Серж Гингер - Гештальт: искусство контакта. Новый оптимистический подход к человеческим отношениям
Параллельно он нашел место ассистента-врача у Курта Гольдштейна, который проводил исследования, посвященные нарушениям восприятия у людей с мозговыми ранениями (опираясь на работы гештальт-психологии). Именно здесь Перлз познакомился со своей будущей женой Лорой, которая в свою очередь стала психоаналитиком и активно участвовала в разработке их нового метода.
Фриц Перлз прошел затем еще три курса психоанализа, прежде чем сам начал работать в качестве психоаналитика.
Его третий аналитик, Евгений Харник, был особенно «строгим»: он постоянно соблюдал отчужденную нейтральность, избегая даже здороваться за руку со своими пациентами, и произносил не более одного предложения за сеанс. Чтобы сохранять холодность и не обнаружить себя в модуляциях голоса, он натирал себе ноги солью! Между тем Перлз прошел у него анализ, очень скрупулезный и тщательный – каждый день в течение 18 месяцев. Как это было принято у ортодоксальных психоаналитиков, Харник запрещал своим пациентам принимать важные решения на протяжении всего курса анализа, чтобы непредвиденные случайности не повлияли на эти решения. Итак, когда Фриц решил жениться, он вынужден был прервать свой анализ и «с радостью поменял кушетку психоаналитика на брачное ложе». Тогда ему было 36 лет, Лора была моложе его на 12 лет.
Его четвертый анализ оказался намного менее классическим; он его проводил с Вильгельмом Райхом, будущим оппонентом Фрейда и предтечей «биоэнергетики». Райх использовал – в отличие от Харника – активную технику, смело прикасался к телу своих пациентов для того, чтобы помочь осознать их напряжения. Он подходил совершенно прямолинейно как к сексуальности (рассматривая оргазм как центральный уравновешивающий фактор), так и к агрессии, а в области политики он ратовал за крайне либеральный марксизм, что, кстати, послужило причиной его исключения из коммунистической партии. Вскорости он был исключен и из Международного Психоаналитического Общества за свою слишком «включенную» практику. Но Перлз высоко ценил его, и в последующем развил в Гештальте многие принципы Райха.
В 1934 году в возрасте 41 года Перлз бежал из нацистской Германии и обосновался в Южной Африке, где основал Южно-Африканский Институт Психоанализа. Его практика оставалась тогда традиционной: 5 сеансов в неделю по 50 минут каждый, без какого-либо живого контакта с клиентами. Позже он говорил о себе, что стал «вычислительным трупом как большинство современных психоаналитиков». Тогда он приобрел важную клиентуру, быстро стал знаменитым и богатым: он обосновался в роскошной резиденции, с теннисными кортами, частным бассейном и …ледовым катком! Он пилотировал собственный самолет и вел (вместе со своей женой) буржуазный и очень светский образ жизни.
Разрыв
Двумя годами позже произошел грандиозный разрыв: Перлз участвовал в Международном психоаналитическом конгрессе в Праге, и там он выступил с сообщением об оральных сопротивлениях. В нем он защищал идею о том, что инстинкт голода является таким же центральным, как и сексуальный инстинкт, а также, что агрессия является позитивным поведением выживания и появляется вместе с первыми зубами. Коллеги приняли его сообщение очень холодно. Фрейд сказал ему всего несколько слов, а Райх едва признал его – хотя прежде он с ним встречался на анализе каждый день в течение двух лет! Перлз был глубоко оскорблен и на всю жизнь сохранил неприязнь по отношению к своим старым учителям.
По возвращению в Южную Африку Перлз написал первую книгу «Эго, голод и агрессия», которая была опубликована в 1942 году. Первое издание имело подзаголовок «Ревизия теории Фрейда»… Ничего себе! Всем известно, что Фрейд не выносил критики! Уже в этой книге Перлз набросал то, что после 9 лет созревания стало гештальт-терапией: важность текущего момента, положение тела, прямой контакт, признание чувств, глобальный подход, развитие ответственности пациента и т. д.
Америка
После Второй мировой войны в 1946 году Перлз решил все бросить: семью, благоприятную ситуацию, удачливую клиентуру – и пустился в поиски новой жизни в США. Тогда ему было уже 53 года. В Нью-Йорке он приобрел новую клиентуру, все еще как психоаналитик – хотя и «девиантный»; он все еще использовал традиционную кушетку, не прибегая к действенной телесной мобилизации, и работал главным образом вербально. Он будет работать как психоаналитик (в общей сложности в течение 23 лет), пока в 1951 году – в возрасте 58 лет – официально не провозгласит свой новый метод.
