Валентин Бадрак - Стратегии выдающихся личностей

Окончив университет, Никола Тесла после года работы в Будапеште, следуя за более перспективной работой, без колебаний сменил место жизни на Париж, затем переехал в Страсбург, опять возвратился в Париж и наконец останавливает свой выбор на Нью-Йорке, на компании Томаса Эдисона. Единственной причиной этих и последующих передвижений было появление новых возможностей для проведения исследований, продвижения своих изобретений в сферу практического использования.

Выдающийся мыслитель XX века Альберт Швейцер сознательно сменил Европу на удаленную, глухую и обездоленную Африку. А в феврале 1939 года, возвращаясь в родную Европу, Альберт Швейцер услышал речь Гитлера. Проанализировав ее, он сумел предугадать надвигающийся ад новой войны. Что сделал мыслитель? Правильно! Он повернул назад, предпочитая не тратить силы на тщетное: убивать и разрушать в угоду тем, кто сделал войну своей жизненной идеей. Избегая войны, издали противодействуя ей, почти через полтора десятилетия он был удостоен Нобелевской премии мира. Для себя он решил, что продуктивнее реализовывать идею далеко за пределами суетливого ядра цивилизации.

Любопытным примером транснационального мышления является украинский писатель Николай Гоголь. Понимая, что его развитие и признание как писателя возможно лишь в столице империи, он, не сомневаясь, оставил свою родину, но сумел привнести национальный колорит в русскую литературу. Поставив цель достичь славы писателя, Гоголь выделился в череде литераторов своего времени за счет оригинальной подачи национального колорита. Национальные штрихи в самой идее Гоголя сделали его произведения не только оригинальными, выделяющимися, но и принесли неожиданно ошеломляющую славу, связали неразрывными узами с родиной. И в последующем Гоголь изумлял гигантскими географическими передвижениями, следуя правилу находить в первую очередь идеальное место для работы и никогда не привязывая себя к кому-нибудь или чему-нибудь более или менее устойчивыми связями.

их собственная идея, порой состоящая из множества взаимосвязанных целей, никогда не сдерживали границы одного государства, для них никогда не имели решающего значения национальные принципы.

Окончив университет, Никола Тесла после года работы в Будапеште, следуя за более перспективной работой, без колебаний сменил место жизни на Париж, затем переехал в Страсбург, опять возвратился в Париж и наконец останавливает свой выбор на Нью-Йорке, на компании Томаса Эдисона. Единственной причиной этих и последующих передвижений было появление новых возможностей для проведения исследований, продвижения своих изобретений в сферу практического использования.

Выдающийся мыслитель XX века Альберт Швейцер сознательно сменил Европу на удаленную, глухую и обездоленную Африку. А в феврале 1939 года, возвращаясь в родную Европу, Альберт Швейцер услышал речь Гитлера. Проанализировав ее, он сумел предугадать надвигающийся ад новой войны. Что сделал мыслитель? Правильно! Он повернул назад, предпочитая не тратить силы на тщетное: убивать и разрушать в угоду тем, кто сделал войну своей жизненной идеей. Избегая войны, издали противодействуя ей, почти через полтора десятилетия он был удостоен Нобелевской премии мира. Для себя он решил, что продуктивнее реализовывать идею далеко за пределами суетливого ядра цивилизации.

Любопытным примером транснационального мышления является украинский писатель Николай Гоголь. Понимая, что его развитие и признание как писателя возможно лишь в столице империи, он, не сомневаясь, оставил свою родину, но сумел привнести национальный колорит в русскую литературу. Поставив цель достичь славы писателя, Гоголь выделился в череде литераторов своего времени за счет оригинальной подачи национального колорита. Национальные штрихи в самой идее Гоголя сделали его произведения не только оригинальными, выделяющимися, но и принесли неожиданно ошеломляющую славу, связали неразрывными узами с родиной. И в последующем Гоголь изумлял гигантскими географическими передвижениями, следуя правилу находить в первую очередь идеальное место для работы и никогда не привязывая себя к кому-нибудь или чему-нибудь более или менее устойчивыми связями.

Но транснациональность мышления означает прежде всего следовать зову сердца, а не модным течениям или навязанным стереотипам. Транснациональность мышления не обязательно призывает покинуть родные места, чтобы организовать новый уклад на далекой чужбине. Великолепный и поучительный пример тут дает Лев Толстой, который, посетив Италию, остался безучастным и к ее героической истории, и к ее чудесному климату. Лучше всего ему работалось в деревне, в русской глубинке, вот он и осел там, не обращая внимания на глас внешнего мира. «“Осколки святых чудес” не возбудили в нем никакого трепета, а «старые чужие камни» остались для него мертвыми», – повествует о причудах великой русской души Дмитрий Мережковский. Оно и понятно: Толстой заботился о реализации своей идеи, писательство владело его мозгом, и потому разве могло потревожить его душу нечто, принадлежащее к идеям других?!

