Андрей Курпатов - Методология мышления. Черновик
Кроме того, следует иметь в виду, что мы сами, вне всякого нашего намерения, желания или контроля, принадлежим действительной (фактической) реальности, но при этом находимся и в непрерывном, разноаспектном отношении с ней. Таким образом, мы, являясь одновременно и наблюдателем, и наблюдаемым, не можем совпадать с реальностью в своем представлении о ней.
Производство «содержания»
Неизбежное несовпадение наших «представлений о реальности» (вся совокупность наших интеллектуальных объектов) и действительной реальности как она есть – само наличие возникающего в такой ситуации конфликта (несовпадения) – побуждает нас постоянно «улучшать» наше представление о реальности.
Нам может казаться, что мы таким образом «приближаемся» к реальности, создаем «лучшую» (улучшенную, идеальную) ее копию, но это заблуждение. Усложнение интерпретации интерпретируемого – это всегда параллельный (по отношению к интерпретируемому) процесс – процесс, протекающий в другой плоскости, в другом измерении, процесс, о котором нельзя сказать, что он лучше или хуже какой-то иной его же версии.
Сугубо теоретически можно, наверное, предположить, что на каком-то уровне данного усложнения вероятность ошибки – то есть, как раз ухудшение отражения реального, некорректность отражения реальности и т. д. и т. п. – только увеличивается. Однако это, очевидно, лишь предположение.
Несомненным же фактом является то, что процесс этого перманентного усложнения нашего представления о реальности, связанного с перманентным же несовпадением этого представления с реальностью как таковой, является основным движущим фактором и фактическим средством производства содержания нашей психики, то есть самого психического (в широком и разноаспектном понимании этого слова).
Иллюзорность «реального» и «фактическая реальность»
Мы пребываем в устойчивой иллюзии, которая, впрочем, легко разрушается при соответствующих болезнях, интоксикациях или иных повреждениях мозга, что воспринимаемый нами мир реален (реален, по крайней мере, в том смысле, что мы воспринимаем своими органами чувств нечто реальное).
Здесь важно понять, что это вовсе не так очевидно, как нам кажется, и вряд ли соответствует фактической действительности. И дело даже не в том, что нарушения в работе мозга (психического аппарата) могут приводить, например, к так называемым истинным галлюцинациям, неотличимым от реального восприятия. Дело в том, что этот – воспринимаемый нами – мир не дан нам в первичных (простых, элементарных, исходных) интеллектуальных объектах, а всегда есть результат интеллектуальной функции, то есть – он всегда есть производное от производного.
Иными словами, всякая реальность, нами «воспринятая», всегда есть некое представление о реальности, созданное нашим же психическим аппаратом и не соответствующее потому реальности полно или сколь-либо точно. То есть мы не можем иметь корректного представления о реальности, а лишь только ту или иную его версию. Таким образом, все, что воспринимается нами как реальность, реальностью не является, сколь бы реальным нам это – воспринятое, ощущаемое, видимое – ни казалось.
Да, исходные посылки реальны: на уровне рецепторного аппарата происходит непосредственный контакт нашей психики (психического аппарата) с реальностью. Но во-первых, это в каждом конкретном случае настолько мизерный, частный, специфичный контакт, что его трудно оценивать как нечто действительно существенное и адекватное в рамках «отражения» реальности, и во-вторых, что еще более важно, у нас нет доступа к данным этого «контакта», потому что сам по себе, без его соотношения с уже существующим и предустановленным содержанием психического, он от нас скрыт.
Все сказанное, впрочем, не только не отрицает наличие реального как такового (предположить это было бы и странно, и даже нелепо), а напротив – лишь доказывает реальность реального. И хотя мы не можем получить это реальное через восприятие (несмотря на то, что нам кажется, будто бы именно таким образом мы его и получаем), это не исключает возможности думать о реальном – «о том, что происходит на самом деле» – как-то иначе.
