Дэниэл Амен - Великолепный мозг в любом возрасте

Самое большое препятствие к независимому мышлению — желание быть принятым в своей социальной группе. Потребность быть частью группы (семьи, друзей, коллег) «зашита» в нашем мозге. Когда мы действуем на свой страх и риск, когда мы мыслим независимо, сами за себя, мы рискуем быть отвергнутыми и осмеянными группой тех, кого ценим.

В ходе поразительного исследования, проведенного в Университете Эмори, исследователи обнаружили ключ к тому, как социальная кооперация обрабатывается в нашем мозге. Кооперация опирается на те же центры, что и кокаин. Когда мы взаимодействуем с другими людьми, включаются центры удовольствия, даже если это стоит нам денег. Оторванность от группы вызывает, в буквальном смысле, плохое самочувствие. Доктор философии Джеймс Риллинг и доктор медицины и философии Грегори Бернс вместе с коллегами просканировали мозг 36 женщин во время игры в «Дилемму заключенного». Эта игра предполагает сотрудничество, основанное на принципе реципрокного альтруизма[84].

Некоторые детали игры позволят вам лучше понять суть исследования. «Дилемма заключенного» относится к разряду игр с ненулевой суммой. (В играх с нулевой суммой есть просто победитель и проигравший, как в крестиках-ноликах, покере или шахматах.) В играх с ненулевой суммой существуют ходы, которые приносят выгоду обоим игрокам. В игре «Дилемма заключенного» вы и Альберт (персонаж получил имя Принстонского математика Альберта Такера) задержаны полицией по подозрению в преступлении и вас допрашивают в разных камерах, без всяких шансов на контакт друг с другом. Для цели этой игры неважно, виновен или невиновен каждый из вас. Вам обоим рассказывают правила игры:

 Если вы оба признаетесь, вы оба получите по 4 года тюрьмы.

 Если никто не признается, полиция возложит на каждого часть вины, и вы оба проведете за решеткой 2 года.

 Если один из вас признается, а другой нет, то признавшийся идет на сделку с полицией и его отпускают, а другого сажают в тюрьму на 5 лет.

Оптимальная стратегия вроде бы проста. Независимо от того, что будет делать Альберт, вам лучше признаваться: вас либо освободят, либо вы получите 4 года. Но Альберт тоже может так поступить, и вы оба должны будете провести за решеткой 4 года. Если вы вместе «пойдете на сотрудничество» (откажетесь признаваться), то оба выиграете от этого, получив только по 2 года. Игра гораздо более сложная, чем кажется на первый взгляд. Если вы играете несколько раз, то цель состоит в том, чтобы вычислить стратегию Альберта и использовать это знание для минимизации срока своего заключения. Альберт будет делать то же самое. Цель игры не в том, чтобы навредить Альберту, а в том, чтобы сократить собственный срок заключения, либо эксплуатируя добрые намерения Альберта, либо за счет кооперации.

Вернемся к результатам исследования. Наиболее распространенный исход игры в случае, когда играют женщины, — взаимное сотрудничество, даже несмотря на то, что игроки могут получать максимальный срок за предательство в случае сотрудничества другого игрока. Во время кооперативных социальных взаимодействий на томограммах мозга наблюдали активизирование центров удовольствия, в частности — прилежащего ядра и хвостатого ядра. «Наше исследование впервые показало, что социальное сотрудничество имеет предусмотренное природой вознаграждение в человеческом мозге, даже если соображения выгоды толкают к противоположным действиям», сказал д-р Бернс, автор «Satisfaction: Sensation Seeking, Novelty, and the Science of Finding True Fulfillment»[85]. «Это позволяет сделать предположение, что альтруистическое внутреннее побуждение к сотрудничеству имеет биологические основы: оно либо генетически запрограммировано, либо приобретается в процессе социализации в детстве или отрочестве».

«Реципрокный альтруизм активирует цепь вознаграждения, и такая активация часто оказывается достаточным подкреплением для преодоления соблазна воспользоваться чьим-то альтруизмом, но не отвечать на него взаимностью. Возможно, именно этот механизм мотивирует нас придерживаться кооперативных социальных взаимодействий и пожинать плоды устойчивого взаимного сотрудничества», — сказал д-р Риллинг.

