Коллектив авторов - Консерватизм и развитие. Основы общественного согласия
Принципиальным представляется вопрос, насколько такая социально-экономическая политика может считаться консервативной и чем считать синтез либеральных и консервативных начал в социально-экономической сфере: эволюцией консерватизма или компрометацией его базовых принципов? Данные экспертного исследования позволяют обозначить аналитическую рамку ответа на этот вопрос.
Повышение роли социально-экономических проблем в повестке дня консерватизма, действительно, стало отходом от «классической» консервативной традиции; эксперты расходятся в том, считать ли это скорее закономерностью эволюционного развития или его нарушением, однако первая точка зрения преобладает.
Эксперты подчеркивают, что рыночная экономика, свобода предпринимательства – это абсолютно консервативные ценности. Объективная необходимость повышения внимания к экономике, требующая, по словам эксперта, адаптации формы [консерватизма] при сохранении содержания, также не вызывает сомнений, если эта идеология хочет быть не историческим феноменом, а современным политическим явлением.
Дискуссионным является и вопрос, какая идеология в этом синтезе преобладала. Общая логика экспертов сводится к тому, что в экономической и социальной доктринах консервативных партий преобладали либеральные экономические воззрения, а саму Маргарет Тэтчер Милтон Фридман называл «либералом из XIX века», «скорее вигом, чем тори». Эксперты признают, что к классическому либерализму [такое политическое течение] гораздо ближе, чем нынешние либералы. Но вместе с тем они и консерваторы, поскольку стремятся в своей политике защитить экономику и частный бизнес от посягательств активистского, дирижистского государства. Другой эксперт еще более категоричен: Если вы хотите строить консерватизм на основе рыночной экономики, у него будут либеральные социальные ценности.
Активная роль консерваторов в создании социального государства (welfare state) тоже может показаться отходом от принципов старого консерватизма. Однако анализ мнений экспертов позволяет вычленить как минимум три отчасти пересекающиеся мотивации, побуждавшие консервативные политические силы к таким действиям.
Первый мотив – стремление к сохранению социального порядка (в том числе иерархии) в новых условиях, недопущению слишком острого социального расслоения. Эта задача становилась особенно актуальной с учетом вызовов тоталитаризма, коммунизма и «революционизма». Эксперты усматривают определенное противоречие со старым консерватизмом, поскольку консерваторы, с одной стороны, хотят сохранить ценности и восприятие этих ценностей, а с другой – хотят сохранить социальный порядок.
Генезис этой ценности в различных национальных моделях консерватизма происходил по-разному. В Германии, по оценке всех экспертов, социальное государство создавалось именно консерваторами: во-первых, именно из ощущения важности социальной ответственности и, во-вторых, социал-демократы той эпохи слишком сильно ориентировались на Карла Маркса, а потому оказались неспособными воспринять идею «государства всеобщего благоденствия». В Великобритании «государство общего благосостояния» строилось и правыми, и левыми, и правые принимали это и не попытались разрушить, когда консерваторы вернулись. Это была такая смесь патернализма и социал-демократических принципов.
Этот мотив усиливается желанием консерваторов переопределить общественную солидарность в условиях меняющейся ценностной структуры общества. В частности, в разных контекстах подчеркивалась такая функция социального государства, как помощь государства атомизированной или неполной семье. Немецкий эксперт подчеркивает, что важнее всего в вопросах семьи – это знать, что даже если у детей разведены родители, они не должны быть дискриминированы, бразильский обращает внимание на социальную роль с целью частичного замещения существующих ослабленных социальных сетей, особенно семьи, а французский рассказывает, как за одно поколение общество изжило дискриминацию детей из неполных семей.
