Барбара Шер - Лучше поздно, чем никогда. Как начать новую жизнь в любом возрасте
Вам предстоит удивительное открытие: все эти беспощадные атаки на ваш нарциссизм подарили вам билет в замечательную вторую жизнь.
* * *Нарциссизм управляет этим шоу.
В греческой мифологии Нарцисс – полубог, настолько прекрасный собой, что в него влюблялись все, кто его видел. Включая его самого. Он был так очарован своим отражением в ручье, что не мог оторвать глаз от него и умер от голода. В некоторых вариантах мифа рассказывается, что он попытался поцеловать себя, упал в воду и утонул. В любом случае миф служит серьезным предостережением против чрезмерного эгоцентризма.
Однако мы все равно ничего не можем поделать с этим. Почему?
Потому что первые сорок лет жизни принадлежат не нам, а биологии.
Видите ли, если у природы и есть любимчики, то это не отдельные личности, а человеческий вид в целом. Мы думаем, что нарциссические чувства вроде ревности, соперничества, одержимости, даже подавленности, которую вызывает любая потеря, – досадные сбои, причина которых – неустойчивая психика или неправильное воспитание. Но все указывает на то, что эти эмоции носят биологический – и неизбежный – характер, они заложены в нас природой с целью выживания и присутствуют с самого рождения.
Восхищение вашей матери вами, своим младенцем, – черта универсальная, присущая всем животным. С этого восхищения началась ваша жизнь. Благодаря ему вы были жизнерадостны, чувствовали безопасность и интерес к жизни. Это очень полезно для представителей вашего рода. И вы, и ваша мать верили, что ее восхищение вечно, и какое-то время вы действительно были самым главным в ее жизни. Взглянув на нее, вы видели любовь, которая принадлежит только вам, никому больше. Если же появлялся еще ребенок, она была генетически запрограммирована смотреть с таким же выражением лица на этого ребенка, чтобы он чувствовал себя так же счастливо и безопасно, как и вы когда-то. А вы начинали сходить с ума.
Опять же, очень хорошо для человеческого рода.
Даже без других детей эта перемена все равно бы казалась ужасной и даже более непостижимой; вы смотрели бы, как мать постепенно переносит свое внимание с вас на остальную жизнь, и не понимали бы, в чем провинились.
Так или иначе, то, что вы перестали быть центром внимания, было первым и самым мощным в серии эмоциональных триггеров, существующих, чтобы заставить вас следовать плану природы. Ваши будущие поступки предопределялись тем, что у вас отняли восхищение и любовь, которые так отчаянно были нужны, а также ужасными последствиями этого – не проходящим чувством утраты, восполнить которую вы старались в течение стольких лет.
Ваши страдания, рожденные этим предательством, соперничество и ревность, борьба за возвращение утерянной любви – все эти переживания, тяжким грузом ложащиеся на детей, совершенно необходимы для выживания человеческого рода. Они – та сила, что втягивает нас в биологическую гонку.
Почему я так уверена, что это биологические импульсы? Ну, всякий раз, когда встречаешь какую-то человеческую особенность – например, нарциссизм у маленьких детей – повсюду, даже в изолированных группах людей, почти не имеющих контактов с другими группами, можно предположить, что эта черта чем-то ценна для выживания, что она, сколько существует человечество, передается через поколения. За миллионы лет все сомнительные свойства и особенности наших предков выветрились, и в результате остались нынешние способы реагировать на мир вокруг.
Значит, то, что осталось, природе «нравится». Это оказалось полезным, и теперь это часть плана по защите всего рода.
Конечно, мы знаем, что не существует никакой дамы по имени Матушка Природа, которая носит гирлянды из листьев и решает, когда прийти весне. Но когда любые растения или животные выживают и процветают, это означает, что они передают дальше качества, которые помогут выживать и процветать и их потомкам. В таких случаях можно сказать, что природа или биология к этому благоволят. Ведь если какое-то свойство не дает отдельной особи успешно размножаться или препятствует заботе о потомстве, ее гены погибают вместе с ней и исчезают из общего генетического фонда.
