Эпидемии безумия. Классика социальной психологии - Поль Реньяр
Смог скромный Назарет, взнесенный Божьим Сыном!
4.
И вот, дети улиц, вы все спасены
В той мантии Цезарем смелым!
Любовь, уваженье к законам страны,
Отвага и доблесть отныне должны
Стать вашим грядущим уделом!
Вы всем теперь вправе вскричать в унисон,
Кто б дерзко об имени вашем
Спросил вас: «Оставьте иронии тон!
Нам Франция – мать всем, а нашим
Отцом был сам Наполеон!»
А. полностью выздоровел, но уже никогда более не мог написать стихов, сравнимых по достоинству с составленными им в ужасную ночь, когда он отождествлял себя с Дюмоляром и заживо был изъеден червями.
В бытность А. в Шарантоне там происходило очень оригинальное брожение среди больных. Двое или трое из них решили основать газету, и вот при каких условиях.
В то время в Шарантонской лечебнице находился некий 3., одержимый манией величия, сопровождавшейся странными идеями преследований. Это был весьма опасный человек, поклявшийся убить первого попавшегося ему на пути человека. Недолго думая, он с необычайной силой оторвал громадную железную полосу, вделанную в стену, и стал сторожить за дверью проходящих. К счастью, его своевременно заметили и обезоружили. С течением времени возбуждение А. значительно ослабело, и больной, за исключением упорного нежелания писать родным и менять белье, по-видимому, вернулся к довольно нормальному состоянию. Он проводил целые дни за чтением и переводом романов Диккенса.
Одновременно с ним и в его же отделении находился офицер, развлекавшийся писанием акварелей. Однажды он довольно удачно воспроизвел главные ворота лечебницы. 3., увидев рисунок, был внезапно озарен одной мыслью и написал под ним:
Путь в Мадополис
«Дорога, ведущая в Мадополис, не представляет собой шоссе с каменной насыпью, рвами и откосами; это – сферическая дорога, величиной с земной шар, а высотой равняющаяся величайшей египетской пирамиде.
С самого рождения мы вступаем на Мадополисскую дорогу, а сходим с нее лишь со смертью.
Странно при этом, что быстрее всего двигаешься по ней, может быть, во время сна, а переступаешь врата знаменитого города тогда, когда меньше всего этого ожидаешь. В Мадополисе живут мужчины и женщины. На свете почему-то весьма распространено ошибочное мнение, будто обитатели Мадополиса свалились с луны. Но гораздо больше лунатиков можно встретить за пределами Мадополиса, чем в его стенах. Путь, ведущий к Мадополису, кишит ими. Бедные люди! Они уходят от нас или идут к нам! Если бы мы стали припоминать, то увидели бы среди этой толпы лунатиков вас, о Мадополитяне, о Мадополитянки!»
Внизу листа он добавил следующие слова: «Воззвание следует продолжать». Затем, передавая листок офицеру, 3. сказал: «Мне бы следовало иметь собственный орган для выражения моих мыслей». «Что же, – ответил ему тот, – затеем газету. Я берусь ее иллюстрировать».
Дело было налажено в течение нескольких минут, и два наших маньяка принялись за работу. Газета была названа «Мадополисским жнецом».
В качестве главного редактора 3. лихорадочно работал, сочиняя по 5 стихотворений в день, обращаясь к сотрудникам с просьбами присылать ему статьи, которые он рассматривал, исправлял и сокращал. Любопытна была его нетерпимость к похвалам. Он грубо прогонял лиц, пытавшихся поздравить его с новым предприятием. Однажды надзирательница очень вежливо попросила дать ей почитать номер «Жнеца». 3. резко отказал ей в этом и даже вышел из себя без всякого видимого повода. Вскоре он, однако, кается в своей опрометчивости и спешит передать этой госпоже несколько номеров, в которых только что отказал ей, сопровождая их следующим стихотворным посланием:
Музыкантше!
Сударыня! Вы «Жнец» наш непременно
С начала самого желали б весь прочесть?
Желанье дам для всех нас, несомненно,
Есть честь!
Вот почему я страшно бесновался,
Что в первом номере на днях вам отказал.
Он (кто-то им, знать, слишком восторгался)
Пропал.
Вчера я вновь, – и вмиг, и без помарок, —
Весь воссоздал его, как вспомнил, как сумел.
Желаю, чтоб тот копия подарок
Был цел
И мог достичь до