Таким образом, нам необходимо научиться, с одной стороны, не принимать свое представление о реальности за саму реальность, а с другой – найти какой-то особый способ мыслить фактическую реальность, который учитывал бы тот факт, что одновременно с этим мышлением реальности мы сами в ней и находимся – принадлежим ей, являемся ее естественной и неотторжимой частью.
Методология мышления и реконструкция «фактической реальности»
Итак, мы понимаем, что наше представление о реальности и реальность – не одно и то же. Более того, понятно – то, что нам кажется фактической реальностью, на самом-то деле ею не является. Наконец, мы отдаем себе отчет в том, что эта реальность существует – фактически есть, и сверх того, является безусловным приматом всякого существования, хотя и недоступна нашему восприятию (включая и всю систему наших представлений о реальности). Это понятно. Но что мы мыслим сейчас, рассуждая таким образом? Именно сейчас и именно таким образом мы как раз и мыслим фактическую реальность.
Очевидно, что то, что мы сейчас мыслим, и то, как мы это мыслим (можно сказать – логически, аналитически), является сложным и, по существу, «умозрительным» интеллектуальным объектом. Однако же, при всем при этом, именно этот интеллектуальный объект и дает нам реальность, причем куда точнее, нежели наше привычное представление о ней.
Иными словами, мы не можем мыслить реальность, считая свои представления о реальности реальностью, с другой стороны, ничто не мешает нам мыслить фактическую реальность (то, что происходит на самом деле), подходя к этому с другого конца – исходя из намеренного, осмысленного и целенаправленного отрицания идентичности реальности и нашего представления о ней.
Еще раз: мы можем – умозрительно, аналитически, логически – знать, что реальность существует. Мы можем знать это с достоверностью, несмотря на то что мы не имеем к ней прямого доступа посредством нашего психического аппарата (последний лишь создает ее версии). Наше знание того, что она – фактическая реальность – есть, кажется очень незначительным. Но здесь важно понимать другое: именно таким образом мы видим, что это знание – адекватное реальности – возможно. А если такое знание в принципе возможно, то мы можем понудить свое мышление к тому, чтобы оно двигалось и дальше, создавая это – адекватное реальности – знание.
В чем-то это – адекватное реальности – знание напоминает «представление о реальности», которое фактической реальности не соответствует. Более того, в каком-то смысле оно – это знание – конечно, тоже является «представлением», и мы должны об этом помнить, однако нам не следует таким образом об этом думать. Здесь есть существенное отличие: такое знание, которое мы называем в данном случае «адекватным реальности», является, по существу, не представлением о реальности, а ее реконструкцией.
Возможность адекватно реконструировать реальность – это и есть то, что мы ждем от методологии мышления.
Часть первая:
Фактическая реальность
Принимая в расчет данные современной нейрофизиологии, мы должны исходить из того факта, что вся воспринимаемая нами реальность (равно как и все объекты нашего внутреннего мира) сделана нашим же мозгом, работой психического аппарата. То есть мы всегда имеем дело с некой моделью реальности, нами же созданной, а не с реальностью как таковой. Еще раз: мы не имеем непосредственного доступа к реальности, а то, что мы считаем реальностью, – таковой не является.
Причем наши представления о реальности конструируются нашей психикой как бы сами по себе – автоматически, мы, как сознающие себя существа, всегда получаем ее уже в готовом – таком – виде, а не саму по себе. Мы воспринимаем созданную нашим мозгом картину реальности как саму фактическую реальность, что является ошибкой и заблуждением, свидетельствующим лишь о нашей предельной ограниченности. Но мы совершаем ее постоянно, на уровне психологических автоматизмов и не можем ее не совершать.
Все наши представления о реальности созданы нашим мозгом, а мы имеем дело только со своими представлениями о реальности, из чего следует, что всякое наше «познание реальности» в действительности является лишь исследованием нашей собственной модели реальности, а не реальности как таковой. Не имея прямого доступа к реальности, мы не можем ее познавать, а то, что мы считаем результатами своего познания реальности, в действительности является лишь нашим знанием о наших представлениях о реальности.