В Нью-Йорке он начал вести богемную жизнь, как и во времена своей юности, в среде «левых интеллектуалов»: писателей и театралов «новой волны». Он часто посещает «Living Theater», который превозносит непосредственное – «здесь-и-теперь» – выражение чувств с помощью прямого и спонтанного контакта с публикой, импровизацию, а не традиционное заучивание ролей путем многократных повторений.
Его жена приехала к нему в Нью-Йорк, и там «по средам» у них собиралась Группа Семи, в которую входили Фриц и Лора Перлз, Поль Гудман (писатель-полемист, который отредактировал рукописи Перлза), Изадор Фром (философ феноменолог, который станет известным благодаря Театру Самости), Поль Вайсц (который приобщит Перлза к Дзену) и т. д.
Официальное рождение гештальт-терапии
Итак в 1951 году появляется основная книга, под названием «Gestalt-Therapy», составленная главным образом Полем Гудманом на основе письменных заметок Перлза. Эта книга была написана непонятным и туманным языком, и поэтому не имела особого успеха: было продано всего лишь несколько сотен экземпляров. Потребовалось еще 20-летнее ожидание, пока Изадор Фром не сделал к ней комментариев, и именно тогда, наконец, произошел прорыв гештальт-терапии.
Начиная с 1952 года Перлз, его жена, Гудман и Изадор Фром начинают обучать новому методу в двух скромных и непритязательных институтах Нью-Йорка и Кливленда (в окрестностях Чикаго). Успех был более, чем скромным, студентов было еще очень мало, и Перлз предпринял просветительские поездки по всей Америке, чтобы ознакомить широкую публику со своим подходом: от Канады (на севере) до Калифорнии (на Западе), не забыв и Флориду (на Юге).
Поздняя любовь
1956 год, Перлз потерял всякую надежду, он устал «проповедовать в пустыне». Он отдаляется от своей жены Лоры. У него больное сердце (он курит по 3 пачки сигарет в день). Ему 63 года, он считает свою жизнь «завершенной в общем безразличии и непонимании»; он принимает решение выйти на пенсию и поехать в Майями, в солнечную Флориду. Там он покупает небольшую квартиру, куда едва проникает свет. Он живет один, скрытно и уединенно. У него есть несколько клиентов, но совсем нет друзей. Никакой сексуальной жизни из-за угрозы сердечного приступа…
И вот чудо! Марти, молодая женщина 32 лет, влюбляется в него. Любовь выводит его из оцепенения и пробуждает угасающую энергию старого человека, и начинаются два года страстей и позднего счастья…пока Марти не оставляет его с молодым любовником!
Тогда Фриц вновь начинает вести скитальческую жизнь, проводит конференции и демонстрации в разных городах. В возрасте 70 лет он предпринимает длительное путешествие по миру (в течение 18 месяцев) и оказывается в маленькой деревушке молодых художников «beatniks» в Израиле. Он очарован их жизнью – свободной и доверительной – и начал заниматься живописью. Затем он едет в Японию и остается там в течение нескольких месяцев в буддистском монастыре,…но не находит там сатори, ожидаемого просветления. И возвращается крайне опечаленный.
Калифорния
В апреле 1964 года Перлз останавливается в Эсалене на юге Сан-Франциско, в месте, получившем известность и прозванном впоследствии «Меккой гуманистической психологии». Два молодых американца, воодушевленные психологией и ориентализмом, возродили там Центр Развития Потенциала Человека и приглашали туда знаменитых лекторов для проведения семинаров и стажировок.
Фриц организовал там несколько сессий Гештальта и провел множество демонстраций. Но его час еще не наступил: большинство его курсов привлекало не более 4–5 участников!
И вот великое планетарное движение 1968 года, начатое калифорнийскими студентами под лозунгом «борьбы с пресыщением», бросившее вызов американскому «way of life». Зачем копить богатство, если это не делает счастливым? Погоня за «иметь» и «иметь еще больше» сменилась поисками «быть» и «быть лучше»: люди искали качество жизни. Они сбросили костюмы и галстуки и сменили их на полинявшие джинсы; оставили большие предприятия и перешли к Cottage industry (телеработа на дому в маленькой команде с помощью компьютеров и средств телекоммуникации). Здесь господство лозунгов «Small is beautiful» и «Paradise now», тогда как в Париже на стенах красовались афиши «Расклейка афиш запрещена»; «Мечты о власти», «Запрещается запрещать», «Поэзия на улице»…
