Игорь Калинаускас - В поисках света
Это момент фундаментальный, это подтверждается всеми моими наблюдениями за собой, за своими учениками, которых почему-то становится с годами все меньше и меньше. Хотя это естественно. Мода прошла. Учиться-то очень трудно, чем взрослее человек становится, тем труднее ему быть учеником. Человеку хочется самоутверждаться, самовыражаться, возраст личности наступает, надо территорию, надо то, се, а тут учитель ходит, вечно недовольный, придирается, нет чтоб похвалить. В общем, мелкий тиран — находка для воина, а у нас мирное время, строительство, НЭП.
Чем больше я наблюдаю, тем больше убеждаюсь в том, что вопрос безупречности поведения на пути это фундаментальный вопрос. Социальная безупречность, трудовая, скажем так, — это одно. Этическая социальная безупречность — это другое. Все зависит от того, какой образ вы создаете или из вас хотят создать: человек, держащий слово, или, наоборот, человек, всегда нарушающий слово, человек порядочный, человек непорядочный… Множество вариантов. Но это все перестает быть абсолютно однозначным, как только мы начинаем на это смотреть с другой стороны реки. Быть ли в социальном смысле бякой или цацей — решает безупречность поведения на пути, а не жизненная ситуация, которая диктует, как бы мне тут побольше заработать или как бы мне большему количеству людей нравиться. Если надо, конечно, можно понравиться всем сразу, или все будут говорить, что вы беспринципны. У меня сейчас, например, такой период, многие говорят, что Игорь Николаевич совершенно беспринципный мужчина и, вообще, несет время от времени полную ахинею. С некоторыми людьми я встречаюсь тайно, в другом образе, просто тайно, я серьезно вам говорю, тайно встречаюсь, и они знают, что Игорь Николаевич совсем не маразматик, а очень умный человек, хорошо разбирающийся в некоторых очень деловых вопросах, но почему-то это тщательно скрывающий от масс. С другими я встречаюсь явно, но они знают, что Игорь Николаевич совсем даже не такой, как думают первые и вторые. Это мое хозяйство, и я им распоряжаюсь в соответствии со своими духовными необходимостями.
«Такая интересная была история, я ехал в поезде, зима была, жуть и холод, в вагоне не топили. Я простыл насквозь, приехал в Петрозаводск, меня никто не встретил. Я добрался до гостиницы, у меня температура, не знаю какая, в общем, в глазах — туман. И сутки меня выхаживала добрая женщина, дежурная по этажу, лекарства таскала, чаем с малиной отпаивала, через сутки я пришел в театр. Покачиваясь. Там много было интересного, такой странной была история — весь период в Петрозаводске. Я жил в гостинице, и приехал человек из Москвы в местный театр оперетты ставить что-то. Такой мужик, пожилой уже. Он был характерным танцовщиком в Большом театре, в кордебалете, естественно. А жена у него была солистка. Мы с ним просиживали вечера, я его слушал, провоцировал на рассказы. Он рассказывал мне про мир балета, про мир оперетты. Приходит как-то и говорит: „Ну вот, так я и знал, директор говорит: ты сделай в массовом танце отдельный эпизод для такой-то артисточки. Ну, ладно-ладно, я с него за это возьму. Мне не трудно!“ Много разного, интересного он про балет рассказывал, про мир, который там за кулисами.
Большая часть того, что во мне есть, — это все рассказы людей, разных людей, их рассказы о жизни. О том, как они живут, о том, как они думают, о том, как они видят мир. И насколько они его видят. Это огромный, как бы сказать, многосерийный такой фильм из людей. Вот один человек рассказывал, другой человек рассказывал, третий человек рассказывал, и так тысячи. И мне все это было интересно.
Мне не было интересно слушать про себя, мне до сих пор это не интересно, что про меня там могут рассказать. Поэтому я стараюсь первый голос отдать и слушать».
И сегодня я с вами разговариваю честно и искренне в той степени, которая мне духовно необходима. Мне не нужно врать для этого. Мне достаточно знать, что правда многогранна, и поворачивать ее к вам нужными гранями. Предположим, их двадцать, я поворачиваю к вам шестнадцать, и этого достаточно. Те, кому не достаточно, могут догадаться, повернуть остальные четыре и сказать: «А! Интересны ведь не те шестнадцать, которые он показал, а те четыре, которые он не показал». В самом тяжелом положении окажутся те, которые подумают: «А ведь он врет». Я уже давно не вру — нет необходимости. Когда я в одной книге прочитал, что правда — это очень занятная вещь: кусок дохлой коровы и превосходная говяжья вырезка — это правда об одном и том же объекте, у меня случилось озарение. Вот оно! Вот ключ к социальному поведению. Я врать очень не люблю. Вранье отнимает много сил, надо помнить, кому что сказал. А тут, говори правду, всем. Тоже безупречность.
