Эдвард Эдингер - Эго и Архетип
Например, Боллингеновский камень Юнга имеет форму глаза с изображением pupillus (Telesphorus) в зрачке - Око Божье служит наглядной иллюстрацией к высказыванию "Vocatus atque non vocatus Deus aderit".
И последнее: в этом параграфе сказано, что философский камень способен "одухотворять образ, который, благодаря наблюдению за влияниями небесных тел, становится истинным оракулом". С психологической точки зрения, одухотворение образа относится к способности бессознательного выражать неясное, недифференцированное настроение или аффект в каком-либо конкретном образе фантазии. Это явление составляет предмет наших поисков при использовании метода активного воображения. Для включения в сферу сознания неосознанного содержания нематериальное должно облечься в материю, невоплощенное или, точнее, пока еще невоплощенное, должно пройти процесс воплощения. Для того чтобы дух стал содержанием сознания, его необходимо загнать в определенную форму. Это составляет одну из особенностей алхимической операции, которая называется коагуляцией. Сновидения так же выполняют эту функцию, как и активное воображение, и иные формы проявления имагинативной креативности. В нашем тексте сказано, что трансформацию духа в образ осуществляет философский камень. Это согласуется с древним высказыванием, что сны приходят от Бога. Другими словами, способность психического создавать образы имеет своим источником сверхличностный центр, Самость, и не является функцией эго.
К.А. Мейер приводит описание сновидения, которое имеет несомненное сходство с нашим текстом:
"Я лежу на ложе; справа от меня, возле головы, находится драгоценный камень, вставленный в кольцо. Камень обладает способностью создавать любые образы, которые я хочу увидеть в живом виде..." Ложе ассоциируется у Мейера с (dine) кушеткой, на которой спал пациент, когда он посетил древний храм Асклепия в надежде, что ему будет ниспослан целительный сон. Он рассматривает драгоценный камень как символ Самости и утверждает, что "в прорицаниях он также выполняет функцию хрустального шара, т.е. выполняет роль "янтры" (магический формулы), предназначенной для визуализации бессознательных содержаний".
В тексте также сказано, что образ становится оракулом, когда устанавливается связь между ним и влиянием небесных тел. Небесные тела, как планетарные факторы, относятся к сверхличносгаым силам, архетипам коллективного бессознательного. В сущности, это означает, что индивид получает доступ к пророчеству, т.е. к мудрости, неподвластной пониманию эго, когда воспринимает способность бессознательного создавать образы в контексте осмысления архетипической стороны психического. В параграфе 8 сказано следующее:
"(8) И последнее: ангельский камень настолько трудно уловим, что его невозможно ни увидеть, ни почувствовать, ни взвесить. Его можно попробовать только на вкус. Голос человека (который имеет некоторое сходство с этими трудно различимыми свойствами) не выдерживает с ним сравнения. Более того, сам воздух не так доступен для зрения, и, тем не менее (о, чудо!) камень способен вечно пребывать в огне без ущерба. Он обладает божественной, неземной, незримой силой и, что еще важнее, наделяет владельца божественными способностями. С помощью сновидений и откровений он дарует человеку способность видеть ангелов и беседовать с ними; ни один злой дух не осмеливается приблизиться к тому месту, где он пребывает. Ибо он есть квинтэссенция, в которой нет ничего тленного, элементы нетленны, и ни один дьявол не в силах поселиться там".
Здесь также идет речь о парадоксальной природе философского камня. Он настолько невидим, рассеян и разрежен, что мы не имеем иной возможности воспринимать его, кроме как на вкус. С другой стороны, он—камень, настолько прочный и неизменный, что даже вечный огонь не может сокрушить его. Тема камня, который не есть камень, восходит к греческой алхимии. Рутланд говорит, что "камень, который не есть камень, является субстанцией, непоколебимой в своей эффективности и добродетели, но не по своей сущности".
