Джозеф Пирс - Биология трансцендентного

Если нет жажды, и река не течет. Когда же мы хотим пить, река появляется.

В английском языке слово "решение" (decision) означает "отрезать, отстранить". Из этого буквального определения получаются слова "ножницы", "схизма", "обрезание", "надрез" и "опадающие" (о деревьях, которые сезонно теряют листья). (Слово "решение" однокоренное слову "отрешение", которое синонимично понятиям отстранения, отделения, отказа.) В каждый момент времени у человека есть кубический сантиметр шанса принять решение и выбрать прощение, сделать движение, которое повернет его к сердцу. Но этот выбор нужно делать заново каждую минуту — это решение не может быть принято раз и навсегда. Выбор сердца делается за счет отказа, отрешения от мириад причин обижаться, мстить или злиться, которые услужливо предлагает наша культура. Её ясная логика и целесообразность, её бесконечная паутина законных обоснований права каждого на обиду растет автоматически, каждую минуту, из бесконечных непредвиденных обстоятельств самой жизни. Казнь Христа в рамках существовавшей культуры была "целесообразным действием", в то время как прощение считалось нерациональным. Всепрощение, однако, это алогичный поступок, отказывающийся следовать логике окружающего мира и уступать, отвечая на оскорбление самозащитой.

Культура аплодирует человеку принципа, который твердо отстаивает свое справедливое негодование и делает благородные жесты осуждения, ибо такие поступки позволяют совершаться циклам культуры. Люди принципов — это зачастую лидеры, которые убеждают человечество заточать в тюрьмы, сажать на электрический стул, распинать или начинать военные действия. В такой момент только всепрощение может разрушить призыв к осуждению и разорвать череду печалей, которые за этим последует. У сердца нет другого закона и принципа, кроме как любвь. Любовь и всепрощение равнозначны и являются состоянием души[41].

Ганди знал кое-что о прощении, но применил этот принцип в политической игре для одоления британцев. С помощью таких приемов культура поддерживает себя. Однако Иисус не использовал свое понимание прощения для попытки избавиться от римлян, или даже от еврейских законников, или религиозных лидеров. Вместо этого Иисус действовал в более крупном масштабе, в той реальности вселенной, где каждый стоит перед лицом Господа один и обнажен каждую секунду своего бытия. На карту было поставлено нечто большее, чем простое политическое преимущество: Воздвижение Креста спровоцировало эволюцию вида.

Если внимательно изучить примеры поведения, поданные Иисусом во всех его делах, то мы увидим, что все они были задуманы так, чтобы освободить нас от древних моделей выживания. Отбрасывание принципов самозащиты и самообслуживания, а также освобождение нас от пристрастия интеллекта к контролю и предубеждению, делают нас свободными от инстинктивных рефлексов. Только в этом случае можно подняться до высших частот сердца, ставших доступными благодаря лобным долям мозга. В сознании Иисуса не произошло культурной или социальной революции (ибо нищих, заметил он, "всегда имеете с собою"- Евангелие от Иоанна, 12:8). Вместо этого Он работал на эволюцию или трансцендентность индивидуума.

Для тех, кто не готов или не желает освободиться от оков, навязанных культурой, его призывы и указания кажутся большим, чем просто ересь. Следование им предполагает защиту анархии, подрывающей все системы культуры, включая любую идею церкви или религиозной организации, — основные мишени его критики. Джордж Фокс, желавший скорее провести большую часть жизни в тюрьме, чем отречься от своего видения Евангелия и от руководства Духа Святого, совершил прорыв в установленной крепости удушения духовной жизни своего времени. В наше время жила женщина, именуемая Пилигрим Мира, ещё одно из редких воплощений духа Евангелия. Её не приглашали обратиться к церковному Собору, ей не дали Нобелевскую премию мира и не заплатили много денег за права на её автобиографию. Её даже не воспринимали достаточно серьезно, чтобы арестовать за бродяжничество. А она была бродягой — без личного дела, номера социального страхования, без денег и работы, без места, куда можно приклонить голову, и без одежды, кроме той, которая была на ней. В довольно преклонном возрасте она демонстрировала разнообразные физические возможности, колоссальную энергию, бьющие через край энтузиазм и оптимизм, которым и заражала всех, кто приходил к ней. Она жила Нагорной проповедью, следуя ей почти буквально, и изменила свою жизнь, явив собой ещё одно из многих Вторых Пришествий. Если бы её распяла обезумевшая толпа, она, без сомнения, вошла бы в историю. Но это всё же однажды случилось — в духе нашего времени она погибла в автомобильной катастрофе, оставшись безымянной и безвестной.

