Психологический рисунок личности, или Как разбираться в людях - Аркадий Петрович Егидес

Гипертим может льстить, но без второго дна. Часто грубовато и бестактно. Не чувствует дистанции, на которой хочет держаться с ним человек. Сам быстро клюет на лесть. Этим пользуются истероиды и паранойяльные. А простаки-гипертимы, выматюкавшись, поддаются на очередные лживые похвалы этого же или тем более другого истероида.

Откровенность гипертима не знает границ. Он может рассказать о себе, о своей жене все вплоть до сексуальных подробностей. Обсуждалось уже, что он выдает и чужие доверенные ему тайны.

Часто врет. Но при этом, как и вообще, он не ставит себя в центр пусть даже и завирального рассказа. В отличие от истероида, который ставит себя в центр вранья. Гипертим врет просто так. Не получая от этого материальных выгод, в отличие от истероида и паранойяльного. В основном, это типа: видел на базаре леща полтора метра длиной.

Гипертим не наушничает и не заушничает, говорит все в глаза. Прямо. Прямодушно. Грубовато.

Юмор

Гипертимный юмор нередко сальный, грубо сексуальный. «Откуда взять столько женщин на такое количество прокладок?»

Юмор часто основан на интонациях, на специфическом кавказском или одесском произношении, а не на тексте. Этакий одесский юмор.

Или буффонадный, с явно глупой ситуацией. Залепят тортом в лицо, а в ответ подножка. Для юмористического поведения гипертимов подходят слова «ерничанье», «паясничанье». Просто кривляется человек. Шут. Но не как в пьесах Шекспира. А как шут гороховый. Что-то типа Евдокимова: «Иду из бани. Морда красная. Никого не трогаю».

Бывает, что юмор заимствованный. Чаще все же свой, но не смысловой, не глубокий, плоский. Его шутке смеются, когда она в его исполнении. Но написанная, она теряет юмористический оттенок. Иногда это все-таки юмор со знаком плюс. Он веселит и может быть вовсе не безвкусицей. Вот как раз Жванецкий с его «прокладками». И Евдокимов с его «красной мордой».

Юмор в свой адрес гипертимы переносят легко. С них и здесь как с гуся вода. Отряхнулись и пошли. Гипертим легко и отобьется глупой же шуткой: «У меня вся спина белая, а у тебя она вся сзади».

Понятно, такой человек не очень заботится о том, заденет он товарища своим юмором или нет.

Над чужими шутками они смеются громко и заразительно. Как и над своими. Скажет что-нибудь и тут же сам смеется. Он рассказчик, рассказы его иногда смешат, он их запоминает и повторяет, вот он и становится юмористом.

На конфликтогены гипертим реагирует конфликтогенами же, резко превышая дозировку. И возникает неуправляемый конфликт.

Гипертимы обидчивы, хотя и не злопамятны. Сиюсекундно обидчивы. И отходчивы.

Самооценка и уровень притязаний

Гипертим не мучится с самооценкой. Это удел психастеноидов, паранойяльных, истероидов, эпилептоидов и иногда шизоидов. Если гипертима оценивают на три, он доволен. А если на четыре, то может даже выпить по этому поводу.

И уровень притязаний у него невысок. Он звезд с неба не хватает. Никуда особенно не стремится. В конкурсах не участвует. Он безразличен к славе, не честолюбив и тем более не тщеславен. То есть он, конечно, порадуется искренней похвале. А так чтобы испытывать гнетущий комплекс неполноценности и стремиться гиперкомпенсировать его, как это у паранойяльного или хотя бы у истероида, или по крайности хоть как у шизоида с эпилептоидом, – так этого нет.

Гипертим даже не слишком самолюбив. Он может скорее бурно среагировать на несправедливость по отношению к другим, чем к себе. Конечно, если произносится словосочетание «ты дурак», то он ответит, без юмора, но и без надрыва, фразой типа «сам дурак» или с неглубоким юморком: «Мы оба дураки!» Его трудно задеть за живое. Он «отбрехивается» и все.

Он не особенно хвастлив. Может что-то рассказать с положительной оценкой в свой адрес без особых преувеличений.

Но не испытывая комплекса неполноценности, гипертим не развивает в себе гиперкомпенсацию. У гипертима что есть, то есть, а звезды с неба хватают лишь те, кто сызмальства не мог дотянуться до них ручкой из-за хиленькости…

Гипертим считает себя «народом» и не лезет в лидеры. Это паранойяльный – вождь, шизоид – отщепенец, истероид – оригинал. А гипертим – вот так просто: народ.

Человек без маски

Герой этой главы аутентичен. То есть он выглядит как есть. Он не стремится произвести впечатление. Не ханжа и не лицемер, делает, что говорит, и говорит, что думает. В этом его плюс. Его можно не бояться. Но как маска истероида утомляет и тревожит, так и аутентичность гипертима может надоедать. Кроме того, ведь он может откровенно, без маски сказать тебе правду-матку в глаза и при всех.

Как правило, гипертим не берет себе псевдонимов. Он любит свои имя-отчество-фамилию. Ему нечего скрывать. Он не участвует в политических играх. Если он актер, то по примеру истероидов, может, конечно, взять какое-нибудь незамысловатое иное имя с простым символическим значением, типа Иван Царевич или, на иностранный манер, Джон Кинг.

Без маски – это значит, что гипертим не делает тайн из своей жизни. Если о нем будут говорить – пусть они себе полощут языком.

Как он воздействует на окружение? Он не манипулятор. Он убедительно просит, настоятельно требует. Угрожает, ставит ультиматумы. Но не доводит ничего из этого до конца. «Я с тобой знаешь что сделаю?!» И не делает ничего… Можно сказать, что он излишне прямолинейный.

Гипертимы понимают все прямолинейно. Так что не стоит по отношению к ним злоупотреблять иносказаниями.

Если гипертима уличили, если он опростоволосился, то он не будет выкручиваться, как это сделает паранойяльный и истероид, а будет истово извиняться, впрочем, оправдываясь, с кем, мол, не бывает…

Смелость

Гипертим бесшабашно смел. Он не видит опасности. Прет напролом. И женщина-гипертимка «коня на скаку остановит». Смелость не продуманная, а сиюминутная. Это паранойяльный Наполеон на глазах изумленных солдат храбро перебегал мост со знаменем в руках под гром пушек, точно зная, что в этот момент пушки противника заряжаются, а не стреляют. А гипертим не может так рассчитать и кидается с винтовкой наперевес пулям наперерез. Он выхватывает саблю и в бой. Абордаж – это его прием. Он не чувствует боли в драке. Он может в пылу схватки незаметно для себя свершать героические поступки. Он только потом, задним числом оценивает