Владимир Леви - Исповедь гипнотезера
Не ждать вдохновения. Если мы не в агонии и не в бессознательном состоянии, если сердце худо-бедно гоняет кровь!.. Если у нас хоть как-то двигаются ноги, руки, шея и поясница, даже при тяжком радикулите (хуже все равно некуда!), оседлаем-ка своего осла, не раздумывая, не куксясь, не ожидая прилива вдохновения, — да, НАСИЛЬНО! — заставим работать! Ну же, вот теперь-то и разозлимся! «Баран, медуза, моллюск, спасайся от неподвижности! Марш к здоровью!»
— НАЧАЛИ!!!
…Ну вот, помахали руками, словно птичка крылышками, — но почему же так вяло, невдохновенно?.. А чуточку поэнергичней?! Покрутить головой, пошевелить ушами, повращать шеей, чтобы потрещали, как хворост, заиндевевшие позвонки!..
…Кое-что ПРОБИЛОСЬ, не так ли?.. Могу сказать по секрету, что вы совершили подвиг.
..А теперь вот что: сядем на пол, отдышимся.
Сели… Отдышались… А теперь задерем-ка повыше ногу — попробуем как-нибудь водрузить ее вот на это плечо. Это уже элементы творческой йоги. Не получается? Великолепно! Ну а теперь — нога остается за плечом, а мы ее — в руку. Да-да, ноги в руки — не в эту? В другую!.. И вытягивать, да-да, распрямлять— рукой ногу! Выше, еще выше!..
Глупость требует осторожности. Чуточку тише, самую малость поосторожней… Видите ли, с глупым телом нужно быть… как бы сказать? Слегка обходительным. Дураки ведь шуток не понимают, они обидчивые. Мой, например, однажды, когда я слишком ретиво на него поднажал, занимаясь с резиновым эспандером (после бессонной ночи, многочасовой неподвижности — сдача рукописи, цейтнот…), выдал мне сердечную истерику, сбой, да какой… Не надо, не надо шутить с дураками. Обращаться с ними следует, с одной стороны, вежливо, с другой — внушительно; с одной стороны, не идя на поводу, а с другой — не давая повода…
Мера и Постепенность.
Давайте себе время на адаптацию — приспособление к новым требованиям, оно же вышеупомянутое «пробивание». Раскисшие ваши мышцы должны успеть встрепенуться, раскачаться, взыграть; залежалый жир — возгореться и принести жертву самосожжения; сосуды — умножить свою упругость и проходимость; капилляры — раскрыться, освободиться от застоявшейся мути; сердце— успеть напитаться освеженной кровью, развить ударную силу, наладить ритм. Всем клеткам тела нужно какое-то время, чтобы перейти на новый энергобаланс. Этот переход имеет свои графики, определяемые скоростями биохимических циклов. Клеткам мозга и «мозга мозга» тоже нужно успеть вжиться в новую ситуацию, сообразоваться с ней. Слишком быстро и сильно — плохо; слишком слабо и медленно— тоже плохо, не включишься…
Семь разминок как минимум. Спортивная разминка — вы наверняка с ней знакомы, хотя бы издали. Но есть подразминка — и разминка. Вы видели по телевизору, как разминаются футболисты, перед тем как выбежать на ноле? Это разминка легкая, поверхностная, главным образом для нервов и сухожилий. Когда я занимался боксом, узнал, что бывает разминка до пота: одной такой разминки новичку хватало на пятидневные боли в мышцах. И это была лишь первая разминка, а дальше еще и еще… Разминка тканевая, глубокая, до седьмого пота, воистину до седьмого. (Число «семь», кстати сказать, не зря так часто фигурирует в народной мудрости, это действительно магическое число и для тела, и для души; очевидно, оно каким-то образом запечатлено в генах: семь усилий подряд, большой цикл из семи рабочих циклов по всем, а потом — подведение черты, полный отдых, переключение.)
Не забудем же, что каждое упражнение, каждое трудное и новое движение— каждый подвиг повторять следуй не менее семи раз С ЧУВСТВОМ МЕРЫ.
Тайные компромиссы. Но как же ее узнать, эту меру? Предел нагрузки, предел резкости и напряжения? Как, если глухота к своему телу столь застарелая?
Слушайте. Просто слушайте.
И внимайте. Вот, слышно: болью в мышцах, стеснением дыхания, сердцебиением, дребезжанием в печени, еще чем-то — слышно, как, едва начав шевелиться, тело уже вопит: «Стой! Хватит! Больше не могу. Ой, мамочки родные, пощадите!..» Протест бурный, отчаянный. Страшновато.
