Александр Лоуэн - Терапия, которая работает с телом

Существует и другой путь ощутить единство. Рассудочное, или умственное, сознание и телесное не только взаимодействуют друг с другом, но и соприкасаются и иногда сливаются. В пылу и волнении слияния они сублиминируются и становятся единым сознанием, т. е. как сознанием, так и бессознательным в одно и то же время (другой парадокс). В своей жизни я переживал ряд подобных переходов. Ребенком я так волновался, наблюдая за игрой, что в какое-то мгновение не мог сказать, сплю я или нет. Я должен был ущипнуть себя, чтобы понять это. И в сексе я испытал оргазм, который привел меня в состояние полета, уничтожил мои границы и дал мне осознать мое неосознанное. Это экстатические переживания. Они происходили со многими людьми. Когда они происходят, человек «знает» и чувствует единство жизни.

Все-таки большую часть времени мы функционируем с двойственным сознанием. И нормально, что экстаз может быть единственным экстраординарным переживанием, если это настоящий экстаз. Однако мы находимся ближе к тому состоянию, когда сознание повышено и расширено. Две стрелы на диалектической диаграмме подходят близко друг к другу (рис. 48).

Чтобы это произошло, мы должны принять двойственную природу сознания. Экстаз не существует только с одной стороны, это есть встреча противоположностей, которая создает вспышку перехода.

Если мы принимаем двойственность сознания, мы должны принять и то, что на сознательном уровне понимаем двойственную природу нашей личности. Когда человек сосредоточивается на мышлении, как делаю я, когда пишу, он осознает свой разум и свои умственные процессы. Так как мысли каждого человека уникальны, он понимает, что у него свой разум. Затем, если человек сосредоточивается на своем теле, он начинает понимать, что у него своя собственная жизнь. С точки зрения сознания, он должен спросить: «Кто я? Это психика или это живое тело?». Ответ очевиден — и то и другое, но обычно мы не можем осознавать и то и другое сразу. Сознание не может сосредоточиваться на двух различных действиях одномоментно. Представьте себе два самолета, летящих в двух различных секторах неба, и один прожектор, пытающийся поймать оба самолета в луч света; это невозможно. Но эта проблема человеческой двойственности обычно не волнует нас. Прожектор сознания находится на вращающемся столике, который поворачивается легко и быстро. Он вертится между секторами настолько быстро, что может поддерживать обе перспективы в нормальном объеме внимания.

Я могу проиллюстрировать эту концепцию, так как использую эту способность сознательно, выступая публично. За многие годы я выучил, что хороший оратор никогда не теряет связи с аудиторией. Читая лекции, я ввел себе в практику, которая сейчас превратилась в привычку, смотреть на людей в аудитории, чувствовать их и разговаривать с ними. Я должен добавить, что из-за этой привычки мне труднее говорить в микрофон, не имея перед собой слушателей. Но в этой привычке, или практике, существует еще одна проблема. Если человек слишком сильно сосредоточивает свое внимание на слушателях, то он может потерять связь с собой, кто он, где он находится и что ему нужно говорить. А человек не может быть в двух местах одновременно.

Все ораторы сталкиваются с этой проблемой. Читая приготовленный текст, легко потерять связь с аудиторией. Необходимо отрываться и поглядывать на людей, чтобы время от времени устанавливать с ними контакт. Я направляю свое внимание от слушателей к себе и обратно в плавной ритмичной манере так, чтобы не было перерывов в контактах. Этот принцип ритмичности действует в нас все время, хотя большинство из нас не осознают его действие. Это как хождение, которое возможно только при попеременном движении одной ноги за другой.

Я верю в ценность двойственности на сознательном уровне. Без нее мы не могли бы двигаться так плавно и так эффективно, как это делаем, и встречаться с различными непредвиденными обстоятельствами в жизни. Биоэнергетика работает на этой основе. Она чередует внимание с тела на разум и обратно, и это направлено на развитие сознания пациента до такой точки, когда он сможет объединить оба аспекта своего сознательного бытия в объеме своего внимания.

