Джозеф Пирс - Биология трансцендентного

И он делал это, подчиняясь мудрости своего сердца. Потому что через эту мудрость разум стремился к благополучию всего нашего вида в целом, так же как он будет стремиться к благополучию каждого из нас сегодня. Желая прорваться сквозь наше древнее защитное мировосприятие и заново установить сердечно-мозговую динамику, мы открываем в себе новое поле возможностей. Это может поднять нас над собственной жестокостью и страданием. Увидев воссоединение на примере великой модели, человечество как вид должно осознать, что это достижимо. Ходящий по огню человек, охваченный идеей власти над собственной жизнью, после того как увидел других людей, шагающих сквозь огонь, решается рискнуть и обретает власть, хотя бы и на время.

Такая аналогия не совсем подходит к примеру с Распятием. Нас не призывают заново изобретать колесо — чем бы стала попытка повторить столь рискованное действо, совершенное нашим Великим Учителем, или какой-либо его вариант. Он советовал нам быстро соглашаться с нашими противниками и спокойно совершать переход от старого "культурного" пути на его собственный. Изречение "оставьте мертвым хоронить своих мертвецов" можно понять по-разному.

В созвучии с великими пророчествами, предшествовавшими ему, ответ Иисуса был скачком за границы существующей тогда мысли, как лазер Гордона Голуда или воздушный змей Бенджамина Франклина. Можно свести его решение к любви, возвысившейся над законом и признавшей закон устаревшим, что ведет к настойчивому утверждению Блэйка о невозможности узаконить мораль или нравственность, ибо любая попытка такого рода ведет к тирании. Состояние любви, на которое ссылался Иисус — это источник неизмеримой силы, но он сам по себе бессилен. Припасть к этому источнику можно только отбросив мировоззрение, сосредоточенное на силе, интеллектуальном предубеждении и управлении, личной безопасности и самообслуживании, которые все целиком зависят от закона или порождают его в том или ином обличье.

Иисус никогда ничего не записывал, потому что его "Эврика!" сама по себе не была вербальной, её можно было лишь прожить. Мировоззрение, на которое он указывал, лежит за пределами логики и интеллекта. Бога долго представляли по-разному, эти представления породили постоянные раздоры и бесчисленные теории относительно его природы. Иисус проник внутрь этих вековых представлений; он "проникся" древними образами Бога и таким образом воплотил в жизнь свою природу и нашу природу. Он провозгласил, что Бог не восседает где-то там, на вершине горы или в храме, и в образе выдуманной абстракции ожидает поклонения, а находится внутри человека, где ему и следует поклоняться, если можно так выразиться, душой и правдой.

Дух это элан[40] человека, "мощь, возносящая цветок сквозь зелень стебля", как писал Дилан Томас. Поклоняться духом — значит отдавать всю душу процессу жизни, не беря ничего взамен, вложить все и рискнуть собой: это значит отбросить защиту и передать себя во власть душевной мудрости. Взамен нам дается нечто, куда большее, чем то, что ставится на карту. Но так получается, только если поклоняются искренне. Слово, которое Иисус использовал для обозначения "истины", "правды", было переведено на греческий как "alete"; "lete" значит "забывать", "a-lete" значит "не забыть". Что действительно нельзя забывать, так это то, кто мы есть на самом деле — соавторы творения наравне с Богом, слитые с его созидательной силой жизни, а не жертвы этой силы, как нам внушает традиционная культура.

Чтобы не забыть это и жить в истине, следует проживать каждую мысль, слово и дело, отражающие доброту Бога, на соавторство с которым мы претендуем. Благословляющий Отец, несущий благие и совершенные дары, это данный Иисусом вариант принадлежащего человечеству по праву наследства как венцу творения созидательной динамики. "Исполнить волю Божью" означает в каждую минуту жизни вести себя как отображение этого благоволения. Поскольку мир — это динамика создателя и созданного, милосердие, которое нам даруется, мы же и отражаем, соответственно динамика усиливается. Обладающему силой дается все больше и больше. Если мы вложим немного своих денег в дело, открытое для нас Иисусом, то наши запасы увеличатся. Эффект поля, воздействующего на человека, будет возрастать все больше. Человек обретет власть над миром. Беспокоясь же только о себе, боясь утратить небеса, напуганные угрозой попасть в ад, постоянно пребывая в защитной позиции, человек утрачивает все.

