Герд Гигеренцер - Понимать риски. Как выбирать правильный курс
Как мы видим, сказка Андерсена актуальна и в наши дни. Сегодня банкиры ткут тончайшие великолепные ткани под названием «модели риска», обещающие безопасность, которой не существует. Нам говорят, что эти новые изделия позволяют измерять риск с необычайной точностью.
В 1988 г. было принято первое международное соглашение о регулировании размера капитала, необходимого банку для поддержания собственной устойчивости, получившее название Базельского соглашения (или Базель I){221}. Это соглашение занимает 30 страниц текста, а предлагаемые в нем расчеты могут быть выполнены на листке бумаги. Его критиковали за чрезмерную простоту, и, в соответствии с поправкой 1996 г., оно было пересмотрено в 2004 г. В результате пересмотра появилось более солидное соглашение, названное Базель II. На его 347 страницах содержалось множество дополнительных уточнений и рассматривались новые сложные модели рисков. Через несколько лет после появления этого шедевра, призванного сделать мир более безопасным, разразился финансовый кризис 2008 г. Реакцией на кризис стало принятие еще более сложного регулирующего соглашения, Базель III, занимавшего уже 616 страниц. В то время как для введения в действие соглашения Базель I в США потребовались подзаконные акты, описание которых заняло 18 страниц, в случае Базеля III для описания таких актов потребовалось уже более 1000 страниц. Однажды я спросил руководителей центрального банка, кто в полной мере понимает последствия принятия Базель III. Они в один голос ответили: ни одна душа на свете.
Когда я выступал перед германским парламентом, рассказывая об иллюзорной определенности, создаваемой этими сложными моделями риска, немногие политики и лоббисты банков открыто признавали, что они не понимают последствий их применения. Несмотря на новые одежды банкиров, и в наши дни банковская система остается такой же ненадежной и хрупкой, как прежде. Слишком мало изменилось в ней для того, чтобы предотвратить следующий мировой кризис. Нам следовало бы сделать членами наших правительств нескольких честных детей.
Иллюзия индюка
Финансовая математика ведет свое происхождение от теории азартных игр, то есть игр с установленными рисками. Соблазнительность такой математики в том, что она позволяет оценивать риск всего одной величиной, и наиболее популярная из них называется «стоимость, подверженная риску». Ничего оценивать или понимать не требуется, все, что нужно, – это посмотреть на число. Однако мир денег – это неопределенный мир, а не мир известных рисков. Это важнейшее различие объясняет, почему количественные оценки риска отсутствовали почти в каждом финансовом кризисе, от «черного понедельника» азиатского кризиса до кризиса доткомов в 2000 г. и кредитного кризиса 2008 г. В 2012 г. банк JPMorgan Chase потерял миллиарды, хотя из его расчетов рисковой ценности следовало, что риски малы. Согласно расчетам аналитиков, эти события просто не должны были произойти (см. главу 3). Такие расчеты вызывают неоправданно высокую уверенность, создавая прочную иллюзию определенности. Вот почему они не помогают предотвратить катастрофы. Скорее, они сами представляют собой потенциальную опасность и вызывают финансовые кризисы{222}.
В 2003 г. Роберт Лукас, один самых выдающихся макроэкономистов, сказал, что макроэкономика преуспела в предотвращении экономических кризисов: «Ее главная задача предотвращения депрессии была решена во всех практических аспектах, причем на много десятилетий вперед»{223}. Через пять лет в мире разразился самый острый финансовый кризис со времен великой депрессии. Иллюзия индюка – это убежденность в том, что риск может быть рассчитан, когда на самом деле это невозможно сделать. Риски могут быть рассчитаны, когда соблюдаются три условия, описанные в главе 5:
• низкая неопределенность: мир стабилен и предсказуем;
• имеется мало альтернативных вариантов: требуется оценивать не слишком большое количество факторов риска;
• имеется большое количество данных для проведения этих оценок.
Ни одно из этих условий не соблюдается в мире инвестиционного банкинга. Например, глобальные сети банков порождают непредсказуемые эффекты домино, а крупным банкам нужно оценивать тысячи факторов риска и миллионы корреляций между ними. Итоговые числа создают иллюзию определенности, но они не могут точно оценить риск. Создание иллюзии мотивируется желанием многих регуляторов, теоретиков финансов и инвесторов точно измерить риски и таким образом избегнуть неопределенности, потому что они не знают, как справляться с нею с помощью простых практических правил. В зависимости от состояния нашего мира в нем могут применяться разные правила – как простые, так и сложные.
