Гуманистическая психотерапия: Рационально-эмоциональный подход - Альберт Эллис
Таким образом, сперва я научил ее относиться к себе благосклонно, даже когда ее поведение было характерно для человека с фобией. Как только она перестала винить себя, она стала выполнять домашние задания, направленные на избавление от фобии. Затем у нее это получалось все легче и причиняло все меньше боли. И, наконец, ей стало нравиться выполнять некоторые из них, и это стало для нее привычным делом. Например, она открыла для себя, что свидания с мужчинами являются абсолютно новым опытом для нее. Затем ей стали нравиться эти свидания, она стала более разборчивой, назначая их, и стала чувствовать себя беспокойной и незанятой, когда выдавался свободный вечер и у нее не было назначено романтических встреч. Однако, когда у нее появился постоянный мужчина, она прекратила это и довольствовалась тем, что виделась с ним несколько раз в неделю, занимаясь остальное время другими делами.
Поначалу этой женщине было чрезвычайно сложно ступать на «загрязненную» территорию, и она часто возвращалась к тому, что пряталась в безопасных местах. Затем она стала прибегать к «очищающим» мероприятиям почти по расписанию: занимаю одну территорию на этой неделе, другую — на следующей и т. д.
После двух месяцев такого регулярного очищения, она активизировала свои действия, направленные на избавление от фобии. Она стала осознавать, что никакая территория не может быть грязной сама по себе, что это были только ее мысли. Она сразу стала бывать везде, где только могла, и за 10 дней посетила все дотоле запрещенные места. Несколько недель спустя она решила, что вылечилась от боязни «загрязнения», и стала работать над различными тревогами, которые беспокоили ее в меньшей степени, в том числе над страхом перед сексом. После 45 сеансов психотерапии (которые длились в течение 13 месяцев) она практически избавилась от фобий, собиралась выйти замуж и считала, что вылечилась. Я встречался с ней несколько раз в течение последних лет по поводу ее проблем с мужем и его семьей, и она казалась абсолютно лишенной всяких страхов и достигшей более чем средних успехов в плане приспособленности к жизни. У нее все еще была определенная склонность воспринимать многие события серьезнее, чем они были на самом деле, но она быстро принималась за борьбу с большинством из таких стремлений и делала это успешно. Ее муж (которого я также видел несколько раз) считал ее очень сильным человеком; но я чувствовал, что ей все же сложнее, чем большинству людей, что она до сих пор испытывает трудности, сталкиваясь со многими ситуациями, но все же ведет себя удивительно хорошо для человека, который недавно был так сильно обеспокоен. Рационально-эмоциональная терапия подходит далеко не для всех людей, страдающих серьезными фобиями. Многих бывает просто невозможно убедить чем-то рискнуть и доказать себе, что от этого мир не обрушится им на голову. Но в случаях с некоторыми пациентами атаки на их перфекционизм, производящиеся с помощью направленных и философски обоснованных домашних заданий, дают ощутимый эффект, а также довольно хорошо работают в случаях, которые вообще не поддаются лечению более пассивными и общепринятыми методами.
16. ЛЕЧЕНИЕ ПСИХОЗОВ И ПОГРАНИЧНЫХ СОСТОЯНИЙ
Рационально-эмоциональная терапия изначально создавалась для лечения так называемых невротиков. Однако состояния, которыми страдает большинство таких людей, правильнее будет назвать пограничными с психозами или нетипичными психозами и отнесение их к неврозам было бы недооценкой тяжести этих состояний.
Вспомним статью в «Американском журнале психиатрии», вышедшем несколько лет назад, в которой говорилось, что в начале своей деятельности Фрейд часто ставил ошибочный диагноз большинству своих пациентов, так как он расценивал многие случаи как истерии или неврозы, хотя в свете применения современных методов диагностики этих пациентов следовало бы назвать шизофрениками. Этот тип неправильной диагностики по-прежнему может преобладать. В частности, если психотерапевт ведет частную практику, то он вскоре обнаружит, что поскольку он берет довольно высокую плату за сеансы и так как его клиенты (отчасти из-за серьезности заболевания) небогаты, он чаще сталкивается с теми, кто практически вынужден обращаться за помощью, чем с людьми, которые получили бы от нее пользу. Пациенты, которые считают, что нуждаются в постоянной и длительной поддержке со стороны врача, скорее всего страдают психозами или пограничными с ними состояниями.
Судя по опыту, в том числе и моему, у большинства постоянных клиентов психотерапевтов имеет место первичная госпитализация в психиатрический стационар. Некоторые из них попадают г од наблюдение, когда временно покидают психиатрическую больницу, а большая часть — после выписки из нее. Многие из тех, кто никогда не находился на лечении в подобных заведениях, обращаются за помощью, потому что чувствуют, что они на грани срыва или самоубийства. Очевидно, что такие люди очень «больны».
Когда-то было широко распространено мнение, что почти у всех пациентов с серьезными нарушениями, включая изначально страдающих психозом, такое состояние является следствием воздействия окружающей среды, в том числе травмирующих переживаний в течение первых лет жизни. Сейчас появляется все больше доказательств, свидетельствующих в пользу того, что, возможно, все люди рождаются с довольно отчетливыми «дырами в голове». Таким образом, люди, страдающие психозами, рождаются с гораздо большими дырами, чем остальные.
Из этого следует, что люди биологически предрасположены искаженно воспринимать многие события; быть склонными к самоубийству; слишком легко подвергаться внушению и чересчур все упрощать; становиться враждебными или беспокойными при минимальной провокации; поддерживать в себе беспокойство и враждебность, независимо оттого, какое воспитание они получили и в каком обществе росли. В результате клинических наблюдений среди психотерапевтов укрепилось мнение, что мужчины и женщины имеют первичную генетическую предрасположенность к эмоциональным расстройствам, и что травмы, которым они впоследствии подвергаются, помогают воплощаться этой предрасположенности и заставляют их расстройство становиться гораздо серьезнее, чем это свойственно их биологической природе.
Устойчивость к лечению у пациентов, страдающих серьезными расстройствами, может быть следствием врожденных особенностей этих людей. В некоторых случаях выясняется, что они не поддаются лечению, так как убеждены, что не могут себе помочь, или они не хотят прикладывать усилия для достижения ощутимого результата, или они не хотят это