Возникает вопрос: а что будет с теми из группы единомышленников, у кого нет связи с сердцем? Как можно предположить, глядя на случай с охотником Апинайе, не ударят ли эти люди по голове тех, у кого эта связь есть? Здесь появляются два варианта: либо не позволяй правой руке знать, что делает левая, либо быстро соглашайся с противником. Первая и важнейшая задача состоит в том, чтобы оставаться сосредоточенным на велении сердца. Большинству противников нужно только, чтобы их логическая позиция или семантический девиз нашли подтверждение. Поскольку никто не пытается заставить их передумать, вступая в открытое противоборство, как велит древний способ выживания, лицо, находящееся в состоянии всепрощения, внешне соглашается (слова ничего не стоят), внутренне оставаясь сосредоточенным на сердце. Поступая так, мы не придаем значения своему убеждению и не отстаиваем его; тем самым мы фактически оказываем поддержку заблуждающемуся. Мы видим Бога в том, кто нападает или обвиняет, и под поверхностью образуется связующая нить. Согласие обезоруживает его, и у сердца появляется второй шанс продвинуться и открыться. Культурная борьба и состязание — это пена на поверхности, которую поддерживает данная им энергия. Как учат дзен и айкидо, если в определенной ситуации не проявлять враждебности или желания состязаться, а оставаться со своим сердцем, конфликтная ситуация исчезнет сама собой. Возможно, даже придётся сыграть роль суфийского глупца, став на путь всепрощения. Эго, или наш образ, твердо придерживающийся того, что правильно, и пытающийся защитить или даже навязать свою правоту окружающим словами или действием, возбуждает противоречие и блокирует сердце. Всякая правота интеллектуальна и потому кажется условной для человека, находящегося в ладу со своим сердцем.

Гораздо большее значение имеет тот факт, что ответ, данный Иисусом на существующую жестокость, диаметрально противоположен превалирующему мировоззрению. Проблемы возникают из-за нашего сознания, чрезмерно подвергнутого воздействию "окультуривания". Только изменённое сознание с преобразованными нервными связями может понять, как мировоззрение становится проблемой. Человек, не обладающий музыкальным слухом, не в состоянии понять, что за "суета" происходит вокруг музыки. Мы можем понять логику пути Иисуса, только последовав ей. Открытие новому сознанию и его развитие происходит от следования Христову пути. Это дает такое знание, которое может быть постигнуто только при личном действии и только в момент действия.

У ребенка в состоянии безусловного принятия данности нет другого выбора, кроме как следовать примеру, ибо он ещё не выработал способность делать выбор с помощью нервной системы. К тому моменту, как эта способность сформирована, завершается процесс внедрения общепринятых культурных ценностей, и у ребенка нет другого выбора, кроме как реагировать в соответствии с привитыми ему культурными приоритетами. Иисус призывает нас рискнуть и вновь вернуться к той открытости, которая была нам свойственна в детстве — и это действительно риск. Следует стать тем, кем мы были до того, как защитная реакция укрепила неоспоримые примеры, поддерживающие культуру.

Сердце Иисуса само по себе это беззащитное всепрощение, и на его примере определение, данное всепрощению Блейком, наиболее понятно, равно как и театральная обратимость благочестивых банальностей. Эту обратимость, однако, использовать рискованно, поскольку её можно взять для прикрытия наихудших побуждений благообразием святости. Путь Блейка выглядит как полярный пути "согласия с противником". Однако пример всепрощения Блейка ценен в том случае, когда человек знает, что делает. Многие случаи несправедливости не являются враждебными по отношению к нам или нашей безопасности и потому требуют иного подхода.

Первым шагом на пути всепрощения Блэйк объявил осуждение греха. "Суровость суждения — великая добродетель!", — писал он, все, как и каждое ограничение, разрывают взаимоотношения или являются грехами и должны быть немедленно и громко с негодованием осуждены. Слабой терпимости нет места в мире Блейка, как, по его утверждению, не было ей места и в мире Иисуса. Грехи несправедливости или чудовищно злобного поступка никогда не отпускались.

Однако Иисус ясно показал, что осуждение или суждение направлено на действие, а не на человека. Всякое отмщение есть зло. И как голос честного негодования есть голос Бога, обида и возмездие в любой форме суть проявления дьявола в представлении Блейка. В нашем "окультуренном" сознании обида всегда требует возмездия, и автоматически ищет его. Нортроп Фрай говорит, что наказание человека укрепляет культуру, которая возвышает посредственность и унижает человеческий дух.