Сергей Рубинштейн - Бытие и сознание
Для того чтобы очертить предмет психологической науки и определить область психологического исследования, необходимо уяснить себе следующее: изучение психического склада нации, класса и т. д., поскольку их психический склад выявляется из исторического развития их культуры и характеризует ее как историческое целое, безотносительно к психическим свойствам того или иного индивида, относится к историческому материализму, к общественно-исторической дисциплине, а не к психологии. То же можно сказать и о психологии того или иного класса, поскольку она выявляется путем изучения его роли в классовой борьбе, в ходе революционного движения и относится к классу как к предмету общественно-исторического исследования, безотносительно к психическим свойствам тех или иных индивидов.
Говоря об историческом развитии психики применительно к задачам психологического исследования, нужно иметь в виду, что исторически изменяющиеся психические свойства людей реально формируются в процессе индивидуального онтогенетического развития и лишь в качестве таковых они могут стать предметом психологического исследования. Собственно психологическое исследование, как правило, имеет, таким образом, дело с формированием психики в одних определенных исторических условиях, которые в психологическом исследовании принимаются как данное. Только изучая психику людей того поколения, на время жизни которого падают большие исторические сдвиги, ломка одного и зарождение другого общественного строя, психология реально имеет дело с перестройкой психологии людей. Эта перестройка выступает здесь в ходе самого индивидуального онтогенетического развития. В исторические эпохи, предшествующие этим революционным периодам и следующие за ними, психология имеет дело с закономерностями онтогенетического процесса развития индивидов, совершающегося в каких-либо одних общественно-исторических условиях.
Сопоставление результатов этого развития в разных общественно-исторических условиях есть уже дело исторического исследования.
Психологическая наука изучает, конечно, отнюдь не только сугубо индивидуальные черты человека. Этими сугубо индивидуальными чертами как таковыми психология как наука интересуется меньше всего. Она изучает общечеловеческие психические свойства индивида и может также изучать и особенные, типологические черты психики, свойственные ему как представителю определенного общественного строя, класса, нации. Но какие бы психические свойства ни изучала психология, она всегда изучает их на конкретном индивиде в неразрывной связи со всей рефлекторной деятельностью его мозга, с ходом его индивидуального развития . Результаты, полученные на конкретном индивиде, психология, как и всякая наука, вправе обобщать и переносить на представителей той иди иной общности людей – постольку, поскольку их на это уполномочивают вскрытые в ходе исследования зависимости. Обнаружив на данном индивиде (или данных индивидах) закономерную зависимость определенных психических свойств от определенных условий жизни, которые являются общими для соответствующей общности людей, нации, классов, представителей того или иного, прежде всего нашего советского общественного строя, психолог вправе сделать соответствующее обобщение.
При этом собственно психологическим исследование является в меру того, как оно вскрывает самый процесс отражения тех или иных условий жизни, определяет то, как происходит процесс перестройки психологии людей в новых условиях жизни, в каком преломлении эти общие условия должны выступить применительно к индивидуальному развитию, к индивиду такого-то возраста или уровня развития, таких-то индивидуально типологических особенностей. Именно знание закономерностей этого процесса – процесса отражения – определяет ограниченный, но специфический вклад, который может внести в дело коммунистического воспитания психологическая наука.
5. Роль психических явлений в детерминации поведения
До сих пор речь шла, в основном, о том, как детерминируются психические явления. Но сказать о том, как они детерминируются материальными условиями жизни, еще не значит сказать, как они включаются в закономерную связь жизненных явлений. Для того чтобы полностью ответить на этот вопрос, надо еще выяснить, какова их собственная роль в ходе жизни.
Основное положение, которое при этом нужно себе уяснить, заключается в том, что не признание, а отрицание действенной роли психического ведет к индетерминизму, к прорыву детерминизма в понимании человеческой жизни, человеческого поведения . Нельзя реализовать детерминизм в понимании человеческого (и не только человеческого) поведения, если не включить психику во взаимосвязь причин и следствий, которые в ходе жизни непрерывно меняются местами. Поведение человека детерминируется внешним миром опосредствованно через его психическую деятельность. Поведение разных людей и даже одного и того же человека во внешне одной и той же ситуации бесконечно многообразно. Механистическая попытка непосредственно связать поведение человека с внешней ситуацией по схеме стимул – реакция безнадежна. Такое понимание детерминизма своим явным несоответствием фактам и создает почву для защиты индетерминизма. Внешние воздействия на человека преломляются через внутренние психологические условия. Не учитывая этих последних, нельзя прийти к детерминистическому пониманию действий человека. Эпифеноменалистическая концепция, согласно которой психические явления – это лишенные всякой действенности спутники физических (физиологических) явлений, есть побочный продукт механистического материализма. Она является, по существу, выражением неспособности механистического детерминизма понять, что все явления в мире включены в единую всеобщую взаимосвязь.
На отрицание роли психического в детерминации поведения толкает скрытая идеалистическая или дуалистическая предпосылка, согласно которой психическое обособлено от материального мира. При таком понимании психического его участие в детерминации каких-либо явлений неизбежно означало бы прорыв в детерминированности материальных явлений друг другом. Но отвергнуть нужно не включение психического в детерминацию человеческого поведения, а понимание психического, превращающее его в нечто обособленное от материального мира. На самом деле обусловленность поведения психической деятельностью (в силу отражательного характера психического) опосредствует его зависимость от объективного мира. При этом психическое опосредствование никак не является простым дублированием внешнего мира; в таком случае оно не давало бы никакого нового, специфического эффекта и, значит, оставалось бы «эпифеноменом». Опосредствуя детерминацию жизни и деятельности людей внешним миром, объективными условиями, психическое отражение бесконечно увеличивает их детерминирующие возможности. Посредством психического в форме знания о бытии, о мире поведение людей детерминируется не только наличным, но и сейчас отсутствующим – не только ближайшим окружением, но и событиями, совершающимися в самых удаленных от нас уголках мира, не только настоящим и прошлым, но и будущим. Когда, познавая закономерности развития природы и общественной жизни, мы получаем возможность предвидеть дальнейший ход событий, мы вводим будущее в детерминацию нашего поведения. Всякий вообще акт познания мира есть вместе с тем и введение в действие новых детерминант нашего поведения . В процессе отражения явлений внешнего мира происходит и определение их значения для индивида и тем самым его отношения к ним (психологически выражающегося в форме стремлений и чувств). В силу этого предметы и явления внешнего мира выступают не только как объекты познания , но и как двигатели поведения , как его побудители , порождающие в человеке определенные побуждения к действию, – мотивы . Таким образом, психическое играет реальную, действенную роль в детерминации деятельности людей, их поведения и вместе с тем оно не является фактором, действующим обособленно от бытия.
Сказанным намечаются некоторые общие философские предпосылки, обусловливающие возможность признания реальной действенной роли психического. Но, для того чтобы эта возможность была реализована, нужно еще понять, как фактически, конкретно осуществляется эта реальная действенная роль психического в детерминации поведения. Тогда лишь с эпифеноменализмом будет действительно покончено.
Ключ к решению самых сложных и больших проблем лежит обычно в очень простых и массовидных фактах. Все дело в том, чтобы увидеть эти проблемы и эти факты, на первый взгляд как будто далекие друг от друга, в их связи, в надлежащих соотношениях друг с другом.