Второй мотив – стимулирование людей к трудовой деятельности, оказание помощи социально уязвимым, чтобы дать им возможность зарабатывать своим трудом. Этот мотив наиболее сложен: с одной стороны, консерваторы считали, что лишь они смогут выстроить оптимальную систему. С другой стороны, именно в консервативном лагере чаще всего звучат инвективы против «иждивенчества» неимущих на доходах более благополучных членов общества. Это было свойственно начинателям рейганомики и тэтчеризма, а сегодня распространено, например, в Партии чаепития в США или в контексте антимигрантских инициатив нового консерватизма.
Британский эксперт напоминает, что Беверидж [либерал, входивший в правительства консерваторов], автор понятия «государство общего благосостояния»… не хотел, чтобы государство платило за то, что люди бездельничают, он хотел, чтобы государство вмешивалось и помогало людям встать на ноги и работать. Американский эксперт так формулирует противоречие: Традиционное стремление «экономических консерваторов» – устранить все «лишние» расходы, которые мешают экономическому росту, наталкивается на понимание, что в современной экономике нельзя лишить людей сетки социальной защиты.
Третий мотив – рациональное осознание полезности государственной поддержки сфер образования и здравоохранения для обеспечения эффективности национальной экономики. Британский эксперт подчеркивает: Лучшее условие для развития свободного капиталистического рынка, а также независимости и индивидуальности людей – это как раз наличие государственного здравоохранения, бесплатного образования, чтобы у всех были равный стартовый уровень и равные шансы. Это не чисто консервативная идеология, но консерватизм в Великобритании никогда не был абсолютно идеологически чистым.
Особую роль сыграл консерватизм в модернизации стран третьего мира. Отчасти тут допустимо сопоставление с Испанией (засилье «старого» консерватизма, опирающегося на земельную аристократию, поддержка авторитарного режима и противостояние угрозе коммунизма), но разница – в еще более низком уровне социально-экономического развития и более острых проблемах модернизации.
И в прошлые десятилетия, и сегодня в латиноамериканском консерватизме (в нашем случае – бразильском, но эксперты указывают на аналогичную ситуацию в Аргентине и Уругвае и более неолиберальную модель консерватизма в Чили) наблюдалось противостояние охранительных и развивающих тенденций. До демократизации, по оценке бразильского эксперта, консерваторы делились на два течения: В случаях резкой поляризации политического спектра, как на последних президентских выборах, выявилось реальное сплочение между политическим и моральным консерватизмами. Последний представляет собой «охранительное» течение, но эксперт акцентирует внимание на другом, которое именует бёркинианским. В него входят, по его словам, либеральные консерваторы, провозглашающие себя представителями «модерна», критикующие анахронизм левого этатизма. Оно дистанцируется от прошлого и стремится добиться того же уровня «модерна», «современности», как в Западной Европе и США. Иными словами, в Латинской Америке даже консерваторы хотят называть себя «модернизаторами».
По мнению другого бразильского эксперта, такая эволюция консерватизма была прямо обусловлена шедшими модернизационными процессами: Консерваторы были вынуждены адаптироваться, что было для них весьма сложной задачей, так как модернизация непосредственно связана с изменениями в социальных структурах… Провал тоталитарных и авторитарных режимов в Европе и в Америке привел к его обновлению. Многие консервативные мыслители стали приверженцами демократических идеалов.
Социально-экономическая политика правящих консервативных партий имеет как общие черты, описанные выше, так, разумеется, и немалые различия. Остановимся на двух существенных моментах: степени согласия или разногласий по этому поводу в самом консервативном лагере, а также правомерности понятий «правого» и «левого» консерватизма.
Само по себе употребление определения «левый» применительно к консерватизму представляется спорным. По совокупности своих политических ценностей и позиций консерватизм – по определению – правое течение. По мнению большинства наших экспертов, различия между правыми и левыми тенденциями в консерватизме не следует преувеличивать: акценты в политическом курсе меняются в зависимости от социально-экономической конъюнктуры и не несут угрозы раскола консервативного лагеря. Курс может меняться даже при правлении одной и той же администрации или кабинета министров.
