Гипноз. Истории болезни моих пациентов - Владимир Михайлович Бехтерев
Предметы, которые были расположены на столе, были перенесены на билетики в свернутом виде в шляпу, из которой их вынимал затем один из врачей, следивший в то же время за всеми условиями опытов, и, не раскрывая, передавал их мне. Развернув билет и увидев написанное на нем обозначение предмета, я либо сам брал осуществление опыта, никому не говоря о задании, либо передавал билетик для осуществления опыта своему соседу. Самый опыт заключался в том, что каждый из нас усиленно представлял себе лежавший на столе предмет, соответствующий обозначению в полученном билетике; девушка же должна была обозначать, какой предмет был задуман. Вот результаты опытов: на столе разложены семь простых предметов. Задумывает Д. Последовательно сделано шесть опытов, из них все были вполне удачны, то есть предмет каждый раз отгадывался девушкой безошибочно, и только в одном случае он был отгадан не сразу, а после первого неверного отгадывания было предложено тотчас же повторить опыт, который и привел на этот раз к положительному результату.
В другой серии опытов мы взяли 12 предметов столь же простых, как и в первом случае (спичка, карандаш, крючок, зубная щетка, бумажка, чернильница, ключ, раковина, папиросы, коробка, электрическая лампочка, пепельница). Шесть новых опытов произведены Д; из них в первых трех он был отделен большим металлическим экраном ½ арш. высоты и 1 арш. ширины), причем в обоих случаях я сидел непосредственно рядом с ним. Закрытые бумажки с названиями предметов, как и ранее, складывались в шляпу и затем каждый раз непосредственно перед опытом вынимались научным сотрудником И. Левом и непрочитанными передавались предварительно мне. После того, как я проглядел данную мне записку, она молча передавалась мною Д., который сосредоточивался на ней, усиленно представляя соответствующий предмет и намерение взять его со стороны девушки. Результаты на этот раз оказались следующие. В трех первых опытах было дано три задания: коробка, бумажка и щетка; из низ коробка и бумажка были отгаданы сразу, а щетка тоже была отгадана, но после первого неудачного обозначения и предложения повторить опыт. Из других трех опытов с заданием – раковина, щетка, ключ – все три последовательно были отгаданы с первого же разу.
Следующие мои пять опытов были во всяком случае также достаточно убедительны. Постановка опытов с той же изоляцией ширмами, на том же расстоянии около трех сажен и с лицом, обращенным в обратную сторону. Подаваемые мне билетики я развертывал, чтобы сосредоточиться мысленно на предмете; после же опыта я передавал записку для контроля третьему лицу. Из упомянутых пяти опытов два были неудачны, остальные три удачны, то есть были отгаданы девушкой, причем в двух случаях со второго раза, а в одном с первого раза.
При удалении на десять шагов в другую комнату, при закрытых дверях, были сделаны опыты при восьми предметах, разложенных на столе, с тою же девушкой; причем из четырех опытов, сделанных Д., удачных было два при задании – лампочка и окурок, – причем окурок был отгадан не совсем сразу, а после того, как девушка спросила – «не лампочка ли?», когда же ей сказали «нет», то она тотчас же определенно ответила «тогда – окурок». Из моих же двух опытов один опыт оказался удачным, другой же неудачным. Надо заметить, что в этих опытах избегалось их повторение при неудаче. Таким образом, и в этих опытах с внушением из другой комнаты при закрытых дверях приблизительно наполовину результаты оказались положительными, что, без сомнения, не может быть объяснено ни теорией вероятности, ни чем-либо иным.
Интересно отметить, что на вопрос, почему отгадчица берет при опытах тот или другой предмет, она пояснила, что ей предмет представляется со всею ясностью; в другой раз она заявила, что ей представляется ясной одна половина всех разложенных пред ней предметов и из нее один особенно ясно и что ее как будто толкает его взять.
Обращает при этом внимание тот факт, что, если экспериментатор первоначально остановился на одном предмете, а затем перешел на другой, то ей часто представляется первый предмет.
Аналогичные опыты были производимы и над другими объектами при одинаковой обстановке и дали также положительные результаты. Они будут опубликованы в другом месте.
Все вышесказанное приводит к выводу, что опыты с так называемым «мысленным» внушением, или, точнее, с непосредственным индуцированием удаются как на нервных людях, так и на животных. А это убеждает нас в том, что и в толпе кроме взаимовнушения и так называемой заразы, вызывающей непосредственное подражание, должен действовать еще особый фактор в виде прямого воздействия путем непосредственной передачи возбуждения центров одного индивида соответствующим центрам другого индивида. Входить в выяснение самого способа передачи мы здесь не будем, ибо это выходит за пределы нашей задачи, но все же иные намечаются уже пути, по которым надо идти, чтобы найти правильное объяснение возможности упомянутой передачи в форме непосредственного воздействия.
Я имею здесь в виду новейшее исследование академика Е. Лазарева («Recherches sur la théorie ionique de l’excitation») относительно ионической теории возбуждения, а также относительно доказанного еще ранее у нас колебания токов действия мозговой коры при ее функционировании76. При этом колебания электрической энергии, которыми сопровождается возбуждение коры и проводников, должны неизбежно сопровождаться развитием герцевских лучей, которые, как известно, передаются в разных направлениях.
Итак, убеждение словом, взаимовнушение, зараза путем подражания и прямая индукция – вот факторы, которые действуют в каждом собрании как в едином коллективе, объединенном одним общим настроением или одним лозунгом.
В заключение мы остановимся еще на некоторых факторах, имеющих особое значение при образовании коллективов.
Общеизвестно, что биологические факторы, как, например, потребность питания, приводят к социализации в интересах добывания пищи. Такую же цементирующую роль представляют собой потребность самосохранения, которая сплачивает разных людей и разные группы в целях сотрудничества и в интересах самообороны и нападения. Половая функция равным образом приводит на почве телесной связи к связи «духовной», которая обычно даже предшествует физической связи. За союзом брачным может последовать семья, которая образует естественное единство в силу и материальной, и «духовной» зависимости членов семей друг от друга, являясь для детей до полного их возраста по преимуществу односторонней. В дальнейшем дело идет
