Ричард Нисбетт - Мозгоускорители. Как научиться эффективно мыслить, используя приемы из разных наук

Я полагаю, что снижение количества «денежных вливаний», осуществляемых Федеральной резервной системой США, приведет к панике на фондовых рынках и это вызовет падение курса акций. ФРС объявляет о приостановке денежного стимулирования, но акции растут. Это потому, что... В общем, придумайте сами.

Дженнифер такая рассеянная и неорганизованная в быту, что никогда не сможет стать хорошим газетным редактором, ведь на этой работе нужно выполнять задания в четко установленный срок, ориентироваться в огромном количестве информации в Интернете, ставить задачи сотрудникам и т.д. И, о чудо, оказывается, она отличный редактор! Похоже, что наставления ее предшественника в самом деле спасли ее от ужасных последствий, которые мог причинить ее суматошный характер.

Я не говорю, что мы вообще не должны выдвигать подобные гипотезы, но мы должны быть предельно осторожны с ними и осознавать, как просто их придумать, как просто объяснить противоречащие им факты и бездумно поверить в свои выдумки.

Проблема в том, что мы не понимаем, какими сильными теоретиками можем быть.

Дискуссия о проверке истинности теорий приводит нас к вопросу о том, какие же теории могут быть опровергнуты и какие доказательства могут нам в этом помочь.

Если факты не соответствуют теории, измените факты.

Ни один эксперимент не заслуживает доверия, пока его не подтвердила теория.

«Это эмпирический вопрос» — таким утверждением разговоры должны заканчиваться намного чаще, чем это случается в действительности.

Дедуктивное мышление следует правилам логики и делает выводы, несостоятельность которых не может быть доказана, если условия верны. Но больше знаний нам прибавляет не логика, а сбор данных. Философы называют выводы, полученные с помощью эмпирических средств, «отменяемым рассуждением» или рассуждением методом исключения, что по сути своей означает, что такие выводы можно легко «отменить», то есть опровергнуть. Если вы ищете данные, которые по-настоящему подтвердят вашу гипотезу, и находите их, тогда ваше убеждение имеет разумные основания. Если же имеющиеся данные не подтверждают вашу гипотезу, вам нужно либо найти другой способ ее подтвердить, либо относиться к ней с соответствующей долей сомнения. Или, как говорил Эйнштейн, докажите, что «факты» ошибаются.

Если некто делает теоретическое утверждение, но не может сказать, какие данные могли бы свидетельствовать против него, к такому утверждению нужно отнестись с особенной осторожностью. В половине случаев человек просто сообщает вам, какую он обнаружил идеологию или религию, и похож больше на пророчествующего обывателя, чем на ученого-эмпирика.

Принцип опровержимости в наши дни узаконен в США в нескольких штатах в качестве критерия преподавания научной дисциплины. Если это что-то неопровержимо, значит, это не наука и преподавать это нельзя. В основном сие направлено на то, чтобы исключить преподавание креационистской «науки». Утверждение типичного креациониста может быть таким: «Человеческий глаз — необычайно сложный орган, который не мог появиться в ходе такого громоздкого и трудоемкого процесса, как эволюция». Такие утверждения нельзя опровергнуть, и правильное возражение звучит так: «Кто это сказал?»

Несмотря на все это, непременное требование потенциальной опровержимости волнует и меня, потому что я не уверен, что сама теория эволюции опровержима. Дарвин полагал, что она опровержима. Он писал: «Если бы можно было доказать существование любого сложного органа, который бы не мог появиться в результате небольших, многочисленных, последовательных модификаций, моя теория рассыпалась бы как карточный домик. Но я не вижу таких доказательств».

И никто их не видит. Или не может увидеть. Если креационист скажет, что такой-то орган никак не мог развиться в ходе эволюции, эволюционист ответит: «Нет, мог». Не очень-то убедительно. И в настоящее время нет никакой возможности проверить эти утверждения эмпирическим путем.

Тем не менее теория эволюции выигрывает у всех других теорий происхождения жизни на Земле — то есть у двух, а именно божественной теории и теории зарождения жизни, управляемого инопланетянами. Теория эволюции побеждает не потому, что ее можно (и все еще нужно) опровергнуть, а потому что: а) она весьма правдоподобна; б) она дает удовлетворительное объяснение тысячам разнообразных и в противном случае ничем очевидно не связанных друг с другом фактов; в) на основе этой теории возникают проверяемые гипотезы и г) как сказал великий генетик Феодосий Добржанский, «вся биология как наука имеет смысл только в свете теории эволюции».