Я очень рад возможности с вами общаться. На вас посмотреть, себя показать, что еще жив курилка. Может быть, какие-то мифы о себе у кого-то развеять, а может, какие-то мифы о себе у кого-то укрепить. Но самое главное — просто напомнить вам по-честному, что чем бы мы ни занимались, как это ни покажется кому-то невозможным, все наши действия по макрозаконам, подчинены законам Школы. Пусть не везде они ярко проявляются, так чтоб сразу было видно. Школа — это не прожектор, не яркий луч в темноте. Это белое светящееся пространство, которое везде. И пусть его без специальных усилий чаще всего не видно, оно действует. И если в некоторых, особенно затруднительных положениях вспомнить об этом, то это очень часто помогает в самых неожиданных делах, в самых конкретных, бытовых, коммерческих, таких, которые, казалось бы, никакого отношения к духовности не имеют. К духовности либо все имеет отношение, либо духовности просто нет. Это не я сказал. Впервые это было сказано давным-давно. Либо дух везде, либо его просто нет. Не может что-то не иметь отношения к духовности. Если кто-то заявляет, что нечто не имеет к духовности отношения, значит, он начинает заниматься вырезанием. Начинает выкраивать из духовности некий облик, удобный для него лично. «Наша партия приведет Россию обязательно куда-нибудь!» Ну, конечно, приведет. Мэр Петербурга рассказал по телевизору прекрасный анекдот: пришел избиратель на избирательный пункт. Внимательно изучил весь список, все фотографии рассмотрел, все биографии кандидатов прочитал, потом сказал: «Какое счастье, что выберут только одного».
Вопрос: Игорь Николаевич, слово «безупречность» — это значит без упреков?
И.Н.: А кто является автором упрека? Это вы выбираете или не выбираете сами. Это вопрос индивидуальный. Есть люди, для которых главный автор упрека — узкий круг близких знакомых; для других — это официальная инстанция; для третьих — абстрактное общественное мнение; для четвертых — это он сам; для пятых — идеал, некая мерка, по которой они себя меряют. Если говорить о пути, о безупречности на пути — то как вспомнил о себе как о самости, таковости, так и упрек. Как только между тобой и Миром появилась таковость, вместо света — тень, вот и упрек. Абу Силг как-то сказал: «Когда человек не может освободиться от думанья о себе, он видит Мир в тени себя самого и называет это мраком Мира». Если человек не может увидеть Мир без себя, то это и есть упрек. Мир без себя, когда себя видишь просто как другого, — это совсем другой Мир. И тогда понимаешь, то, что закрывало тебе глаза, это не ты произвел на свет божий, а это стенки социальной матки, социальная утроба, в которой ты находился. Это было хорошо, потому что социум тебя сотворил, породил, но это же и плохо, с определенного момента, потому что ты не родился в духовном смысле, не реализовался.
Вопрос: Если говорить о безупречности, то как: безупречность перед кем? перед собой, перед другими? безупречность в чем?
И.Н.: Безупречность всегда для себя. Она нужна тебе. Для кого-то, перед кем-то — это функциональное качество. Допустим, я вижу безупречного работника. Я его начинаю повышать по службе, если я его начальник, но для меня это не его безупречность, а функциональное качество, которое я как начальник оцениваю как один из компонентов его трудовой стоимости. Для меня извне он надежный, а для себя самого он может быть безупречен.
Вопрос: Может ли человек быть в одном месте безупречен, а в другом нет? Скажем, безупречный работник, а в семье далеко не безупречен?
И.Н.: Безупречность — понятие, относящееся к конкретному единичному действию. Допустим, я пью воду. И делаю это безупречно. Безупречность существует или не существует лишь в каждом конкретном случае. А в ситуации, о которой вы спрашиваете, речь может идти о функциональном: хороший работник, но плохой семьянин. Это называется роль. Человек хорошо исполняет социальную роль работника, но плохо исполняет социальную роль семьянина. Не превращайте понятие безупречности в нечто безразмерное, а то оно мыслями по древу растечется, исчезнет конкретность его содержания. Сила этого понятия сохраняется до тех пор, пока оно конкретно. Только тогда это сильное действие. Я доведу сейчас до абсурда, чтоб вы поняли, что такое сильная конкретность. Безупречно нажал на кнопку дверного звонка. Это сильно. А безупречно прожил всю свою долгую жизнь — это абстракция. Не может такого быть. Это художественный образ. Не может человек безупречно прожить, то есть каждое конкретное действие своей долгой жизни совершить безупречно. Где-то он сразу не попал ключом в замочную скважину — уже не безупречно. Но безупречность на пути затрагивает вас как целое. Вот два примера: один из жизни, другой притча.