Но слышно и другое — как оно где-то там, про себя, во глубине клеточек лопочет украдкой: «Ну, еще три-четыре движения вытяну, ну еще пять-шесть, может быть…»
Глупое-то оно глупое, но и хитрое тоже, а лени сколько накоплено, а всевозможных сорных веществ — неудаленных отбросов — какие помойки внутри, какие завалы!.. И вы тоже будьте хитры: пойдите на компромисс. Остановитесь. Расслабьтесь. Но все-таки не сразу, как услышите вопль, а где-то на предполагаемой середине между началом протеста и тем крайним пределом, до которого еще далеко. (А если б спасались от настоящей гибели!..)
Говорю проще: в самые первые разы останавливайтесь пораньше, поближе. А потом — дальше. Перевести дух — и дальше.
Движение: приход радости. Вдруг или постепенно — станет легче, спокойнее…
И в один прекрасный миг, воистину прекрасный, — услышите, как тело обрадуется.
Почти во всех тканях — и в коже, и в клетчатке, и в сосудах, и в мышцах, и в слизистых оболочках — есть «приемники ада»: рецепторы боли и других отрицательных ощущений. Но в еще большем количестве разбросаны «приемники рая» — рецепторы положительных ощущений. Самых разных видов, масштабов, красок, тембров, оттенков… Будем признательны: в этом Природа не поскупилась, одарила нас щедрее, чем заслуживаем.
Двигаясь, следуйте не за неприятными ощущениями, а за ПРИЯТНЫМИ — ищите их, ориентируйтесь, опирайтесь на них! Момент перехода усилия, напряжения, трудовой муки — в трудовое удовольствие, в радость напряжения, в наслаждение от усилия — чрезвычайно важный, великий миг!
Ага, вот оно! Выдалось! Оказывается, этот давешний протест, этот писк и это хныканье были не предел вовсе, а лишь предупреждение о приближении к пределу. О приближении к приближению!..
Телу хорошо. Мышцам вкусно. Нервы поют песни счастья. Сосуды играют победный марш. Клетки ликуют и рукоплещут.
Это значит — предел отодвинулся. Это значит: тело наконец вспомнило свою Природу, свою изначальную мудрость.
Награда за труд!
Вот и пробилось. Теперь будет легко, будет радостно продолжать — будет просто жалко, трудно не продолжать. Теперь мы уже не на осле — на коне.
Используйте маятники. И тело, и мозг имеют разномасштабные рабочие временные шкалы, графики, связанные с биохимией обменных процессов. У всех этих процессов природа колебательная: трата— восстановление, отклонение в минус — отклонение в плюс. Действие равно противодействию— так поддерживается подвижное равновесие.
Не в нашей власти устранить колебания, но мы можем в какой-то мере управлять их амплитудой и продолжительностью. Можем в определенных пределах смещать точки устойчивого равновесия, регулировать уровни своего бытия.
Глубокое здоровое физическое утомление обязательно возвратится к нам в виде глубокого здорового тонуса. Но не сразу. Если, например, без привычки совершим большой пеший или лыжный поход, то после него, всего вероятнее, день-два, а то и три-четыре не почувствуем ничего, кроме разбитости. Однако — если только сами не испортим праздник какими-нибудь вредностями — тонусная награда все же придет — на второй день или на четвертый, на пятый… Тяжесть и разбитость сменятся легкостью, звенящей упругостью. Будем же внимательны: это знак, что тело усвоило нелегкий урок и просит: «ЕЩЕ продолжать! Я уже могу больше!..»
Сперва заставим тело нас уважать. И подчиняться — «поставим» себя, как это приходится делать укротителям диких зверей. Ну а потом — если только не пережмем — получим от него то, что можно сравнить с любовью.
Это и есть одухотворение плоти.
Втянувшись в высокотонусный режим, вы обнаружите интересную закономерность: двигательный покой, ранее безрадостный и бесплодный, теперь работает на тонус. Полежав-повалявшись изредка, по типу «зигзага», почувствуете себя свежим, по-настоящему отдохнувшим — заслуженная награда за многодневные двигательные труды. Так отлеживаются иногда кошки, собаки, львы, лоси…
Но перевалявшись сверх меры, пеняйте на себя: то, что должно было стать бодростью, превратится в неприятное беспокойство, в недомогание, в апатию… Все покатится назад.
Научимся схватывать исследовательским вниманием крупные промежутки времени. Наладив дружеское общение со своим телом, вскоре обнаружим, что оно поразительно поумнело, а может быть, даже — я не шучу — сделало чуточку умнее и своего хозяина.
Изучайте себя движением. Двигательное питание выбирайте на вкус. А если вкуса нет? Развивайте.
Все виды движения по-своему хороши. Стать ходоком, бегуном, пловцом, велосипедистом или гимнастом, лыжником или конькобежцем, играть в волейбол или в теннис — неважно, важно лишь, чтобы это нравилось и продолжалось. И радиозарядка, и хатха-йога, и танцы— все может принести чудесные плоды и телу, и сердцу, и уму, если влюбиться в движение. Потеть творчески, а не уныло-школярски.
