Бинген (1098–1180), монахини, склонной к мистицизму и обладавшей исключительным интеллектом и литературными дарованиями. С раннего детства и до конца жизни Хильдегарда переживала бесчисленные «видения», оставив рассказы о них и рисунки в двух своих, дошедших до нас рукописях – «Scivias» и «Liber divinorum operum simplicis hominis».

Тщательное изучение этих рассказов и рисунков не оставляет и тени сомнения в природе переживаний Хильдегарды – это, бесспорно, мигренозные ауры, и они иллюстрируют их многообразие, которое мы обсуждали выше в этой книге. Синджер (1958) в своем объемистом эссе о видениях Хильдегарды выбирает следующие, наиболее характерные феномены:

Самая главная черта, главный элемент – это одна или множество светящихся точек, которые сверкают и перемещаются в волнообразном движении и часто представляются зрачками горящих глаз (рис. 11Б). В ряде случаев один источник света, больший других, проявляется в форме волнистых концентрических окружностей (рис. 11А). Часто описываются определенные фортификационные фигуры, выступающие в виде лучей из ярко окрашенной области (рис. 11В и 11Г). Часто светящиеся точки производят впечатление колыхания, кипения или брожения, описанных многими лицами, переживавшими видения…

Рис. 11. Разнообразные мигренозные галлюцинации, присутствовавшие в видениях Хильдегарды.

Зарисовки мигренозных видений взяты из рукописи Хильдегарды «Scivias», составленной около 1180 года в Бингене. На рисунке 11А фон представлен мерцающими звездами, расположенными вдоль волнистых концентрических линий. На рисунке 11Б показан звездный дождь (из фосфенов), прерывающийся посередине – за положительной скотомой следует отрицательная. На рисунках 11В и 11Г Хильдегарда изображает типичные мигренозные фортификационные фигуры, исходящие из центрально расположенной точки, которая окрашена и ярко светится (см. текст)

Хильдегарда пишет:

«Видения, пережитые мною, являлись не в забытьи, не в сновидениях, ни в грезах, ни в безумии, это не были картины, являющиеся плотскому глазу, уху или плоти, не являлись они в тайных местах. Я видела все это трезвыми духовными глазами и слышала внутренним слухом, я переживала их открыто и в полном согласии с Божьей волей».

Одно такое видение, проиллюстрированное изображением звезд падающих в океан и гаснущих там (рис. 11Б), символизирует для Хильдегарды «Падение ангелов»:

«Я увидела большую звезду, блистающую и прекрасную, а вместе с ней великое множество падающих звезд, и звездопад этот двигался вместе с большой звездой к югу. И вдруг все они пропали, превратившись в черные обгорелые угли… они рухнули в бездну, и больше я их не видела».

Такова аллегорическая интерпретация Хильдегарды. Наша более прозаическая интерпретация заключается в том, что Хильдегарда видела множественные движущиеся в поле зрения фосфены. Вслед за этими положительными скотомами последовали отрицательные. Картины фортификационных скотом представлены в «Zelus Dei» (рис. 11В) и в «Sedens Lucidus» (рис. 11Г); зубцы исходят из ярко светящейся и (в оригинале) переливающейся всеми цветами радуги точки. Оба эти видения соединены в общее видение (см. фронтиспис), которое сама Хильдегарда толкует как крепость града Божьего.

Переживанию этих аур сопутствует восторженное, возвышенное состояние, особенно в тех редких случаях, когда следом за мерцающей скотомой появляется еще одна положительная скотома:

«Свет, который я вижу, не находится в одном месте, он светит ярче солнца, и я не могу взглядом измерить ни его высоту, ни длину, ни ширину. Я называю его “облаком живого света”. И как солнце, луна и звезды отражаются в воде, так и все писания, сказания, добродетели и труды людей отражаются перед моими глазами в этом облаке света…

Иногда я прозреваю в этом облаке света другой свет, каковой я называю “воплощенный живой свет”… Когда я смотрю на него, из моей души бесследно исчезают печаль и боль моих воспоминаний, я снова чувствую себя простой девушкой, а не глубокой старухой».

Окутанные чувством экстаза, пылающие глубокой верой и исполненные философским смыслом, видения Хильдегарды направляли ее на путь святой, наполненной искренним мистицизмом жизни. Эти видения являют собой уникальный пример того, как банальное, болезненное, неприятное или просто бессмысленное физиологическое событие может у избранных натур стать источником высшего экстатического вдохновения. Чтобы отыскать адекватную историческую параллель, надо обратиться к Достоевскому, который временами переживал экстатические эпилептические ауры, которым он приписывал подходящие на тот момент смысловые значения [73].

