Мария фон Франц - Кошка. Сказка об освобождении фемининности
Самой потрясающей оказалась история об изобретении лука и стрел, которую рассказали австралийские аборигены. Согласно их преданию, Человек-Радуга, который жил в Стране Грез и может считаться одной из первых архетипических фигур, спустился на землю, а жена обняла его, повиснув у него на шее. Это была тетива. А Человек-Радуга вместе с женой превратился в лук с натянутой тетивой. Спустившись на землю и позволив людям посмотреть на свои объятия, они тем самым дали возможность аборигенам изобрести лук. Человек-Радуга вместе с женой исчезли в земле, но с тех пор у жителей Австралии появились лук и стрелы.[12] Эта легенда может служить прекрасной иллюстрацией того, как рано у человека появилось ощущение изобретения. Плавка железа, ковка мечей тоже сопровождались чрезвычайно важными магическими ритуалами и всегда считались сакральным, божественным деянием, то есть чудом.[13]
По этой же причине и корабль обладает сущностью чудесного человеческого изобретения, но это изобретение снизошло от богов и по сути является божественным откровением. Следовательно, такое изобретение обладает нуминозным качеством. Корабль плывет через воды бессознательного. Как известно, вода чаще всего символизирует коллективное бессознательное, а значит, корабль всегда символизирует средство, которое помогает вам держаться на плаву и не дает утонуть в бессознательном. Таким спасительным кораблем могут быть любая философия, религиозное учение или культурная традиция. Если мы, не подготовившись, отправимся в путешествие по бессознательному, то утонем.
Одним из таких кораблей является юнгианская психология. Юнг построил «корабль», создав некоторые гипотезы, на которые можно опереться при потере психологической ориентации. Цели вам грозит опасность утонуть в бессознательном, оказаться в состоянии сильной инфляции, одержимости или, наоборот, в подавленном эмоциональном состоянии, психологические концепции Юнга могут помочь. Например, аналитик может сказать пациенту: «Теперь вы оказались в состоянии инфляции». Или же, интерпретируя сновидения, мы можем сами удержаться на плаву и помочь пациенту не утонуть. Все учения и традиции имеют определенную ценность, поскольку предотвращают полную дезориентацию человека, которая обычно происходит под воздействием бессознательного; человек становится психологически дезориентирован, иначе говоря, он тонет в бессознательном.
Итак, королева хочет поехать на карете, которая тоже является символом. Карета или колесница также обладают фемининной природой. Они ассоциируются с Солнцем, Луной, а во многих традиционных поверьях Солнце, Луна и звезды едут по небу на колеснице или плывут на лодке. У Феспида Дионис прибыл в Афины на колеснице, представлявшей собой ладью, которая на колесах въехала в город. Интересно, что королева хотела ехать по земле в карете, но король заявил, что строит для нее специальный корабль. О странной тревожности королевы мы уже упоминали. Как правило, когда женщина становится беременной, она желает пребывать в покое, но королева, наоборот, не может оставаться на одном месте. Мы упоминали и том, что, наверное, королева ощущает свои ограничения и должна что-то уяснить для себя. Можно сказать, у нее проявляется бессознательное побуждение к поиску. По существу, она отправляется в ночное морское путешествие.[14]
Но королева хочет ехать по земле, а король заявляет, что ей следует отплыть на корабле. Что это значит?
Если королева поедет в карете по земле, она останется в поле сознания, ибо мы в основном стоим на земле, это известная нам территория. Поэтому если королева желает проехаться в карете вокруг парка, значит, она хочет оставаться в привычной ей области сознания. Но интуиция короля развита лучше. Он понимает, что должно произойти что-то большее: из бессознательного должно появиться нечто. Это странная идея, так как гораздо опаснее посылать жену плыть на корабле в открытом море. Но король предпочитает пойти на риск. Он даже предупреждает жену, что она должна вернуться домой беременной! Это мы уже обсуждали; не исключено, что он просто хочет от нее избавиться. В крайнем случае можно сказать, что у короля по отношению к королеве существует амбивалентная установка. Но у него явно произошел верный инсайт: в данном случае нужны более сильные средства, например, ночное морское путешествие, которое имеет связь с бессознательным. В море полно чудовищ и разных богов; оказавшись в море, можно приплыть к неведомым мифическим берегам или неизвестным островам, где живут боги и демоны. Итак, король дал заметный толчок развитию сюжета. Нам нужно совершить путешествие в ту область реальности, которая является неизвестной и нуминозной, если мы хотим плодородия и обновления, ибо королевский отпрыск всегда символизирует возможность обновления.