Эволюционная гипотеза и гипотеза божественного зарождения жизни, конечно, не так уж несовместимы друг с другом. «Пути господни неисповедимы». Эволюция — в самом деле наименее загадочный из всех неисповедимых путей, который высший разум мог бы выбрать, чтобы дать старт жизни на Земле и довести ее таким способом до появления человека.

Между прочим, Добржанский был верующим человеком. Френсис Коллинз, руководитель проекта «Геном человека», нынешний директор Национального института здоровья и (очевидно) сторонник теории эволюции, — протестант. Коллинз никогда не притворялся, что его вера в эволюцию и вера в Бога — одно и то же, ведь он сам с готовностью признал бы, что теория существования Бога никаким образом не может быть опровергнута.

Австрийско-британский философ науки, профессор Лондонской школы экономики Карл Поппер активно пропагандировал точку зрения, что наука развивается исключительно благодаря гипотезам и удачным или неудачным попыткам их опровержения. Поппер утверждал, что индуктивный способ мышления ненадежен. По его мнению, мы не должны верить в предположения только потому, что они подтверждены данными, на основе которых мы сделали индуктивное умозаключение, что эти предположения корректны. «Все лебеди белые» — миллионы свидетелей, миллионы фиксированных наблюдений подтверждали, что это правильно и лебеди не могут быть никакого другого цвета. Но вот неожиданность — австралийские лебеди оказались черными. Гипотезы можно только опровергать, их нельзя доказывать.

Логически эта установка Поппера верна. Сколько бы мы ни видели белых лебедей, мы никак не можем утверждать на основании обобщения, что все лебеди белые. Здесь наблюдается асимметрия: эмпирическое обобщение может быть опровергнуто, но не может быть подтверждено, потому что всегда существует индуктивная возможность опровергнуть любое обобщение при возникновении исключения.

Несмотря на то что аргумент Поппера верен, на практике он оказывается бесполезен. Мы живем и совершаем действия по законам мира, где фальсифицируемость (она же потенциальная опровержимость) лишь небольшая часть процесса формирования знаний для руководства нашими действиями. Наука продвигается вперед в основном за счет индуктивного хода мысли, который берет начало от фактов, поддерживающих некую теорию[230]. У вас появляется теория, основанная на дедуктивных выводах, сделанных на основе другой теории, или на индуктивных выводах, сделанных на основе наблюдений за имеющимися данными, или на внезапном приливе вдохновения. Затем вы придумываете тесты, чтобы проверить свою теорию. Если она подтвердится, вы сделаете вывод, что теперь вероятность того, что теория верна, гораздо выше, чем это было бы в отсутствие этих доказательств. Если же теория не выдержит проверки испытаниями, ваше доверие к теории снизится, и вы либо начнете искать другие способы ее проверки, либо задвинете ее на дальнюю полку.

Безусловно, критерий потенциальной опровержимости важен для науки. Некоторые факты настолько выразительны, что их достаточно, чтобы полностью опровергнуть любую гипотезу. Наблюдения за шимпанзе, которые после того, как им ввели некоторое количество кураре, оставались безучастными и словно бы спали, пока им делали хирургическую операцию, привело к гипотезе о том, что кураре отключает сознание. Эта теория, однако, рассеялась как дым, когда впервые прооперировали человека, использовав в качестве анестезии кураре. Как он потом рассказал (думаю, в основном при помощи нецензурной лексики), он бодрствовал на протяжении всей операции и чувствовал боль от каждого действия хирурга. Кстати, гипотеза о том, что Луна сделана из сыра, была опровергнута в 1969 г. ходившим по ней Нилом Армстронгом.

Как только вы обнаружили какой-нибудь сокрушительный факт, теории конец. (На время. Многие теории, пережив сокрушительный удар, представали перед нами в обновленном виде.) Но в основном исследования — это нудная и кропотливая работа, требующая рассмотрения всех данных, которые в той или иной степени подтверждают теорию или противоречат ей.