Приложение II

Видения Кардана (1570)

Из самых ранних клинических «автобиографий» следует, несомненно, выделить поразительную книгу «Моя жизнь», написанную в семидесятилетнем возрасте итальянским врачом Джеронимо Карданом (Кардано). В 37-й главе («О некоторых естественных странностях; а также удивительных чудесах и, среди них, о снах») Кардан описывает странные зрительные приступы, которые переживал в возрасте между тремя и шестью годами. Во время приступов он видел бесчисленных маленьких человечков и разнообразные миниатюрные сцены. Они полукругом перемещались в поле зрения, а внутри них он видел мельчайшие образы или наброшенную на них решетку из крошечных колечек. Вслед за этими видениями появлялось ощущение холода ниже колен. Хотя Кардан не описывает головную боль и не вспоминает картину отчетливой скотомы, его видения с полным основанием можно считать мигренозными (см. стр. 100):

«Я привык к видениям как таковым, к разнообразным бестелесным воздушным образам. Мне казалось, что они состоят из мелких колец, как сложно склепанные кольчуги, хотя в том возрасте мне ни разу не приходилось их видеть. Эти образы возникали в правом нижнем углу кровати, полукругом поднимались вверх, потом опускались к левому краю кровати и немедленно исчезали. Это были изображения замков, домов, животных, лошадей со всадниками или кустов и деревьев, музыкальных инструментов и театров. Бывали образы людей, одетых в разнообразные костюмы и одежды. Видел я и людей, игравших на флейте, но при этом не слышал ни голосов, ни музыки. Помимо этого, видел я и солдат, толпы людей, поля и похожие на человеческие фигуры, каковые по сей день вспоминаю с отвращением. Были там рощи, леса и другие фантомы, какие точно, я уже не припомню. Временами мне представлялся настоящий хаос из бесчисленных движущихся, мелькавших перед глазами предметов, они не смешивали свои ряды, но неслись с головокружительной быстротой. Более того, эти образы были прозрачными, но не до такой степени, чтобы вообще стать невидимыми, но не настолько плотными, чтобы взор не мог сквозь них проникнуть. Скорее всего кольца, из которых состояли образы, были плотными, а пространство между ними было прозрачным.

Я был немало восхищен этими видениями и с таким жадным вниманием за ними следил, что моя тетя однажды спросила меня, что я вижу в пустоте. Я же, хотя и был тогда еще маленьким мальчиком, сначала задумался: «Если я скажу правду, она будет недовольна тем, что происходит, и постарается положить конец моим фантомным праздникам». В моих видениях появлялись также многочисленные и разнообразные цветы, всяческие четвероногие и птицы. Но все эти великолепные шествия были по большей части бесцветными, ибо состояли как бы из воздуха. Соответственно я, не склонный ни в юности, ни в зрелые лета ко лжи, молчал, не отвечая.

Подождав, она снова спросила: «На что ты так напряженно смотришь?» Я не помню, что я ответил. Мне кажется, что я сказал: «Ничего»[74].

…После таких видений я, как правило, до самого рассвета ощущал холодок в голенях и под коленками».

Приложение III

Средства лечения мигрени, рекомендованные Виллисом (1672), Геберденом (1801) и Говерсом (1892)

Знакомство со средствами лечения мигрени, применявшимися в прошлые времена, представляет не только исторический интерес. Ниже приведены отрывки из рекомендаций по лечению мигрени, содержащихся в трех знаменитых в свое время руководствах Виллиса (1672), Гебердена (1801) и Говерса (1892).

Для достижения излечения или скорее ради испытания лечения вводились очень многие лекарства на каждой стадии заболевания. Это делалось самыми умелыми врачами как нашей страны, так и врачами заморскими, но никакого успеха от их лечения не было. Больная пользовалась самыми сильными лекарствами всякого рода и формы, но все было тщетно. Несколько лет назад от применения ртутной мази она страдала такой саливацией, что едва не лишилась жизни. Дважды повторяли попытки (обе были безуспешными) лечить больную промываниями рта раствором, содержащим ртутный порошок, который обычно назначал известный эмпирик Чарльз Хьюз; точно с таким же успехом больная пробовала ванны, целебные купания любого вида и природы. Она часто позволяла делать себе кровопускания, однажды ей даже открыли артерию. Ей делали фонтанели – иногда на затылке, иногда на темени, иногда на других частях головы. Она меняла климат, переезжая из графства в графство, побывала в Ирландии и во Франции. Не было такого лекарства, включая средства от головной боли, от цинги, от истерии, средства от специфических болезней, какого бы она ни принимала. Она лечилась у ученых и у неучей, у знахарей и шарлатанов. Несмотря на это, она утверждала, что не получила избавления ни от одного известного лекарства, ни от одного метода лечения, ни от какого средства. Ни одно из них не смогло укротить своенравную болезнь, не поддающуюся чарам ни одного лекарства.