Берт Хеллингер - Источнику не нужно спрашивать пути

Смерть и примирение

— Что происходит, когда жизнь отграничена от смерти?

— Мы могли убедиться, что многие боятся умерших, потому что рассматривают жизнь как высшую ценность. Они боятся мертвых, полагая, что те настроены враждебно по отношению к жизни или завидуют живым. Это старое греческое представление. Если мы примиримся с умершими, мы примиримся и с собственной смертью. Это произойдет, если мы посмотрим на умерших, прежде всего на членов нашей семьи, и дадим им посмотреть на нас. При этом происходит удивительная вещь.

Если мысленно представить себе, что идешь к умершим, к тем, кто был нам особенно дорог, кого мы любили... Смотришь на них, ложишься рядом с ними и лежишь до тех пор, пока не наступят полная тишина и спокойствие. Тогда, по прошествии некоторого времени, почувствуешь, что умершие устремляют свой взгляд на нас, давая нам некое указание, свое благословение, силу. Они предоставляют нам свою поддержку в течение жизни, до тех пор, пока не придет и наше время.

Часто живые чувствуют превосходство по отношению к мертвым, как будто их жизнь — это некое преимущество перед смертью. Это ослабляет живых. Если они посмотрят на умерших и скажут: «Я поживу еще немного, а потом я тоже умру», тогда высокомерие по отношению к мертвым исчезнет, мы сможем брать от них силу.

— Как достичь такого состояния, в котором можно пойти к умершим ?

— К ним не нужно ходить. Они остаются с нами в течение некоторого времени. Поэтому во всех культурах существует представление, что умершие некоторое время присутствуют в нашей жизни. Только потом они уходят.

— В этой связи я хотел бы кое-что сказать об изъятии органов сразу после смерти человека. Умершему отказывают в полноценной смерти. Смерть не наступает в момент отключения мозга или последнего вздоха. Вмешательство в процесс умирания, в переходный процесс, попытку управлять этим процессом, я считаю преступлением.

— Потому что некоторые органы еще важны для этого процесса ? Но это же просто бренная оболочка, она не важна. Или вы думаете иначе?

— Мы этого не знаем. Что значит «просто бренная оболочка»? Она принадлежит умирающему, она имеет право на то, чтобы вместе с ним пройти через процесс умирания, связанный со смертью. По моим наблюдениям, вмешательство в этот процесс оказывает негативное воздействие и на реципиента органа впоследствии. Он, например, не может посмотреть на умершего и поблагодарить его. Это слишком трудно для него. Это говорит о том, что душа в глубине своей с этим не согласна.

— Нужно поблагодарить умершего, глядя ему в лицо?

— Да.

— Можно так сказать или...

— Изъятие органов, по моему мнению, вообще недопустимо. Я считаю это вмешательством, основанным на представлении о том, что необходимо сохранить жизнь любой ценой, даже ценой получения чужого органа, потеря жизни — это потеря всего. Для меня это странное представление. Если человек смотрит смерти в лицо и готов к ней, когда его время пришло, он получает на то время, которое осталось, полноту жизни. Если человек боится смерти, пытается отсрочить ее приход, он многое теряет, теряет часть силы и часть глубокого счастья.

Страх смерти

— В чем причина страха смерти, который испытывают многие люди? Ведь даже детям знаком такой страх? Или вы думаете иначе? Можно ли избавить детей от страха смерти?

— Страх смерти связан с волей к жизни. В этом смысле страх смерти выполняет важную функцию на службе жизни. Но мы становимся слабее, отказываясь признавать смерть, и уклоняемся от взгляда смерти и умерших.

— Один человек рассказал мне, что после смерти его матери она еще несколько дней находилась в их доме, что в наше время случается крайне редко. В этом же доме находилась маленькая девочка, отец которой недавно скончался. После смерти отца ей больше не позволили его увидеть, потому что он мертв. Эта девочка все время подходила к усопшей, чтобы посмотреть на нее. В очередной раз выйдя из комнаты, где лежала покойница, девочка сказала: «Там лежит королева».

Ребенок перенимает то, что чувствуют взрослые. Если показывать ребенку смерть и умерших таким образом, он не будет испытывать страха перед смертью.

— Тогда он больше никогда не будет бояться смерти?