Образное мышление позволяло великим творцам черпать силы из внутреннего энергетического колодца, применять самогипноз, самовнушение в минуты сомнений, возвращаться в созданный в собственном представлении образ гения.

Визуализация – это мысленное представление образов. Но представление не абстрактное, а направленное. Представление, в котором претендент на победу в любом виде деятельности ясно видит себя победителем, совершившим то, к чему он стремится. Очень важно понять, что «визуализация» и «мечтания» – совершенно разные вещи. Для движения вперед необходимо забыть слово «мечта», заменив его словом «цель». Цель всегда четка и ясна, она имеет временные рамки личного плана. Цель способна увлечь за собой, буквально вести за собой нацелившегося на победу. Но для того чтобы это свершилось, нужно сосредоточиться, усилием воли сфокусировать внутреннюю силу на ярком мысленном образе самого себя в каком-либо фрагменте будущего. Принимающим сложнейшие решения или выполняющим миссию титана. Такие представления имеют невероятную силу. Юлий Цезарь, прежде чем перейти Рубикон и штурмовать стены Рима, всю ночь находился в состоянии глубоких размышлений. За это время путем визуализаций будущий диктатор в своем воображении прокрутил множество версий своего похода, причем каждая из них содержала его продуманные действия в ответ на изменение ситуации и непременно выводила его на пьедестал победителя. Некоторые титаны нашей цивилизации доходили в визуализациях до форменного сумасбродства. Наполеон считал нервное подергивание своей коленки признаком того, что высшие силы подают ему знак. Он как бы смотрел на себя со стороны, создавая в воображении картины своего почти божественного величия. Бисмарк после неудачного покушения на него стал думать о себе как о человеке, которого провидение выбрало для выдающейся исторической миссии. И хотя «мистические знаки судьбы», казалось бы, избирались Наполеоном и Бисмарком для игры воображения, в таких видах визуализаций есть признаки мышления победителей. Они даже своими недугами и фобиями притягивали победы, мыслили о своей исполинской роли.

В самом деле, один из крупнейших секретов выдающихся личностей всегда состоял в непоколебимой уверенности, что они способны совершить то, что неподвластно другим. И они представляли себя в тех образах, которые уже достигли победы. Специалисты НЛП-технологий утверждают: ясно сформулированные в мыслях цели и планы становятся маяками, которые указывают и освещают путь. Четкие представления новых ролей меняют внешний облик того, кто мысленно написал в воображении свой новый облик, задал программу на определенный период времени. Это схоже с компьютерной программой, которая чудесным образом дает феноменальный результат. «Играя гения», индивидуум начинает жить в новом законодательном поле, формирует дивные, неподвластные его пониманию, причинно-следственные связи, которые «вытягивают» его на новую высоту. Главное – поверить в собственную, созданную визуализацией, картинку. Люди верят в победу и в способность к великим свершениям того, кто сам свято уверовал в это. Создавая образы, необходимо мыслить категориями достижений, но не желанием избежать нечто неприятное. Успешный полководец всегда думает о победе, а не о том, как избежать поражения. Ваятель или живописец, создавая творение, думает о нем как о великом шедевре, создаваемом для потомков. Огюст Роден отзывался об именитых предшественниках так: «Микеланджело и Рафаэль – величайшие гении, но к ним можно приблизиться». Что это, если не отзвуки его собственных визуализаций, его личной «игры в гения». Так же и обычный человек, стремящийся к достижению (и поднимающий планку желаемых свершений как можно выше), должен думать о нем как о необычайно важном, неординарном деле, достигнутом благодаря его редким способностям, яркому таланту и присущему немногим умению сосредотачиваться на главном. Тогда победа будет обеспечена. Приблизительно так же Джордж Сорос сумел выйти за рамки обычного управляющего финансами и стать денежным колоссом ХХ века. Чтобы перейти в разряд финансовых акул, надо быть агрессивным, «точить зубы». Потому-то мистер Сорос всегда думал о себе как об «алчном эгоисте», добавляя, что у него «зверский аппетит» (важная деталь, характеризующая хищника). Этот амбициозный захватчик воспитывал в себе черты хваткого делового воротилы представлениями о самом себе, наделяя себя теми чертами, которых он жаждал. И он делал так всегда! «По правде говоря, я с детства несу в себе мессианские фантазии», – признавался Сорос в зрелом возрасте, когда уже достиг небывалых финансовых высот.