Александр Лоуэн - Любовь и оргазм
Нет легкого решения данной проблемы, поскольку ее корни очень глубоко проникли в нашу культуру. В мире, который стал столь индустриализованным, стандартизованным и бесчеловечным, в мире, в котором мы живем, многие считают сексуальность единственной силой, способной соединить человека с его инстинктами, с бессознательным, с его животной природой. «Наблюдается тенденция считать секс спасением не только личности, но и общества, последней областью, свободной от индустриализации, последней границей». Но и эту область быстро осваивают коммерсанты, влекомые жаждой денег и силы. Даже эта пограничная линия может исчезнуть в так называемом научном объективизме, который понизит сексуальные функции до уровня примитивной техники. Если последняя грандиозная мистерия жизни будет переведена в формулы, человек станет автоматом, им полностью овладеет «Эго», которое лишит его всякого влечения и страсти. Во имя прогресса продуктивность займет место вдохновения, а на место спонтанности придет принужденность. Уже сегодня часто можно встретить принужденный подход к работе, игре и сексу. Единственная надежда содержится в растущей неудовлетворенности существующим образом жизни и в понимании человеком, что радость бытия, которая даст ему наивысшее удовлетворение, заключена в сексуальном оргазме, который ускользает от него.
Легко превратить оргазм в своеобразный фетиш. Вильгельма Райха обвиняли в том, что он создает из него культ, основанный на этой концепции. С таким суждением можно ознакомиться в статье, которая была опубликована в 1945 году в «Харперс Мэгэзин» и называлась «Культ секса и анархии». Поскольку я лично знал Райха и работал с ним, то решительно заявляю, что это суждение неверно. Однако к такому же мнению, сходному с тем, что было высказано в статье, склонился ряд учеников Райха. Его идеи подхватывали многие «бунтовщики», оправдывая ими свои антиобщественные чувства и изолированность от общественной жизни. Ролло Мэй уверяет, что одержимость оргазмом может привести к новой форме невроза. Я полностью согласен, что такая опасность существует. Но игнорировать значимость оргазма нельзя. Полноценный оргазм, такой, как я описал, указывает на эмоциональное здоровье, поскольку представляет собой способность человека объединять в едином отклике сознание и бессознательное, «Эго» и тело, привязанность и агрессию. Современный человек не целостен именно потому, что не способен на полноценное оргастическое переживание в половом акте. Сам по себе оргазм – это результат, а не смысл полноценной жизни.
Считать, что оргазм является некоей мистической силой, которая способна разрешить личностные проблемы, значит находиться в заблуждении. Упор на рациональном подходе к эмоциональным болезням должен основываться на рассмотрении конфликтов и дефектов, которые разрушают единство современной личности, но не по причине оргазма или оргастической потенции.
Основной конфликт существует между рациональной природой человека и его животной сущностью. Это конфликт между «Эго» и сексуальностью, в котором «Эго» означает сознание «Я» (self), знание и силу, а сексуальность – бессознательные силы, действующие в теле. Эти бессознательные силы необходимо принимать, их надо считать равными тем, что мы понимаем под «высшими» функциями ума. Знание, сила и богатство бессмысленны, если они отбирают хорошее самочувствие и благополучие общества. Но они не могут делать и то и другое, если они игнорируют утверждения телесной экспрессии и завершенности. Поэтому я уверен, что все будут согласны со мной, но многие проголосуют против, если я буду настаивать на том, что наша культура противостоит тому, что требуется телу.
Я уже указывал выше, что многие пациенты проявляют физическую жесткость и заторможенность. Некоторые из них сознавали свои физические напряжения, которые параллельны эмоциональным проблемам и структурированы ими. В их высказываниях преобладала мысль: эмоциональные затруднения – чисто психический феномен, который присутствует «где-то в голове». Популярные мыслители считают тело и ум двумя разными вещами. Если такого рода мыслям позволить присутствовать в курсе аналитической терапии, это создаст зазор между тем, что пациент изучает, и тем, как он функционирует. Это позволяет иллюзии о том, что знания заменяют чувства, продолжать существовать и вводить в заблуждение. Это помогает скрыть правду, которая состоит в том, что сексуальные функции личности являются выражением единства тела и ума.
