Сергей Ковалёв - Психотерапия человеческой жизни. Основы интегрального нейропрограммирования.

Однако это еще не все и, может быть, даже жаль, что не все. Потому что выживание и жизнь в чисто психоаналитическом плане соответствуют двум основным влечениям человека, существование которых постулировал еще 3. Фрейд (правда, отчасти с подачи Л. Саломэ): мортидо (влечение к смерти) и либидо (влечение к жизни). Но тогда первая стадия жизни — выживание — может рассматриваться как уход От мортидо, а вторая — как приход К либидо.

Можно добавить и еще одно — тесно проецируемое на сегодняшнюю действительность. Первая стадия жизни суть территория агрессивного эгоизма, тогда как вторая — креативного альтруизма. Но как же жаль, что за более чем четверть века нелепых социально-экономических экспериментов мы буквально деградировали, перейдя от жизни к выживанию. Во всяком случае об этом наглядно свидетельствуют чудовищные по своим выводам результаты исследования динамики психологических характеристик российского общества, наглядно продемонстрировавшие, что из общества креативного альтруизма мы перешли в сообщество (стаю?) агрессивного эгоизма (см., например: [60]).

Четыре стадии или четыре уровня жизнедеятельности

Теперь последнее о жизни, но, конечно же, не в моей или вашей жизнедеятельности. Поговорим о четырех стадиях оной, которые на самом деле знаменуют четыре же возможных для нас уровня этой самой жизни, кардинально отличных по своему качеству и потенциалу…

В принципе, родилась она (только родилась!) как бы из трех источников. Первый — принцип квартерности К. Юнга, который в общем-то передает четырехсторонний образ симметричной структуры, представляющий идею целостности. Согласно отцу аналитической психологии и второму по значению после Фрейда «столпу» психоанализа, например, в психологическом плане, чтобы сориентироваться в чем угодно мы, во-первых, должны обладать функцией, которая утверждает, что нечто есть или присутствует (а это ощущения). Во-вторых, — функцией, которая устанавливает, что это такое (мышление). В-третьих, — функцией, которая как бы определяет, подходит ли это нам и желанно ли оно (чувства). Наконец, в-четвертых, — функцией, которая выясняет, откуда все это пришло (интуиция).

При этом вся данная «четвертица» устроена по принципу 3+1, где, кстати, именно эта «единица» (которая, вопреки Маяковскому, не вздор и не ноль) не только дополняет три ей предшествующие, но и, собственно, создает «квартетную» целостность (в психологическом контексте в качестве таковой, безусловно, выступает интуиция).

Естественно, что после этого мне осталось только лишь сложить два и два, и понять, что эволюция человека в этой реальности суть прохождение четырех стадий восприятия жизни:

• сенсорной (ощутить жизнь во всей полноте и вкусе);

• логической (понять, как в ней можно устроиться);

• эмоционально-чувственной (принять ее во всей полноте и блеске или даже не пытаться это делать, остановившись на выживании взамен жизни);

• интуитивной (иррациональной по сути, но единственно полной стадии, как бы завершающей и объединяющей все и вся).

Второй источник, очень коррелирующий с первым, но добавляющий ему иной смысл и значение (я, правда, про это уже писал в данной книге) — буквально с детства нравившееся мне индийское (и древнее) подразделение задач жизни на четыре важнейшие:

• Артха (обретение материального благополучия).

• Кама (получение чувственных удовольствий).

• Дхарма (самореализация и даже самоактуализация — в общем, занятие делом, которому ты служишь — Ю. Герман).

• Мокша (если коротко, то обретение Космического Сознания).

Третий источник — уже собственные представления о том, что сие как бы представляет четыре последовательно решаемые задачи человеческой жизнедеятельности:

• адаптация к миру на досоциальной стадии;

• социализация в системе общественных отношений на стадии социальной;

• обретение иных смыслов и качества жизни на постсоциальной стадии;

• выход за пределы себя, данной реальности и образующих ее пространственно-временных констант на стадии надсоциальной.