Итак, сотрудничество и альтруизм относятся к адаптационным социальным навыкам. С другой стороны, если человек сверх меры нацелен на социальную кооперацию, он рискует утратить всякое представление о том, какова его собственная позиция, что приведет к полной потере себя. По данным того же исследования, сотрудничество воздействует на те же области мозга, которые связаны с возникновением зависимости. Порой нам настолько важно быть в сотрудничестве, что мы позволяем нашим супругам контролировать нас, унижать, даже бить. Мы позволяем нашим детям плохо себя вести, поскольку стремимся нравиться им. Мы держимся за работу, которая нам не подходит, потому что «хотим просто делать свое дело». Мы игнорируем неэффективных сотрудников, поскольку мы избегаем конфликтов с ними. Когда сотрудничество выходит из-под контроля, это становится похоже на зависимость. Ситуация порождает тревожность и мысли типа «пожалуйста, люби меня, неважно как», «не сердись на меня»; «я сделаю все, чтобы вернуть тебя» и «я сделаю все, чтобы сохранить эти отношения».

Тревожность становится очень сильной, и вы соглашаетесь на все — лишь бы только все уладилось. Та же тревожность может удерживать нас от высказывания собственного мнения или даже от самостоятельного мышления вообще.

Еще в одном поразительном исследовании д-р Риллинг с коллегами исследовали влияние на сотрудничество нейромедиатора серотонина. Как уже упоминалось ранее, серотонин имеет отношение к настроению и когнитивной гибкости. Он помогает легче переключать внимание, быть более гибким и забывать обиды.

Вернемся к игре «Дилемма заключенного». Здоровые участники были случайным образом поделены на две группы. Одной группе дали питье, содержащее триптофан (эта аминокислота — исходный компонент серотонина), а другой группе — нейтральный напиток. Испытуемые второй группы проявляли гораздо меньше сотрудничества в игре. Исследователи пришли к заключению, что серотонин играет важную роль «в процессе закрепления поведения социального сотрудничества».

Психиатры, прописывая антидепрессанты, которые повышают уровень серотонина в мозге, часто наблюдают повышение кооперативности у пациентов, а также снижение антиобщественного поведения. Возникает вопрос: не снижают ли такие психотропные препараты и независимость мышления, творческие способности. Действительно, мы нуждаемся в балансе серотонина: он нужен для хорошего настроения, гибкости мышления и сотрудничества. Но в то же время он не должен заставить нас утратить собственную индивидуальность и всегда подчиняться правилам группы. Мы должны сохранять некоторую бдительность, чтобы, если понадобится, внести изменения в привычный ход вещей. Именно так я поступил в истории с Бет, рассказанной в начале этой главы, когда увидел, что старший ординатор не способен помочь пациентке.

Избыточный контроль, зависимость, тревожность и стресс тоже препятствуют независимому мышлению. Родители, учителя и начальники, склонные к слишком жесткому контролю своих подопечных и требующие от них слепого повиновения, часто работают против себя. Если вы требуете единообразия или немого подчинения, вы исключаете независимые умы и лишаетесь их вклада. Вы ограничиваете свой собственный рост.

Когда нас вынуждают быть «как все», нашему мозгу больше не нужно работать, и если мы ленивы, то просто плывем по течению, соответствуя требованиям.

Самые активные мэверики склонны саботировать такие условия или просто уходят из подобных организаций. По оценкам Gallup Organization «активно незадействованные» работники стоят бизнесу США 300 млрд долларов ежегодно — в счет потери производительности. Причем к «активно незадействованным» относятся 17 % сотрудников (22,5 млн американцев) — они недовольны своей работой и саботируют бизнес, в котором работают.

И это еще не все. Помимо этого, 54 % работников попадает в категорию просто «незадействованных», т. е. таких, которые вкладывают в свою работу время, но без особой энергии или страсти. Оглянитесь вокруг на своем рабочем месте. В соответствии с этим исследованием каждый второй человек, которого вы видите, работает на автопилоте. Только 29 % американцев, по данным Gallup, можно назвать по-настоящему «задействованными» сотрудниками, «которые работают страстно и чувствуют глубокую связь со своей компанией». При таком количестве потерянных людей мы драматически снижаем число сотрудников, способных мыслить самостоятельно.