Александр Лоуэн - Любовь и оргазм
Для невротической личности чрезвычайно трудно воспринять отрицательные последствия поведения, которое «Это» воспринимает как самозащиту. Женщина-ребенок не понимает, что отвержение мужчины – это свойство ее собственной личности. Женщину-сестру ослепляет факт, что роль компаньона и сподвижника отрицает мужской сексуальный интерес к ней. «Истерическая женщина» принимает этот интерес, но бессознательно чувствует, что он не может быть связан с любовью. Отрицание негативного чувства выражается заботой о сексуальном партнере. В своем воображении ум женщины рисует себе мужчину, который настаивает на том, чтобы она играла эти роли. Конечно же, она и выбирает себе именно таких мужчин, которые настаивают на этом.
4. Коварство невротических тенденций в браке ярче всего проявляется в супружеских проблемах женщины, которая играет по отношению к мужчине роль матери. Я консультировал молодую женщину, которая находилась в подавленном состоянии, возникшем после потрясения, связанного с расторжением брака. Несколько позже я познакомился с ее бывшим мужем, который утверждал, что на самом деле никогда не любил ее, что теперь он любит другую. В подтверждение своей позиции он говорил, что на протяжении последних пяти лет увлекался несколькими женщинами, а жена знала об этом. Трагедия этой ситуации заключается не только в чувстве утраты и обмана, но и в том, что развод причинил боль двум дочкам, которые были привязаны к отцу. Рут, моя пациентка, никак не могла понять, как муж мог так безответственно поступить с семьей и почему он захотел уйти от нее, ведь она посвятила себя ему. Рут полагала, что муж нуждается в ней. Он, по ее словам, был незрел, у него не было собственного мнения. Она была уверена, что его спасение – в браке и семье.
Рут была чуткой, интеллигентной, но непривлекательной женщиной. Причем собственная внешность практически не заботила ее, поскольку она опиралась скорее на свою покровительственность к мужчинам или на свою здоровую природу, а не на сексуальность. До женитьбы она не имела половых связей, хотя и не была «девушкой без кавалера». Секс в браке никогда не вызывал у нее оргазма, но она наслаждалась близостью. Сексуальный отклик усилился после того, как она узнала о его внебрачных связях с женщинами. Несмотря на то, что Рут знала о его связях, она уверяла, что очень любит его. Он не понимал, по каким причинам она продолжала быть настолько преданной и так отдавать себя ему. Он чувствовал, что Рут зависит от него, так как не очень хороша собой. Моя больная соглашалась с его критикой, когда он говорил, что она цепляется за него, и принимала его призыв встать на собственные ноги. Ее первая попытка продвинуться в этом направлении была успешной. Она позволила ей взглянуть на себя как на личность по– новому. К сожалению, она потерпела провал через два месяца.
Крушение этого первого ощущения независимости и зрелости указало на необходимость более глубокого анализа личности Рут. Я подчеркнул, что она играла для мужа роль матери: она чувствовала себя зрелой рядом с его незрелостью, она предлагала помощь и поддерживала его, а также предоставила бы ему сексуальную свободу, если бы он остался с ней. Рут согласилась с такой интерпретацией ее позиций. Она сознавала, что склонна быть матроной, хотя ей было всего тридцать лет. Рут не понимала, как можно играть роль матери, поскольку ее отношения с отцом всегда были «прекрасны».
«В моем отце, – рассказывала она, – всегда было для меня что-то недосягаемое. Каждый вечер я усаживалась к нему на колени и он читал всякие забавные истории. Я полагаю, что наиболее безопасно чувствовала себя именно в эти моменты. Папа всегда обожал меня, а я – его. Я могла делать, что хотела, он никогда не возражал. С ним было очень уютно. Некоторые мужчины посчитали бы его слабым, но он был очень силен. Мама могла пытаться что-то возразить, но если папа топал ногой, все было так, как он считал нужным, и это принималось без возражений».
Тесные отношения между отцом и дочерью продолжились и когда она подросла и сохранились в настоящее время. Рут заметила: «Даже сейчас мы близки с ним и поддерживаем друг друга. А вот маму я до сих пор не могу обнять. Я не испытываю к ней никаких теплых чувств».