Прежде чем мы вновь окажемся на корабле, мне хотелось бы установить его связь со следующим символом — дворцом Пресвятой Богородицы. В те времена, когда начинается Евангельское повествование, Дева Мария была у себя дома, в Назарете, в Галилее. В исторических документах I века нашей эры о ее происхождении не сохранилось совсем никаких сведений. В молодости она была женой Иосифа и стала матерью Иисуса Христа. То, что у нее впоследствии были другие дети, подтверждается в Евангелии от Матфея, 1:25 («И не знал ее [Иосиф], как наконец родила она ему Сына Своего первенца, и он нарек ему имя Иисус»). В Священном Писании говорится о том, что она следовала за нашим Господом. Она присутствовала при Его распятии, и тогда Иисус попросил ее позаботиться об апостоле Иоанне, 19:26, 27 («Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе».) К этому времени Иосиф внезапно умер. Богородица упоминается в Деяниях Апостолов (1:14) в связи с теми, кто продолжал молиться в Иерусалиме вместе с апостолами между Вознесением Христа и Пятидесятницей («Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с Матерью Иисуса и с братьями его»). В Новом Завете нет ни одного упоминания о времени ее смерти и месте захоронения.
Напоследок нужно сказать, что феномен Вечной Девственности не имел никакого значения в глазах евангелистов, и нет никакого свидетельства, что о ней где-то упоминается в рамках учения католической церкви в первые три века нашей эры. Напротив, для Тертуллиана факт замужества Марии после рождения Христа был весомым аргументом в пользу реальности Воплощения, опровергающим суждения гностиков, а Ориген ссылался на братьев Господа как на ересь, которую он опровергал и с которой боролся. Доктрина Вечной Девственности, хотя и является очень древней, по сути, не католического происхождения. Во II веке было написано Протоевангелие от Иакова, которое считалось допустимым для чтения. Согласно этому очень древнему источнику, который фактически стал основой более позднего Liber de Marie et Christi salvatoris and Evangelium de nativitate Mariae,[15] отца Марии звали Иоахим. С трех до двенадцати лет «Мария жила в Храме, и будто бы голубь точно жил там и получал пищу из рук ангела». По достижении брачного возраста пасторы приставили к ней стражей, которыми стали некоторые из вдов Израилевых, «чтобы она не смогла осквернить святость Господа»,[16] а Иосиф, пожилой семейный человек, благодаря своей роли стал чудесным символом. Спустя некоторое время случилось Благовещение.
Когда стало известно о беременности Девы Марии, они вместе Иосифом предстали перед первосвященником, и хотя совершенно искренне говорили о своей невинности, были оправданы лишь после того, как подверглись испытанию Господа (Числа 5:2): «Повели сынам Израилевым выслать из стана всех прокаженных, и всех имеющих течение и всех осквернившихся от мертвого». Физиологическая девственность Девы Марии стала важна для отцов церкви только в IV веке, например, для отца Амвросия, который увидел в строках Ветхого Завета (Иез.: 1–3) свидетельство пророчества столь великого таинства: «И привел он меня обратно ко внешним воротам святилища, обращенным лицом на восток, и они были затворены. И сказал мне Господь: ворота сии будут затворены, не отворятся, и никакой человек не войдет ими, ибо Господь, Бог Израилев, вошел ими, и они будут затворены. Что до князя, он, как князь, сядет в них, чтобы есть хлеб пред Господом; войдет путем притвора этих ворот, и тем же путем выйдет».[17] Несмотря на то, что много апокрифической литературы исходит от ранних сект, в которых постоянно говорилось о Ее «непорочности перед Господом», весьма вероятно, что доктрина о Ее абсолютной безгрешности нуждалась в постоянном одобрении. Можно процитировать много фрагментов высказываний авторитетных отцов церкви, которые свидетельствуют о том, что сначала эта доктрина вовсе отсутствовала в католичестве.