Глава 11. Зачем беспокоиться и кому какое дело?

Все, во что можно поверить, есть подобие истины.

Читатель одного из первых черновых вариантов этой книги задал вопрос: "Что из всего этого имеет для меня значение? Что я лично выиграю от некоего гипотетического образа жизни сердцем?" Такая реакция заблаговременного контроля типична для жизни в рамках современной культуры. Находящееся за границами существующего мировоззрения — предмет, подверженный той же динамике создателя и созданного, и в этом есть парадокс. Трансцендентное состояние формирует схему контроля над человеком сразу же, как только он вступает в эту область — бытие оживает в нас и познается только через наши действия. Шаг, сделанный нами в сторону трансцендентного, содержит в себе наше намерение и ожидание, которые могут как совпадать, так и противоречить природе того, что формирует контроль. Трансцендентность это движение в непознанное. Однако ключи к постоянно открытой природе этой трансцендентной возможности весьма загадочны для понимания. В этой главе исследуются формы трансцендентного, которые являются одновременно конкретными и абстрактными, материальными и эфемерными, земными и потусторонними.

Вспомните историю Бернадетт Робертс о том, как она "вдыхала божественный воздух" в течение нескольких недель и по возвращении в нормальное состояние обнаружила, что земля это сущий ад по сравнению с тем, что она пережила. Я не могу отвечать за божественный воздух Робертс, но точно знаю, что после моего переживания в возрасте около 40 лет, когда я испытал почти разрушительное слияние, во мне появилось сильное чувство гнева, направленное против Бога. Как это возможно, протестовал я, чтобы подобное состояние было доступно людям и столь редко переживалось ими, из-за чего жизнь становится "юдолью печалей"? Что это за Бог, раздражался я, который мог затеять такую комедию? Конечно же, я знаю, что Господь не интриговал против людей. Таким путем он, скорее, нашел решение нашим трудностям, делая все, чтобы мы могли их преодолеть. С другой стороны, безбрежное пространство, — та вселенная, которая находится за пределом всех знаний, о чем говорил Экхардт, Бог за пределами Бога, — может вообще не быть частью этого уравнения. И хотя временами нам вроде удается наладить связь с этим безграничным пространством, случается это довольно редко. В моем личном опыте слияния я тихонько стучался в двери высших сфер, или они стучались в мои, что лежит за границами нашего понимания и классификации. В этом не было никакой динамики создателя и созданного, никаких полюсов, никаких "необходимых противоречий" Блейка. Нельзя находиться в таком состоянии и при этом действовать как в обычной жизни. Попытка проникнуть "туда" может быть пустой тратой времени. Возможно, именно это довело Экхардта до мольбы: "О Боже, избави меня от Бога". Там находится то, что совершенно отличается от всего, что мы знаем и чему даем имена, то, к чему мы стремимся с жаждой, которая может так и остаться неутоленной. Возможно, что когда Иисус, находясь на кресте, плакал о том, что Отец оставил его, тот вовсе его не покидал, а Иисус сам отбросил динамику создателя и созданного, когда слился воедино с высшим состоянием за границами Бога. Возможно, из этого слияния высшего порядка произошел Дух Святой — связующая духовная нить с тем, что к тому моменту было резко прервано.

Куда бы трансцендентность сама по себе ни вела, есть нечто, что может пробудить только трансцендентное сознание и только в соответствии с путем трансцендентности. Описание бесконечного "путешествия к Богу", сделанное Бернадетт Робертс, выглядит вполне убедительно, и я усомнился лишь в том, что есть что-либо, что я могу сделать, чтобы понять, и ещё меньше, чтобы проникнуть в суть того, откуда берутся мимолетные образы высшего состояния. Люди в редких случаях могут попадать в русло такого понимания, причем этот поток — одностороннее явление благосклонности, а не двусторонний диалог. Наша динамика применима к более материальным и конкретным перспективам.