Рут сослалась на два случая, которые свидетельствовали, как по– разному она строила свои отношения с родителями. «Самое раннее воспоминание – я прыгаю с крыльца в папины руки. Мне, должно быть, года два. Мне очень нравилось это занятие. Я не боялась. А вот иное, что я помню, – как я полощу рот мыльной водой, потому что нагрубила матери. С малых лет меня приучили не дерзить взрослым. Это запомнилось навсегда». Эти воспоминания раннего детства говорят о том, что Рут привлекал отец, а вот отношения с матерью были враждебными. Проблему Эдипова комплекса, развившуюся в такой ситуации, разрешить нелегко.
Когда Рут была молодой девушкой, у нее было два качества, которые производили впечатление на людей: взрослое поведение и нескладная внешность. Рут вспоминала: «Обо мне всегда говорили: „Она надежна не по летам“. Никто не критиковал мое поведение, и все считали, что мой недостаток – внешность. Я была наглядным пособием на тему „этот неуклюжий гадкий утенок“. Мать всегда жаловалась подружкам, что я, наверное, никогда не выйду из этого состояния. Всю семью ужасал факт, что я унаследовала от отца его крупные руки и рот».
Нет сомнений, что именно нескладная внешность Рут повлияла на ее преждевременно наступившую зрелость. Играла ли она роль матери, потому что избегала сексуальной вовлеченности в отношениях с отцом? А возможно, что она повзрослела настолько быстро, заменив своему отцу мать и заняв ее место сексуального объекта? Рут никогда не обладала внешней грацией, что характерно для девочек, которые сознают свои эротические чувства к собственному отцу.
Ей исполнилось тринадцать, когда родилась сестренка. Мать вернулась на работу через неделю после возвращения из больницы, в которой находилась, поскольку у нее было кровотечение. «Это было вовсе неплохо, – сказала Рут, – я сама просила об этом. Это делало меня значимой. Но в результате от меня требовалось, чтобы каждый день, возвратившись из школы, я ухаживала за малышкой». Рут не противилась, и это продолжалось, пока она училась в старших классах, являя ту меру, в которой она приняла на себя роль матери.
Добившись с помощью лечения понимания неразрешенной проблемы Эдипова комплекса, Рут частично осознала свои сексуальные чувства к отцу. Поскольку она идеализировала его, возникало сильное сопротивление, не позволяющее понять этот момент. Рут предполагала, что отец был не совсем таким, как она себе его воображала, но суть своей личности и собственные затруднения она улавливала с трудом. Затем, некоторое время спустя после этого продвижения, у Рут произошел случай, открывший ей глаза. Она встретила мужчину, чья личность имела те же особенности, что и у ее бывшего мужа. Она вступила с ним в половые отношения, но поняла, что он был «несмышленым маленьким мальчиком», который нуждался в понимании и материнском отношении. Она сказала: «Меня всегда привлекали мужчины такого типа. Это сохранялось, потому что они не хотели от меня секса. Поэтому, хоть я и возбуждалась, но чувствовала себя сохраненной. Мой подход к мужчинам был таким: „Поведай Рут свои печали“. Я боялась увлечься настоящим мужчиной».
Тем временем Рут изменила «надежную» позицию и вступила в половые отношения еще с одним мужчиной. Она сказала: «Это было очень хорошо. Я достигла вагинального оргазма, но когда он ушел, я начала дрожать и рыдать, повторяя: „Папа! Папа!“ Я чувствовала себя маленькой девочкой. Хотела ли я, чтобы пришел отец и защитил меня? Я чувствовала себя ужасно одинокой и покинутой. Я чувствовала желание вернуться назад и снова превратиться в маленькую девочку и больше не сталкиваться с ответственностью, которая лежала на мне. Вот почему я звала отца.
«Я поняла, что это переживание и показало мне того отца, которого я хотела. Мой папа всегда мог добраться до самых глубинных уровней моего существа, где я была очень уязвима. Я прижималась к нему в кровати. Боялась ли я, что если позволю себе какие-то сексуальные чувства к нему, то он отвергнет и покинет меня?
Моего отца можно было бы назвать несмышленым маленьким мальчиком. Я чувствовала, что все женщины в его жизни руководили им и использовали его. Его отец умер, когда папе было четыре года. Мать была сильным, доминирующим типом и играла на его привязанности к ней. Она требовала, чтобы он заботился о ней. Моя мать ненавидела свекровь, но во многом была на нее похожа. Она тоже доминировала, причем очень тонким образом. Потеряла ли я уважение к отцу, потому что он занимал позицию маленького мальчика? Моя мать была помешана на деньгах, и все мы, дети, чувствовали, что занимаем второе место после них. Она была очень амбициозна. Я пыталась стать матерью своему собственному отцу и взять на себя заботу о его нуждах: мне было жаль его».