К вящему моему удовольствию оказалось, что данная модель является весьма универсальной для анализа различных феноменов человеческой жизни (и в чем-то может даже претендовать на почетное звание «Единой теории всего»). Именно поэтому описать все, что я там «нарыл», просто невозможно — для этого понадобилась бы другая книга. Однако кое-что все-таки отмечу.

Во-первых, мотиваторами (этакими движущими силами) на каждой из стадий выступают в общем-то различные вещи. Суетные желания и сиюминутные эмоции на первой стадии (досоциальной, если кто не помнит). Устойчивые потребности и более или менее устоявшиеся мотивы на второй (социальной). Ценности и верования (не конкретные убеждения, а именно общие верования: в себя, других, мир и Бога) — на третьей (постсоциальной). И смыслы всего и вся — на четвертой (надсоциальной).

Во-вторых, сия странная мотивация обусловлена некоей центральной темой, проходящей красной нитью через поведение и деятельность человека на каждой стадии/уровне: самоутверждение на первой, самовыражение на второй, самоосуществление на третьей и самотрансценденция на четвертой.

Наконец, в-третьих (больше я не буду строить данные сущностные различия «сверх меры» (Оккам), а только лишь сообщу кое-что дополнительное, но важное), этическими регуляторами жизнедеятельности человека на каждом из уровней выступают совершенно разные этические же ипостаси. Примитивная совесть на первом уровне (та самая, довольно низкопробная, функция которой по Б. Хеллингеру [9] заключается в примитивном контроле за пребыванием в своей группе: не важно, чиновников или бандитов, потому что и тем и другим совестно не перед вами, а только лишь перед своими, а с чужими можно быть абсолютно бессовестным…). Конвенциальная (соглашательская) мораль — на втором (этакое «ты мне — я тебе», «ты меня уважаешь — я тебя буду уважать» и т. п.). Подлинная нравственность — на третьем уровне (предполагающая абсолютную самоценность другого человека и его изначальное равенство тебе…). И истинная духовность — на четвертом (заставляющее на все и вся смотреть через призму или в контексте Божьего замысла и его безграничной любви к своим неразумным чадам…).

Кстати, оказалось, что данная модель как бы универсализирует множество других. Например, модель А. Кроника и Р. Ахметова [30], где так называемые эвдемические установки (предрасположенности человека в плане принимаемой им модели счастья) совершенно четко подразделяются по уровням жизни.

А наличие подобных установок, собственно, реализуется в стилях жизни, которые опять-таки «раскладываются» вполне даже логичным (и аналогичным нашей модели) образом.

Естественно, что и пути к счастью выглядят здесь совсем по-разному:

С точки зрения ведущей внешней мотивации, все также распределилось логично и последовательно:

Правда более «научно» (в данном случае — с точки зрения теории трех мотивационных факторов Д. Макклелланда, дополненной четвертым фактором, объединяющим их), ведущие потребности человека в контексте (или в свете) четырех уровней его жизни выглядят так:

Что, в общем-то, соответствует так называемым четырем перцептивным позициям, открытым в нейролингвистическом программировании.

Наконец, стало даже как-то ясно, как и почему переход от одной стадии к другой происходит с этаким квантовым скачков в уровне витальности. Оказалось, что это связано с характером ментальностей: четырех обобщенных моделей карт, которые используют люди на разных этапах своей жизни.

Если коротко (а не коротко невозможно), то некий (и очень уважаемый лично мною) Мак-Винни [62], анализируя проблему ментальностей человека (экзистенциальных реальностей, в которых он проживает), пришел к выводу, что наилучшим для их — ментальностей — подразделением выступают две оси, условно поделенные пополам:

• единичность или множественность в части принимаемых истин (либо она одна, либо их очень много);