— Это зависит от многих обстоятельств, от того, что будет происходить с ребенком дальше. Но это наглядная демонстрация того, что наш страх перед смертью несостоятелен.

У многих народов существует представление о том, что мертвые могут подняться из могил, чтобы принести вред живущим. Поэтому на могилу ставится могильный камень, чтобы мертвые оставались закрыты. Изначально могильные камни укладывались на могилу горизонтально.

Примирение с умершими

Опыт семейных расстановок показывает, что, если умершие находятся в поле нашего зрения, царит мир. Умершие дружелюбно смотрят на живущих.

И еще кое-что необходимо иметь в виду. Иногда и умершим что-то нужно от живых, например, внимание и уважение. Я наблюдал это в расстановках с участием жертв Холокоста.

Многие пережившие члены семьи боялись посмотреть на умерших, боялись, что умершие могут посмотреть на них. Это очень глубокий страх, потому что они считали, что должны быть вместе с ними. Когда заместители расставлены по отношению друг к другу в семейной расстановке, они, как правило, испытывают чувства, принадлежащие реальным людям. Живые могут это подтвердить, чувства умерших проверить невозможно. Но часто бросается в глаза, что умершие чувствуют себя очень плохо, им тяжело и грустно. При этом, если живые смотрят на них, склоняются перед ними и скорбят о них, в их смерти наступает просветление. Тогда умершие больше не внушают страха живущим, они излучают покой и силу. Можно также видеть, что умершие, которым оказали уважение, тихо уходят. Через некоторое время прошлое действительно может стать прошлым, а живущие становятся свободными.

— Тогда, может быть, я формулирую это совсем банально, духи преследуют живущих до тех пор, пока не будут признаны и отпущены ? Я не совсем это понял.

— Не нужно говорить о духах. Я считаю это здесь неуместным.

Рильке в своей «Десятой элегии» прекрасно описывает переход из жизни в смерть. Для него в смерти связаны обе сферы: сфера жизни и сфера смерти. Сначала происходит уход. Затем, как говорит Рильке в другой элегии, может быть, рано умерших (он называет их «рано отрешенные») тяготит слишком сильная скорбь о них, она мешает чистоте движения их душ. После смерти (пишет Рильке в «Десятой элегии») умершие уходят все дальше и дальше, пока не отойдут совсем далеко, туда, к изначальному страданию, к первопричине, как это ни назови. Мне кажется, это глубоко прочувствованное описание того, что происходит в душе.

Когда мы говорим о душе, мы подразумеваем нечто, что связано со многим и со многими. Я, например, могу говорить только с тем, с кем я чувствую себя связанным созвучием на одном уровне, с тем, с кем я вместе движим одной общей душой, с тем, в существе которого я участвую, а он — в моем. Эта коммуникация охватывает и умерших. Это означает, что как живущие, так и умершие являются частью одной общей Большой Души. Иначе мы не смогли бы воздействовать друг на друга. Но живущие могут воздействовать на умерших, и умершие могут — некоторое время. По прошествии времени они уходят. Во многих мифах описывается это движение, которое, конечно, соответствует духовному опыту.

— Поэтому можно отдать дань уважения и умершему человеку, например, уважение матери уже после ее смерти?

— Да. Поэтому праздник Всех Святых и День Поминовения Усопших особым образом связывают всех членов семьи. Они поминают смерть и признают причастность умерших к смерти. Мы чувствуем душой, как это хорошо, уважать и почитать всех умерших членов семьи.

Во многих культурах у людей существует особое место для поминовения усопших. Мы вешаем изображения наших умерших родителей, братьев, сестер. Это тихое поминовение. Когда мы смотрим на них, это глубоко, тихо и целительно воздействует на душу.

— А если этого не делать, что тогда? Многие не придают этому значения.

— Человек чувствует себя полным, когда для всех членов его семьи есть место в его душе. Каждый раз, исключая кого-то из членов своей семьи, человек несет утрату. Тот, кто отвергает своих родителей, чувствует пустоту внутри себя. Ему недоступна полнота жизни. Если я дал место в моей душе каждому, кто принадлежит к моей семье, я чувствую не только свою полноту, но и свободу. Те, кого я отвергаю, дергают меня и берут к себе в плен. Я отвергаю их потому, что вижу и думаю о них. Те, для кого есть место в моей душе, оставляют меня в покое.