Конечно, эта двойственность существует только на сознательном уровне. Ниже уровня сознания находится единство; человек — это не только думающий разум или чувствующее тело, а живой организм. Но так как большая часть нашей жизни проходит в сознательном состоянии, нам нужно иметь возможность функционировать с двойственностью. Так, вся теория гештальт-психологии основывается на том, что не существует переднего плана без заднего, нет изображения без пространства, в котором оно существует, каждое качество имеет противоположное себе.

В личности это означает, что не существует мыслей без обрамления из чувств, в которых эта мысль образуется. Но фокусирование света осознания на мысли погружает остальную сферу деятельности в темноту, и мы часто теряем из вида чувство, которое было поводом для этой мысли. Конечно, мы можем проверить наши чувства и убедиться, что они гармонируют с нашими мыслями. Однако нередко мысли и чувства противоречат друг другу. Я воздержусь от любых попыток объяснить, почему это так. Переживание этого противоречия встречается очень часто. Я хочу купить большую лодку, но думаю о цене и ее обслуживании и попадаю в конфликт. Или я хочу доставить себе удовольствие очень вкусным десертом, но думаю о лишней массе, которую могу набрать, и получается конфликт.

Все терапевты имеют дело с конфликтами, не такими, которые описаны выше, а похожими на те, когда имеет место конфликт между чувством или желанием, которые человек хотел бы выразить, но боится последствий. Так как последствий не происходит, то страх присутствует как мысленный объект, т. е. мысль, ассоциированная с телесным реагированием. Я не говорю, что страх мнимый, потому что он мысленный. Он переживается физически, как страх, хотя возникает в результате умственной деятельности. Терапия имеет дело с сильными конфликтами, когда чувства, ищущие выражения, важны для целостности личности, а последствия угрожают этой целостности. Когда мы не можем разрешить значительный конфликт, единственным решением является подавить желание или чувство, что уничтожит страх и, в конце концов, приведет к подавлению конфликта. Человек удаляет из сознания целую ситуацию, и тогда в некотором смысле она перестает существовать. Однако конфликт не исчезает. Он просто исчезает с поля зрения и структурируется в теле на бессознательном уровне.

Эта манера обращения с конфликтами создает различные структуры характера, которые я описывал. Мы считаем такие приспособления невротическими, потому что они серьезно нарушают способности человека функционировать как единое целое и как эффективный индивидуум.

А как относительно неневротичные люди справляются с бесчисленными конфликтами, которые возникают в их жизни между мыслями и чувствами? Я считаю, что они сознательно вырабатывают приемлемый кодекс поведения, который противоположен бессознательно структурированным паттернам поведения. Этот кодекс поведения принимает форму принципов.

Интересно, что когда мы используем слово «характер» в отрицательном смысле, оно не всегда имеет этот скрытый смысл. На самом деле слово «характер» часто использовалось для обозначения определенных достоинств, и в этом случае оно связывалось со словом «хороший», как в словосочетании «человек с хорошим характером», в то время как у остальных людей был «плохой характер». Слово «характер» родственно слову «характерный» и подразумевает, что человек ведет себя в типичной или предсказуемой манере, хорошей или плохой. Предсказуемость также означает зависимость; вы можете зависеть от человека с хорошим характером и быть добродетельным и от человека с плохим характером и быть безнравственным или беспринципным.

Но если поведение человека не структурировано и не копия, то откуда берется предсказуемость? Другими словами, как может относительно здоровый, спонтанный и способный к полному самовыражению человек иметь характер? Во-первых, мы должны видеть разницу между характером и характерной структурой. Добавление слова «структура» означает, что паттерн поведения не определен сознательно, а бессознательно зафиксировался и затвердел на телесном уровне. Если поведение человека управляется сознательными руководствами или принципами, он будет вести себя характерно до тех пор, пока эти принципы способствуют его благосостоянию.