Подарок судьбы - Ирина Константиновна Семина
— Избушка-избушка, встань ко мне передом, к лесу задом! — проговорил он ритуальную формулу и стал ждать. Избушка никак не отреагировала.
— Слышь, избушка, кому говорю, встань ко мне перелом, к лесу задом! — возвысил голос он.
— Без толку орешь, парень, — меланхолично сообщил скрипучий голос из распахнувшегося окошка. — Механизм все одно сломан. Мужика-то в доме нет...
Добрый молодец глянул — и сразу понял: Баба Яга собственной персоной. Все как рассказывали: подбородок острый, нос крючком, глазки маленькие и космы нечесанные из-под платка.
— Чу, чу, русским духом пахнет, — заунывно завела Баба Яга, возведя глаза поверх головы добра молодца, куда-то в небо. — Эй, слышь, не помнишь, как там дальше по сказке положено?
— Нешто ты не знаешь? — удивился добрый молодец.
— Да знаю… Только ску-у-учно! Все время одно и то же, — пожаловалась Баба Яга. — Поживи-ка с мое в одной и той же сказке, да в глухом лесу, от тоски волком взвоешь!
— Дык это… не нами сказка писана, не нам ее и менять, — почесал в затылке добрый молодец.
— Ну ладно. Чего там далее по сюжету? — вздохнула Баба Яга.
— В дом пригласить, напоить-накормить, в баньке попарить… — напомнил молодец.
— Вот так всегда, — тяжко вздохнула Баба Яга, исчезая из окна и распахивая дверь. — Воспользоваться женской доверчивостью, обольстить, выпросить какую-нибудь вещицу волшебную, а то и спереть — и только вас и видели. Альфонсы вы все!
— Я не такой! — возмутился добрый молодец. — Я положительный персонаж.
— А я, выходит, отрицательный! — саркастически усмехнулась Баба Яга. — Как помощи у меня просить, так чуть не вприсядку скачете, а как своего добились — только вас и видели. И потом сказки страшные про меня рассказываете, мол, Баба Яга жуткая да Баба Яга злая…
— Бабулечка, да кто ж вас так обидел? — озадачился добрый молодец.
— Да кто меня только ни обижал, — безнадежно махнула рукой Баба Яга. — Ладно, проехали. Иди уже в избу, чего там…
В избе было темно и мрачно, хотя и чистенько. Черный котяра щурился с печи, пахло травами, которые в пучках сушились на стенах.
— Говори скорей, чего надо, забирай — и отчаливай, — в сердцах бросила Баба Яга.
— Так это… Накормить-напоить, баньку истопить… — растерялся добрый молодец.
— Слушай, давай без этих условностей, а? — скривилась Баба Яга. — Надоело! Чего тебе дать? Волшебный клубочек? Скатерть-самобранку? Шапку-невидимку? Меч-Кладенец? Коня богатырского? В общем, забирай — и уматывай, да поскорее!
— А чего это ты меня гонишь? — вдруг возмутился добрый молодец. — Я, может, и просить у тебя ничего не стану! Я, может, поговорить хочу! За жисть!
— Знаем мы ваши разговоры «за жисть», — еще больше озлилась Баба Яга. — Только душу разбередите! Потом рыдай тут в гордом одиночестве, оплакивай загубленную молодость…
— Значит, так! — решительно сказал добрый молодец. — Где тут у тебя инструменты? Тащи, буду поворотный механизм чинить! А разговоры на потом отложим!
Инструменты сыскались мигом.
— Тебя как зовут-то, добрый молодец? — смягчилась Баба Яга через недолгое время.
— Иванушкой, — отозвался добрый молодец из-под избушки, где уже валялась куча отвинченных деталей.
— Ты блинки уважаешь со сметаной или с медом?
— Да как подадите, так и употреблю, — сказал молодец, продолжая звякать железяками.
— Ладно, ладно, поняла, — кивнула Баба Яга и потрусила к печке.
Вскоре Избушка обрела прежнюю подвижность и крутилась налево-направо, как заведенная, а Баба Яга уже поливала из кувшина Иванушке на руки.
— Ну, теперь и блинков можно, — степенно сказал он, вытирая руки поданным рушником.
За столом сидел прочно, ел вдумчиво и основательно, не жадничал, но и не стеснялся. Баба Яга только успевала то сметанки, то медку подливать. Наконец Иван насытился, откинулся.
— Спасибо, знатные блинки! Даже у матушки родной таких не едал!
— И тебе спасибо, Иванушка, на добром слове. Избушку вот починил — это да, за это уважаю. Ну, теперь проси…
— Погоди, бабуля, — прервал ее Иван. — Давай сначала баньку, а?
— Да я уж затопила, — призналась Баба Яга. — Иди, коли наелся. Раз уж ты от сюжета ни на шаг…
— Да бог с ним, с сюжетом! Уж больно я баньку люблю. Чего ж от удовольствия отказываться? Веники-то березовые есть?
— И березовые есть, и можжевеловые! — похвасталась Баба Яга. — А я уж тебя в лучшем виде по спинке похлещу.
После баньки Иван сидел красный, распаренный, в чистой рубахе. А Баба Яга опять поскучнела.
— Стелить, что ли? — сурово спросила она.
— Да я спать не хочу пока, — ответил Иван, внимательно глядя на Ягу. — А чего сызнова сердишься?
— А того, что каждый раз по одной схеме: корми вас тут, пои, в баньке парь, спать укладывай, а наутро — поминай как звали! А потом позорите честную женщину на всех сказочных перекрестках! Ненавижу я вас, кобелей проклятых!
— Так! — строго сказал Иван. — Давай-ка рассказывай. А то все намеками да намеками, а сути и не разберешь. Кто кобели, почему кобели, кого «поминать как звали» надо?
— Так если всех вспоминать, это целые мемуары получатся, — неохотно призналась Баба Яга.
— Мемуары так мемуары, — согласился Иванушка. — Я не тороплюсь никуда. Сказывай давай!
Сказ первый. ДОБРЫЙ МОЛОДЕЦ
— Ну, чаше всего сюда добрые молодцы наведываются, — начала Баба Яга. — На вид мужики сказочные. Умереть — не встать. Кровь с молоком, косая сажень в плечах. Только есть у них один недостаток: от сюжета — ни ногой. Вот они мне тут сладкие речи поют, приятные слова говорят, а сами только и думают, как свой интерес соблюсти. Все же знают, что я женщина демоническая: и штуки волшебные у меня есть, и заклинаний в избытке, и связи сказочные, опять же… Кому там надо со Змеем Горынычем сразиться, или яблок молодильных добыть, или еще чего невыполнимое сотворить — все ко мне, и ну тут мелким бесом рассыпаться! Ну, я женщина одинокая, по общению изголодавшаяся, сначала, конечно, как положено — в штыки, но потом не выдержу, растаю, душу распахну. А они, эти самые добрые молодцы, все как один — добьются своего, и поутру «асталависта, бэби!». По-нашему «прощай, Баба Яга!». В общем, наплюют мне в эту самую душу, и пишите письма! Оказывается, у всякого на примете какая-нибудь Марья Моревна, или Елена Прекрасная, или и вовсе царская дочь… Так спрашивается, при чем здесь я??? Я им что, трамплин для выгодного брака? Это мне, как женщине, крайне обидно!
— Так сама же говоришь, по сюжету положено… — посочувствовал Иван. — Сама посуди: к кому же им еще за помощью идти, если больше в сказке и нет никого?
— Так вот я и думаю, это какой же злодей положил мне такую жизненную линию? — пригорюнилась Баба Яга. —