Я показал, что сексуальные затруднения тесно связаны с физическими нарушениями, проявляющимися в виде мышечных напряжений, жесткости таза, спастичной мускулатуры ног, в затрудненном дыхании. Секс – это физическое действие, которое зависит от грациозности и координации тела, получающего удовольствие и удовлетворение. Мы наивны, если думаем, что для успешного секса необходимо только одно: партнер, согласный на секс. Это – проявление сексуальной искушенности, когда думают, что сексуальная свобода определяется образом мыслей. Свободен ли человек и наслаждается ли он сексом, если его тело не способно ритмически двигаться? Какого рода сексуальной свободы можно достичь, используя непристойный язык или идя на поводу у чувственности? Только эгоист может называть «свободой» распущенность.
Переоценка значения «Эго» и интеллекта отрицает истину телесности. Для «Эго» тело представляет собой объект контроля. «Эго» развивается, контролируя телесное функционирование. Но когда оно доходит до того, что принимает тело за машину, оно рискует потерять реальность, которую подменяет рассудок. Карл Юнг пишет об этой проблеме: «Если мы все еще находимся под влиянием старой идеи об антитезе разума и материи, существующее состояние дел становится нестерпимым противоречием; оно может даже разъединить нас с самими собой. Однако, если мы можем примириться с таинством правды о том, что дух является живым организмом, видимым внутри, а тело – внешнее проявление живого духа, и что это – две сущности, представляющие единое целое, тогда мы можем понять, почему попытка выйти за пределы обычного уровня сознания должна осуществляться через тело».
Правда тела возникает из осознания стремлений и состояния тела. Эта фраза имеет смысл только в терминах осознания. Знать правду тела – значит сознавать его движения, импульсы и сопротивление, то есть чувствовать, что в нем происходит. Если человек не чувствует напряжения, жесткости или тревожности своего тела, он отрицает правду. На бессознательном уровне отрицание проявляется как отсутствие перцепции телесного состояния. Обычно это сопровождается экспрессией противоположного состояния или чувства. Одни пациенты маскируют садистское чувство принужденной улыбкой, в результаты чего не сознают истинного положения вещей. Другие – свою ненависть, выраженную на физическом уровне холодным, тяжелым взглядом и стиснутыми зубами, скрывают под преувеличенной вежливостью и соблюдением формальностей. Правду тела можно скрыть с помощью рационализации и интеллектуализации. Пациент может рационализировать свою неспособность выразить злость, говоря, что такая реакция неприемлема. Правда в этом случае может состоять в том, что человек не способен мобилизовать или поддержать чувство злости из-за хронического напряжения мышц плечевого по яса. Оргазм – это ощущение тела, которое выражает любовь к сексуальному партнеру.
Оргастическая импотенция указывает на то, что человек боится любви на уровне сексуальной зрелости. Много ли существует людей, сознающих правду своего тела?
Чувство, что сердце «открыто» для любви, – это правда тела. Такой взгляд может не соответствовать научному объяснению соотношения сердца и любви. Но ведь наука не интересуется чувствами, ее привлекают только механизмы. Когда люди говорят о любви, не испытывая этого чувства, они говорят об образе, а не о чувстве. Человеку трудно бывает сказать: «Я люблю тебя», если у него нет этого особого чувствования. Иной раз люди используют слова, не принимая телесного ощущения, которое те обозначают, а ведь это то же самое, что говорить о половом желании, не имея сильного сексуального влечения. То, что подразумевается в этом случае, является желанием сексуального контакта, который возбуждает и дает ощущение, что они живы. Подобный отрыв слов любви и сексуального чувства характерен для сенсуалистов, о чем мы уже говорили в главе 10. Выражение «Я тебя люблю» часто значит «Я нуждаюсь в тебе», и, в большинстве своем, это желание любви, а не декларация телесного влечения.
Мысль о том, что сердце – пристанище любви, очень уместна в рамках оргастической потенции. Грудная клетка любого невротика всегда напряжена. Кроме того, его диафрагма напряжена, живот втянут, а плечи неподатливы. Сердце буквально заковано в мышечный панцирь, который хоть и защищает его, но в то же время изолирует от чувств генитальной области. Это «вооружение» объясняет, почему сексуальные ощущения ограничены половыми органами и не охватывают все тело в полноценной оргастической реакции.