Правила безопасности
Можно ли минимизировать риск следующего финансового кризиса? Миру финансов требуется научная революция. Нам нужно отбросить традиционные модели риска и найти новые инструменты. Как и в случае с Базельскими соглашениями, традиционный способ заключается в том, чтобы придумать сложную регуляторную систему, а если она не будет работать, то сделать ее еще более сложной. По такому пути идут многие правительства и организации. Другой подход заключается в том, чтобы задать вопрос: имеется ли набор простых практических правил, которые способны решить эту сложную задачу?
Одно из таких правил касается левериджа, то есть соотношения активов банка или его обязательств к его собственному капиталу. Чтобы стимулировать необходимые изменения, я совместно с Банком Англии разрабатывал простые правила, помогающие сделать мир финансов более безопасным. Когда я спросил Мервина Кинга, руководившего Банком Англии до 2013 г., какие простые правила снизили бы опасность новых кризисов, он размышлял недолго. Его ответ стал формулировкой одного такого правила:
Не допускайте, чтобы значение левериджа было больше 10:1.
Леверидж предполагает заимствование денег с целью их инвестирования. Чем больше величина заимствованных средств по сравнению с вашим собственным капиталом, тем выше коэффициент левериджа. Леверидж не только позволяет повышать доходы, но и содержит риск убытков. Он применим не только к банкам, но и к отдельным индивидам. Вот простой пример. Адам и Бетти полагают, что рынок жилья находится на подъеме, и покупают дома с целью их последующей продажи через пять лет. Каждый должен инвестировать по 100 тыс. долларов. Адам покупает за эту сумму один дом, а Бетти покупает 10 домов, внося по 10 тыс. долларов за каждый наличными, и берет ипотечный кредит на сумму 900 тыс. долларов по ставке 5 % годовых. Бетти использует леверидж, а Адам нет. Коэффициент левериджа – это сумма долга, деленная на размер собственного капитала. Если прогноз обоих наших инвесторов верен и рынок действительно будет расти, то через пять лет каждый дом можно будет продать за 150 тыс. долларов. Адам заработает 50 тыс. долларов, а Бетти намного больше. Она получит 500 тыс. долларов за вычетом 225 тыс. долларов платежей по процентам, то есть 275 тыс. долларов. А кроме того, в течение пяти лет она будет получать в 10 раз больше арендной платы с арендаторов своих домов, чем Адам. Ясно, что леверидж – это замечательная вещь до тех пор, пока прогнозы сбываются.
Но если рынок жилья пойдет вниз и каждый дом можно будет продать всего за 70 тыс. долларов, то Адам потеряет 30 тыс. долларов – не слишком выгодная сделка, но, по крайней мере, у него не будет долгов. А Бетти придется вернуть кредит с процентами, то есть заплатить банку 1 125 000 долларов. Она получит 700 тыс. долларов за продажу домов, и, таким образом, ее долг составит 425 тыс. долларов. Так что если Бетти не повезет, то ей придется объявлять себя банкротом.
Подобным образом банки инвестируют не только собственные деньги, но и деньги, которые они заимствуют у других{224}. Самой безопасной банковской системой будет та, у которой нулевой леверидж, хотя определенный уровень левериджа может иметь ключевое значение для развития. Однако до финансового кризиса 2008 г. уровни левериджа иногда достигали астрономических высот. На пике бума у некоторых банков коэффициент левериджа составлял 50:1{225}. Это подобно финансированию по ипотеке на 100 тыс. долларов при первоначальном платеже в 2 млн долларов.
Простое правило левериджа, вероятно, спасло бы миллиарды долларов, потерянных во время финансового кризиса. В будущем оно могло бы создать надежную страховочную сетку. Канадские банки пережили кризис на рынке кредитов сравнительно благополучно, потому что в Канаде существуют более строгие ограничения на величину левериджа и более жесткие условия кредитования. По данным наших исследований, коэффициент левериджа может предсказать, какие крупные банки разорятся, в то время как сложные модели, основанные на учете рисков, не могут это сделать{226}. Использование одного только правила левериджа недостаточно для предотвращения очередного финансового кризиса, но зато оно поможет избежать огромных потерь. Банкам также необходимо прекратить включать в балансовые отчеты все активы без разбора, чтобы создавать видимость невысокого левериджа. Требования к левериджу можно ослабить для небольших банков, так как последствия этого не будут слишком тяжелыми.
