Обнимая Возлюбленного. Отношения в паре как путь пробуждения - Стивен Левин
Расслабься, так чудесно,
Что мы сегодня вместе.
48
Кто здесь главный?
Власти ищут только из чувства беспомощности. Чтобы скрыть гигантское сомнение в том, что хоть кто-то в этом мире обладает стабильностью и устойчивостью, мы скрываем ощущение собственной неправильности, как и все другие люди. Мы цепляемся за власть, чтобы спрятать то и дело возникающее ощущение, что наша душа – это бурный поток. Мы пытаемся как-то облагородить берега бурлящего водоворота.
В раннем детстве, научившись контролировать себя, мы научились не пачкать одежду. Немного повзрослев, мы стали устанавливать границу неконтролируемому потоку. Находясь в тайном заговоре со страхом, который порождён неподконтрольным непостоянством реальности, мы стремимся к власти. Когда мы пытаемся контролировать настоящее, оно ускользает из наших рук, и мы испытываем разочарование, недоверие и страх, которые вызывают потребность в безопасной территории, на которой можно укрыться. Когда мы покидаем безопасную территорию, мы часто чувствуем, что «теряем контроль». В силу отождествления с беспомощностью, жаждущей контролировать реальность, взрослые люди становятся стариками. Наше стремление к контролю определяет границы рая и ада. Мы воображаем, что рай – воплощение порядка и контроля, образец безопасности. И мы называем адом то, что не поддаётся контролю. Напомню, что Сартр определял ад как безвыходность, отсутствие контроля. Даже в Аду Данте над аркой, ведущей в нижний мир, написано: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Эти слова – не проклятие, а благословение, способное преобразить ад в небеса. Они побуждают отпустить всякие привязанности, что позволяет принять происходящее. Осознать, что одно из болезненных состояний, которое мы небрежно называем «надеждой», – безнадёжная реакция на беспомощность, чувство, что мы не можем контролировать ситуацию, недоверие к настоящему, которое заставляет нас желать другого будущего. Тогда оставить надежду, построенную на страхе, устремиться к почве уверенности, доверия происходящему – значит преобразить адские мучения в божественное блаженство.
Отпускать и с доверием делать следующий незаметный шаг за собственные пределы – значит открывать живую истину, благодаря прекрасному неведению обнаруживать её проявления. Это значит оставлять позади недоверие, свойственное малому уму, и открываться реальности, которая, возможно, ждёт за следующим неведомым поворотом, чтобы большой ум мог изумляться неповторимости каждого движения. Малый ум молится о том, чтобы всё было под контролем. Однако с точки зрения большого ума – это вторжение в реальность. Когда мы культивируем доверие через «отказ от понимания», нас может посетить благодать – проблеск невероятного процесса, который порождает все мысли и формы жизни. Тогда человек обретает уверенность, позволяющую ему отказываться от контроля и всем сердцем принимать даже страх, который тщетно стремится господствовать над непостоянством.
Работая с физической болью, можно непосредственно соприкоснуться с удивительными тайнами природы страдания, порождаемого контролем.
Когда мы пытаемся контролировать свою боль, напрягаемся в ответ на неё, изгоняем её из своего тела, наша жизнь превращается в постоянное бегство. Боль становится страданием. Многие годы на семинарах мы предлагали выполнить следующее упражнение: мы просили участников группы занять чрезвычайно неудобное положение и просили их удерживать его в течение пяти минут. Поначалу, когда неприятные ощущения вызывали мышечное напряжение и некоторую боль, мы с чувством обращались к группе: «Боритесь с болью! Ни в коем случае не поддавайтесь ей. Сопротивляйтесь ей! Сопротивляйтесь!» Когда люди изо всех сил пытались контролировать боль, стоны боли, наполнявшие помещение, становились громче и сливались в хор, полный страха и трепета. Попытка контролировать боль вызывала неконтролируемое страдание… Тогда мы говорили членам группы: «Теперь расслабьтесь. Отпустите. Не держитесь за боль. Не отталкивайте её. Просто позвольте ей присутствовать. Не пытайтесь её контролировать. Позвольте ей быть». И напряжение в хоре страдальцев сменялось вздохом облегчения. Когда все стали спокойно относиться к боли, отпускать её, боль – ощущение напряжения, которое участники учились принимать – становилась вполне терпимой, переставала сразу же порождать страдание.
Стоит признать, что в некоторых обстоятельствах, которые мы в состоянии физически контролировать, мы можем пораниться или попасть в несчастный случай – такова реальность. Именно поэтому учитель дзен говорит, чтобы мы «соблюдали осторожность». Однако обычно мы имеем в виду другие случаи, и наши попытки контролировать происходящее больше касаются ментального, чем физического уровня, они лишь делают наше сердце закрытым, не позволяя нам приблизиться к тому, что мы любим. Когда мы снова и снова расслабляем живот и осознаём напряжение, которое там присутствует, мы начинаем замечать следы слёз, оставленные неадекватным стремлением к власти – они отпечатались в нашем теле. Мы расслабляемся и наконец принимаем происходящее. Никто не владеет ситуацией. Не нужно ни к чему стремиться. Ничего делать. Быть кем-то. Есть лишь само присутствие, которое проявляется в своём совершенстве в бескрайнем пространстве нашей глубочайшей подлинности.
Когда мы наконец отказываемся от ментальных игр в превосходство и телесной напряжённости, когда мы в конце концов начинаем дышать, мы видим сущность всех игр во власть: это тирания над сердцем, и если мы пытаемся держаться за неё, то чувствуем невыносимую боль, а если отпускаем – ощущаем почти невероятную свободу.
Иногда стремление контролировать, возникающее из-за чувства беспомощности, ведёт к тонкому насилию, когда мы стремимся победить или лишить власти другого, чтобы казаться себе более реальным. Насколько часто мы перестаём контролировать своё стремление к власти и раним другого? Или самого себя?
Конечно, освободиться от контроля не так легко на деле, как на словах. Это постепенный процесс, в котором мы учимся доверять почве под ногами. В этом процессе мы готовы – хотя и не всегда сразу способны – постепенно отказываться от привязанности к результатам своих мнимо спонтанных и тщательно отрепетированных проявлений. Исследуя стремление к власти, мы соприкасаемся с его истоками – оно возникает из-за невыразимого ужаса перед существованием в мире непрерывных изменений, который совершенно нам неподвластен. Непосредственный контакт с этим страхом ведёт к свободе, такой же дикой и безудержной, как сердце Возлюбленного, как сама Безграничность.
Одно из качеств истинно любящего – такая искренняя готовность просто быть рядом с другим здесь и сейчас в этом непрерывном исследовании сердца.
Мы обнаружили, благодаря частому и бдительному созерцанию страха, присутствующего в нашем процессе, что подобный отказ от потребности в контроле ведёт к более глубокому чувству взаимозависимости и взаимосвязанности между нами и в конечном итоге между всеми чувствующими существами. Мы заметили, что, когда из-за страха мы начинали контролировать ситуацию, наше сердце становилось закрытым не только для другого, но и для самого себя. Мы чувствовали себя как никогда беспомощными, лишь только возникала необходимость контролировать происходящее.
Именно так, за долгие годы, посредством осознанности и различных
