Сочинения - Жак Лакан
Таков смысл этой фантазии, которую часто комментировали, и которую я цитировал выше как относящуюся к инкубационному периоду его второй болезни, а именно: идея "что было бы прекрасно быть женщиной, подчиняющейся совокуплению". Этот pons asinorum шреберовской литературы здесь прикреплен на место.
Однако в то время это решение было преждевременным, потому что для Menschenspielerei ("Маленькие игры мужчин", термин, появившийся в фундаментальном языке), которые обычно следуют за этим, можно сказать, что призыв к храбрецам был обречен на провал, по той веской причине, что эти храбрецы стали такими же неправдоподобными, как и сам субъект, такими же лишенными фаллоса, как и он. А все потому, что в воображаемом порядке субъекта, не в меньшей степени, чем у него, была опущена та линия, параллельная очертаниям их лиц, которую можно увидеть на рисунке Маленького Ганса и которая знакома тем, кто разбирается в детском рисунке. Именно потому, что другие были теперь не более чем "образами людей, сплетенных вместе по старинке", в этом переводеflüchtighingemachte Männerобъединить замечания В. Г. Нидерланда об использовании hinmachen и блестящий штрих Эдуарда Пишона во французском переводе.
Так что дело грозило бы закончиться бесславно, если бы субъекту не удалось блестяще спасти положение.
Он сам сформулировал итог (в ноябре 1895 года, то есть через два года после начала болезни) под названием Versöhnung: слово имеет значение expiation, propitiation, и, учитывая особенности фундаментального языка, должно быть еще больше притянуто к примитивному значению Sühne, то есть к жертве, в то время как один акцентирует его в направлении компромисса (разумного компромисса, который субъект приводит в качестве мотива для принятия своей судьбы).
Здесь Фрейд, выходя далеко за рамки рационализации самого субъекта, парадоксальным образом признает, что примирение (поскольку во французском языке выбран именно плоский смысл), которое принимает во внимание субъект, находит свой источник в обмане партнера, который оно предполагает, а именно в соображении, что супруга Бога в любом случае заключает союз по природе, чтобы удовлетворить самое требовательное самолюбие.
Думаю, мы можем сказать, что в данном случае Фрейд нарушил свои собственные нормы, причем самым противоречивым образом: он принимает в качестве поворотного пункта бреда то, что отвергал в своей общей концепции, а именно, ставит гомосексуальную тему в зависимость от идеи величия (я буду считать, что мои читатели знакомы с его текстом).
Неудача кроется в необходимости, то есть в том, что Фрейд еще не сформулировал то, что должно было стать "О нарциссизме: введение".
8. Несомненно, если бы три года спустя (1911-14) он не понял истинную причину разворота позиции возмущения, впервые поднятой в лице субъекта идеей Entmannung: именно потому, что в промежутке субъект умер.
Так, по крайней мере, утверждали голоса, всегда информированные из верных источников и всегда надежные в своей информационной службе, после события, указав дату и название газеты, в которой появилось объявление в списке последних смертей (S. 81-VII).
Лично я могу довольствоваться доказательствами, предоставленными медицинскими справками, которые в нужный момент дают нам картину погружения пациента в кататонический ступор.
Как обычно, его воспоминания об этом периоде весьма изобильны. Так, мы знаем, что, изменяя обычай, по которому человек уходит из этой жизни ногами вперед, наш пациент, чтобы пересечь ее только транзитом, был рад держать свои ноги вне ее, то есть высунуться из окна под тенденциозным предлогом подышать свежим воздухом (S. 172-XII), тем самым, возможно, возобновляя (оставим это на усмотрение тех, кому здесь будет интересно только его воображаемое проявление) представление своего рождения.
Но это не та карьера, за которую берутся в возрасте пятидесяти лет, не испытывая при этом чувства непривычности. Отсюда и верный портрет, который дали ему голоса, я бы сказал, летописцы, изображающие его как "прокаженный труп, ведущий к другому прокаженному трупу" (S. 92-VII), - блестящее описание, надо признать, идентичности, сведенной к конфронтации со своим психическим двойником, но которое, кроме того, делает патентным регресс субъекта - топографический, а не генетический регресс - к стадии зеркала, даже если отношения с зеркальным другим сведены к его фатальному аспекту.
Это было также время, когда его тело было просто собранием колоний чужих "нервов", своего рода отстойником для фрагментов, оторванных от личностей его преследователей (S. XIV).
Связь всего этого с гомосексуальностью, которая, безусловно, проявляется в бреде, как мне кажется, требует более совершенного регулирования использования этой ссылки в теории.
Это представляет большой интерес, поскольку несомненно, что использование этого термина в интерпретации может нанести серьезный ущерб, если он не будет освещен символическими отношениями, которые, я бы сказал, являются здесь определяющими.
9. Я считаю, что эта символическая детерминация проявляется в форме, в которой восстанавливается структура воображения. На этой стадии воображаемая структура представляет собой два аспекта, которые выделял сам Фрейд.
Первый - это транссексуальная практика, ни в коей мере не заслуживающая сравнения с "извращением", черты которой проявились в бесчисленных случаях впоследствии.
Кроме того, я должен указать, каким образом обрисованная здесь структура может пролить свет на странную настойчивость, проявленную субъектами этих случаев в получении разрешения, даже, можно сказать, сотрудничества, от своего отца для выполнения своих более радикально исправляющих требований.
В любом случае, мы видим, как наш субъект предается эротическому занятию, которое, как он подчеркивает, строго предназначено для одиночества, но удовлетворение от которого он, тем не менее, признает. Это те, которые дает ему его изображение в зеркале, когда, одетый в безделушки женского платья, ничто, по его словам, в верхней части его тела, не кажется ему неспособным убедить любого возможного любовника женского бюста (S. 280-XXI).
С этим мы должны связать, как я полагаю, развитие, якобы эндосоматического восприятия, так называемых нервов женского удовольствия в его собственной коже, то есть в тех областях, в которых они, как предполагается, являются эрогенными у женщин.
Одно замечание, а именно, что если постоянно заниматься созерцанием женского образа и никогда не отрывать свои мысли от поддержки чего-то женского, то божественное наслаждение будет тем более исполнено, отвлекает нас от другого аспекта либидинальных фантазий.
Этот аспект связывает феминизацию субъекта с координатой божественного совокупления.
Фрейд очень четко видел в этом элемент дебилизации, когда подчеркивал, что связывает "душевное наслаждение" ("volupté d'âme") (Seelenwollust), которое входит в него, с "блаженством" (béatitude) (Seligkeit), в том смысле, в каком это состояние души после смерти (abschiedenen Wesen).
То, что удовольствие, отныне рассматриваемое как блаженство, должно стать блаженством души, действительно является важнейшим поворотным пунктом, в котором Фрейд, следует отметить, подчеркивает лингвистическую мотивацию, когда предполагает, что история языка