Философский камень символизирует центр и всеобщность психики. Поэтому парадоксальная природа камня соответствует парадоксальной природе самой психики. Мы говорим о реальности психики, но многие ли способны "различить на вкус "ее реальное присутствие? Если бы часто упоминаемый "обычный человек" прочитал эту главу, разве он подумал бы, что я рассуждаю о чем-то реальном? Вероятно, нет. Большинство тех, кто считают психологию своей профессией, не осознают реальность психики. Реальность психики рассматривается как поведение, обусловленное неврологическими рефлексами или химией клетки, но здесь нет психики как таковой. Как сказано в тексте, "его невозможно ни увидеть, ни почувствовать, ни взвесить". Психическое не существует для тех, кто способен воспринимать реальность только таким образом. Только те, кто в силу своего развития или благодаря своей психогенетической симптоматике воспринимает реальность психики, действительно знают, что, хотя она и неосязаема, тем не менее, она "непоколебима в своей эффективности". Полное осознание этой реальности наступает в результате реализации процесса индивидуации.
Далее в тексте сказано, что "с помощью сновидений и откровений он (философский камень) дарует человеку способность видеть ангелов и беседовать с ними. Здесь рассматривается вышеупомянутая способность философского камня создавать образы. Контакт с Самостью приводит к осознанию сверхличностных значений, которые в данном случае символизируются ангелами.
В заключительной части параграфа сказано, что ни один злой дух не осмеливается приблизиться к камню, "ибо он есть квинтэссенция, в которой нет ничего тленного". С психологической точки зрения, злой дух или демон представляет отторгнутый комплекс с автономным динамизмом, который способен подчинить своей власти эго. Стабильность его существования обеспечивается репрессивной установкой эго, которая не признает отторгнутое содержание и не интегрирует его в состав личности как целостной сущности. Осознание Самости и требований всей личности устраняют условия, при которых могут выжить автономные комплексы. Квинтэссенция составляет пятый, единый элемент, который возникает в результате объединения четырех элементов. Она соответствует целостной личности, которая в равной мере уделяет внимание всем четырем функциям. Есть что-то сатанинское в своевольных действиях отдельной функции, которая не поддается модификации и корректированию со стороны других функций. Эту мысль Юнг выражает следующим образом:
"Мефистофель олицетворяет сатанинский аспект каждой психической функции, которая освободилась от иерархии всей психики и теперь пользуется независимостью и абсолютной властью". Как и Христос, философский камень изгоняет демонов, т.е. частные свойства личности, которые стремятся узурпировать власть целого.
6. ДУХОВНАЯ ПИЩА И ДЕРЕВО ЖИЗНИ
Далее в тексте сказано следующее:
"(9) С Данстон называет его пищей ангелов, а другие—небесным причастием, деревом жизни; он, несомненно (второй после Бога), способен дарить долголетие, ибо с его помощью тело человека оберегается от порчи и приобретает способность жить долгое время без пищи; кроме того, ставится под сомнение возможность смерти человека, который пользуется камнем. Что мне не нравится, так это размышлять над вопросом, почему владельцы камня, которые плотскими глазами видели проявления славы и вечности, должны желать жить вместо того, чтобы желать умереть, и наслаждаться благами достигнутой цели вместо того, чтобы жить, довольствуясь теоретическими размышлениями". Этот параграф содержит несколько идей, которые нуждаются в уточнении. Камень называется "пищей ангелов". Принято считать, что ангелы не нуждаются в пище. Тем не менее, их состояние можно сравнить с состоянием духов усопших, которые повстречались Одиссею в подземном мире. Для того чтобы вызвать духов, ему пришлось принести в жертву двух овец и пролить их кровь, которая должна была привлечь духов, жаждущих крови. Этот интересный образ показывает, каким образом либидо должно изливаться в бессознательное, чтобы активизировать его. Очевидно, нечто в этом роде происходит и с ангелами, они нуждаются в пище философского камня, чтобы явиться человеку. Пища символизирует коагуляцию. Отсюда можно заключить, что вечная, ангельская сфера конкретизируется или приобретает черты временного существования через осознание Самости.
Термин "пища ангелов" имеет аналогии и в Священном Писании. По поводу манны, ниспосланной с небес израильтянам в пустыне, Мудрость (16: 20) говорит; "Ты давал пищу ангелам, неустанно ниспосылая им с неба хлеб, уже готовый, доставляющий всем усладу и удовлетворяющий всякий вкус". В данном случае "пища ангелов" равнозначна "хлебу с неба", о котором упоминается в главе VI Евангелия от Иоанна, когда Иисус сказал: "Я есмь хлеб жизни; приходящий ко мне не будет алкать и верующий в Меня не будет жаждать никогда" (Иоан., 6:35). В католической литургии используются эти тексты в качестве указания на Евхаристию, которая приводит нас к следующей характеристике камня.