Нарциссизм, таким образом, явно свойство выживания. Он очень полезен в младенчестве, потому что заставляет настойчиво держаться за родителей. Полезен и когда мы вырастаем – подталкивает заполнить любовную потребность в партнере. Нарциссизм снова пригождается, когда мы яростно защищаем своих детей, потому что они для нас гораздо более ценны, чем чужие. В результате нарциссизм оказывается важным союзником в войне за выживание представителей нашего вида.
Мы можем этого не осознавать, но борьба нашего биологического вида становится нашей борьбой.
Сами не осознавая, мы страстно хотим того, что нужно от нас нашему биологическому виду. Нам необходимо быть сильными, красивыми и умными, соревноваться за лучших партнеров и хватать самый большой кусок мяса для своего потомства. У нас полно побуждений и эмоциональных потребностей, которые нужно удовлетворять. И мы хотим получить удовлетворение!
Конечно, мы думаем, что ублажаем только себя. Однако, как только человек выполняет задачи, обеспечивающие выживание ему подобных, полезность этих неодолимых порывов резко уменьшается. Но в середине жизни драйв лишь слегка замедляется и прежние цели кажутся единственно достойными. Нас все еще тянет участвовать в соревновании, а этого уже не требуется.
И об этом мы тоже не знаем. Но знаем, что теперь все сложнее добывать лучших партнеров и самый крупный кусок мяса. И нас это не радует.
Для каждого существа в отдельности это выглядит жестоким, но для вида в целом отлично работает.
Довольно безжалостно, когда тебя вот так выкидывают из игры.
А может быть, жестоко для начала то, что мы в нее были призваны. Мы ведь отдали много сил и лет на благо человеческого рода и не имели возможности сосредоточиться на том, что мы – как личности – хотим от жизни. Но такова цена за то, чтобы жить. Без этого мы бы как минимум тут с вами не разговаривали.
Дело в том, что наше неудовольствие всем этим предполагается. Если бы получалось задерживаться в игре как можно дольше, стараясь сохранить молодость, не исключено, мы бы произвели на свет еще одного младенца.
Когда же гормоны окончательно иссякают, благосклонность биологии перемещается на членов группы, способных к размножению. Они одарены заманчивыми телами, густыми волосами и прочими чертами, привлекательными для спаривания и начинающими увядать после сорока. Даже здоровье этих более молодых и способных к зачатию участников сообщества охраняется сильной иммунной системой, в то время как нашему здоровью позволено слабеть.
А разве опытные старшие члены племени, которые наставляют и направляют остальных, не важны для выживания? Да, вероятно, важны. Но их количество должно быть сбалансировано по отношению к имеющимся ресурсам. Наверное, кто именно ценен для маленькой группы людей, было гораздо понятнее в древности, когда пищи не хватало, выбор партнеров был уже, когда много матерей и большинство младенцев умирали при родах, а продолжительность жизни была крайне мала. Мы живем настолько дольше сейчас, что эти закономерности нелегко разглядеть. Мы все ощущаем свою значимость, независимо от того, полезны мы своему биологическому виду или нет. И трудностей, таких как прежде, больше нет в нашей жизни, потому что мы на славу поработали над этим. Люди создали потрясающие технологии, чтобы избавиться от господства прежних правил. Достижения медицинской науки позволяют нам оставаться молодыми и жить гораздо дольше, чем наши предки. Природа по-прежнему может выронить нас из рук, но технологии зачастую ловят нас, прежде чем мы грохнемся оземь. Болезнь или несчастный случай, которые прежде убивали, теперь не окончательный приговор.
Однако факт остается фактом: в сорок нас начинают исключать из игры «кто популярнее», хотя мы все еще не прочь удовлетворять наши нарциссические потребности. В отличие от пещерных людей нам доступна роскошь волноваться о годах, ожидающих впереди и явно лишенных (как нам кажется) личных удовольствий. Столкновение нашего страстного стремления вызывать желание с убывающей способностью его вызывать настолько похоже на первые, эгоцентрические чувства младенца, что это невозможно не заметить.
И тем не менее в жизни есть периоды полного счастья и удовлетворенности, когда эти яростные битвы стихают почти совсем.
Приступы нарциссизма во всю мощь разворачиваются три раза за нашу жизнь. Между ними лежат своеобразные антракты.
